Грани воды - Джордж Элизабет
Когда все закончилось, оставшиеся на берегу молчали. Их мысли присутствовали, и Бекка улавливала их обрывки, но старалась не обращать на них внимания, потому что в кои-то веки ей нужны были ее собственные шепотки. Ей хотелось обдумать все то, что она услышала – как в разговорах, так и в мыслях, – и то, что она увидела здесь, на берегу.
Из происшедшего она заключила, что Эдди Беддоу увидел превращение женщины в тюленя много лет назад, в ночь, когда разлилась нефть. Других вариантов просто не оставалось. Нера и ее детеныш попали в разлив – и детеныш умер бы, если бы ее детскую шкурку не отчистили от мазута, который иначе ее отравил бы. Поэтому мать вывела ее на берег, где они обе преобразились. А Эдди наткнулся на них: на мать, отчаянно пытающуюся спасти своего ребенка единственным известным ей способом – но не имеющую ни малейшего представления о том, чем можно отчистить шкурку от налипшего слоя. Он направил на нее луч фонаря, и она инстинктивно бросилась в бегство от опасности, которую нес этот свет. Однако она оставила ребенка – а он этого ребенка схватил, моментально поняв, что за найденной им малышкой не явится никто, кроме взрослого тюленя. Он увидел счастливый шанс – и воспользовался им. Бекка не могла только понять, что было потом.
Этот ответ дал Айвор. Он сказал Эдди:
– Шарла думает, что ты убил ту малышку. А ты ее не убивал, верно? Ты ее продал или обменял, так? Чтобы получить тот чертов баркас.
– Какая, к черту, теперь разница? – вопросил Эдди. – Все получили, чего хотели. Кроме нее, конечно.
Он имел в виду Энни, которая потрясенно застыла рядом со своим оборудованием. От него ей теперь не было ни малейшего проку: единственным, чего она не догадалась захватить из домика, была ее фотокамера. Снимки могли бы предоставить доказательства факта, в который не поверит никто, кроме еще пяти человек, оказавшихся на берегу. Женщина исчезла, девушка – тоже, и то, чего хотела получить от них Энни, исчезло тоже.
– Шарла не получила от тебя того, что ей необходимо, – сказал Айвор. – Но она это получит, Эдди. Пошли.
– Я не…
– Ты – тот, кто расскажет своей жене правду. Я не имею в виду правду о Нере, потому что, если на то пошло, никто, черт подери, не поверил бы никому из нас. Я имею в виду – правду о том младенце. Ты дашь Шарле свободу, рассказав, что именно ты сделал. Пора с этим покончить, парень. И ты сам это прекрасно понимаешь.
Эдди одарил Айвора долгим взглядом. А потом он посмотрел на Бекку и на всех остальных.
– К черту все это! – сказал он. – Из-за того мазута, который вынесло на берег, было достаточно проблем.
– Ты только что помог все исправить, – сказал Айвор. – И я считаю, что нам всем пора жить будущим.
Он направился к своему грузовику. Бекка последовала за ним, но перед этим спросила у Дженн:
– Ты в норме?
Дженн кивнула, глядя на Энни:
– А вот она, кажется, нет.
Бекка проследила за ее взглядом. От кого-то она услышала: «Конец», но не смогла разобрать, была ли это Энни, или Чад, который шел к ней по песку. Энни стояла на коленях рядом со своим бесполезным оборудованием и выглядела совершенно ошеломленной. Чад положил руку ей на плечо и окликнул по имени. Энни стряхнула его ладонь.
– Слишком поздно, – сказала она.
– Ага, – согласился он.
Бекка подумала: «Для них обоих». Но, может быть, не для Шарлы и Айвора. Может, из всего этого и выйдет хоть что-то хорошее.
Глава 45
Когда спустя два дня Дженн профукала отбор в женскую островную сборную по футболу, она знала, что винить в этом следует только себя. Тренер сказал ей:
– На будущий год. Больше играй со сборной школы и местной командой – и у тебя будут неплохие шансы. Твоя скорость нас устроила бы, а вот передачи ты делаешь плохо. Сосредоточься на этом. Буду ждать тебя через год. Эй, не надо так расстраиваться. Тебе сколько? Пятнадцать? Еще не все потеряно.
Однако она ощущала, что потеряно. Все. Капут. Полный отстой. Она сидела на крыльце родительского дома и готовила себя к тому, чтобы объявить им, что слила отбор. Она смотрела через двор на домик Энни и мысленно приказывала ему разлететься на мелкие кусочки, забрав с собой и Энни Тэйлор.
Оттуда вышла Энни. Накануне она начала складывать свои пожитки, готовясь уехать обратно во Флориду. Она перебирала вещи, выбрасывала вещи и таскала вещи к своей серебристой «Хонде». Похоже было, что она закончила – и это тут же подтвердилось. Она подошла к Дженн и сказала:
– Ну вот. Сегодня я уезжаю.
Дженн посмотрела на нее. Это определенно была все та же Энни: модная от короткой рыжей стрижки до превращенных в шорты желтых брюк. Ее ухоженные ногти на ногах были покрыты темно-оранжевым лаком. Но она все-таки не была прежней Энни, которой Дженн так восхищалась. С момента ее приезда много воды утекло – и эта вода унесла с собой ту Энни Тэйлор.
– Выглядишь так, как я себя чувствую, – заметила Энни. – Наверное, порой не все получается.
– Угу. Типа так, – отозвалась Дженн. – Куда едешь?
– Домой. К Бет.
– А что же Чад?
Энни покачала головой, словно говоря: «Ты так ничего и не поняла, да, девочка?» Выражение ее лица вызвало у Дженн острое желание заехать ей по уху, но она сдержалась и стала ждать, чтобы Энни ответила. Энни сказала:
– Дженн… Послушай, я же просто развлекалась.
– Мне казалось, что ты… ну, понимаешь.
– Лесбиянка? Да. Более или менее. Как правило, более. – Энни провела ладонью по волосам, но прическа у нее не изменилась, оставшись прежним стильным ежиком. – А бывают моменты… Это неважно, разве ты не понимаешь? Он просто мальчишка. – Она наклонила голову к плечу. – Ты его можешь заполучить, знаешь ли. Если хочешь. Он в этом довольно слаб. Если ты его хочешь. Хочешь? Потому что у меня с момента нашей встречи было насчет тебя ощущение…
Дженн резко встала.
– Пока, – сказала она, направляясь к двери. – Я передам родителям, что ты попрощалась.
– Конечно. Но, Дженн…
Дженн обернулась. Энни щурилась на солнце. Сощурив глаза, она вдруг стала выглядеть иначе. Она стала казаться какой-то изворотливой, хитрой и неразумной.
Энни сказала:
– Если тебе захочется мне позвонить… поговорить о тех вещах, о которых ты, возможно, пока говорить не готова…
– Конечно, – ответила ей Дженн, а сама подумала: «Держи карман шире!»
Она ушла в дом и не выходила оттуда, пока Энни Тэйлор не уехала.
* * *Родители приняли ее сообщение насчет футбола очень даже спокойно. Ее мама упомянула Господню волю. Ее папа сказал насчет будущего года. Тем не менее Дженн показалось, что на самом деле они испытывают облегчение из-за того, что им не надо искать деньги для покупки командной формы и обуви и оплаты дополнительных тренировок, которые неизбежно повлекло бы членство в островной сборной. Ей хотелось объяснить им, что в этом-то и была причина того, что она вообще связалась с Энни Тэйлор. Она понимала, что родителям неоткуда взять денег, которые ей понадобились бы в сборной, и работа на Энни должна была обеспечить ее нужными средствами. Однако все обернулось не так, как должно было бы.
Бекка смотрела на все иначе. Она сказала:
– Эй, у тебя появилась я. Лучшая подруга.
– Ага, – откликнулась Дженн без всякого энтузиазма. – Кто бы мог подумать!
«Мы с Толстозадихой», – мысленно добавила она.
Бекка чуть прищурилась.
– Я очень похудела, – заявила она. Дженн собралась было обвинить ее в том, что она, типа, подслушивает ее мысли, но Бекка добавила: – Вот что я приобрела из этого. Подругу плюс потерю веса. Довольно круто.
– Ну-ну, – буркнула Дженн. – А куда ты отправилась?
Бекка собралась уйти из зала посреди обеденного перерыва, в рекордный срок прикончив вареное яйцо и пакет сырой морковки. Бекка ответила, что идет в библиотеку. На вопрос «зачем» она сказала, что ради селки, хоть и не употребила само слово «селки». Она просто негромко сказала:
