Грани воды - Джордж Элизабет
Я Силла. Мне восемнадцать лет. Я девушка, которая не может говорить, но может слышать. Я готова делать, что мне говорят, если со мной добры. Так было всегда.
За стенами домика я вижу женщину, которая за мной ухаживала. Я вижу девушку, которая меня нашла. Неподалеку я вижу, как какой-то мужчина пятится от бревна, большого, как косатка, и у него лицо, которое я и не рассчитывала еще раз увидеть. Это лицо было похоронено в моей памяти, но, увидев его сейчас, я начинаю вспоминать. Я вспоминаю его руки, поднимающие меня. Я вспоминаю, как через его плечо видела ночь и воду – глубокую и темную.
И вот теперь он пятится от бревна-косатки. На это бревно он выложил что-то. Это что-то комковатое и бесформенное, но оно притягивает меня – и я выхожу из домика в вечерний воздух.
Люди передо мной расступаются. Женщина, которая за мной ухаживала, что-то кричит, но теперь я слышу ее очень смутно. Старик рядом с ней тоже кричит. Я смотрю на них, а потом отвожу взгляд.
Я прохожу мимо них всех. Я иду к бревну и тому, что на нем лежит.
Глава 44
Черный тюлень, до этого мгновения метавшийся в воде, осторожно поплыл в сторону Силлы. На берегу все замолчали, хотя врывавшиеся в сознание Бекки шепотки были настолько громкими, что сливались воедино. Не пытаясь в них разобраться, она смотрела, как Силла подходит к куску плавника, на который Эдди Беддоу выложил маленькую тюленью шкурку. Она взобралась на громадное бревно и поднесла шкуру к лицу. В нескольких метрах от края воды Нера плавала туда и обратно.
– Она хочет выйти на песок, – сказала Бекка.
– К чертям, она не может! – яростно отозвался Айвор.
Изумленный появлением Силлы из домика на колесах, Айвор позволил Энни Тэйлор вырваться. Она пробежала по причалу за ведром с приманкой, словно снова вознамерилась выманить тюленя на берег. Она бросила в сторону Неры несколько селедок, но та не обратила на них никакого внимания. Как не обратила внимания и на освободившегося из хватки Дженн и Бекки Чада. Он переводил взгляд с тюленя на девушку на бревне. Нера плавала туда и обратно, смотрела на девушку и плавала.
Силла уткнулась лицом в шкуру тюленя. Шкурка была черной, как надвигающаяся ночь, – но, как поняла Бекка, не от той давней нефти, разлившейся в проливе у Позешн-пойнт. Она была черной, как Нера, служа правдивым объяснением ежегодного появления Неры у острова Уидби.
– Вот почему она все время возвращалась, – пробормотала Бекка. – Ради нее.
– Ради шкуры? Она от Неры? – переспросила Дженн. – Но мы с Коротышкой кое-что выяснили… Этот тюлень не линяет, Бекка.
– Она не от нее. Не от Неры. Это шкура ребеночка.
– Какого черта…
Бекка посмотрела на Айвора и сосредоточилась изо всех сил. То, что ей удалось уловить – помимо всего прочего, – стало ответом на все вопросы, которые она не переставала задавать относительно Неры. Шепоток говорил: «Не здесь и не сейчас… держись, не подходи. Иначе они увидят и поймут…» Это подтвердило ей, что она не ошиблась. Айвор Торндайк всегда знал про угольно-черного тюленя все, что о нем можно было знать.
Силла выпрямилась. Держа в руке черную тюленью шкурку, она прошла к краю воды. Нера подплыла ближе. Она оказалась на мелком месте – там, где уже не могла нырнуть под воду.
Энни начала медленно подходить к ней. «Так… так». Продолжая бросать приманку, она сказала:
– Чад! Чад, ты мне поможешь?
Чад не отрывал глаз от тюленя.
Силла шла к животному. Нера двигалась к ней.
– Нет! – воскликнул Айвор, когда тюлень оказался уже близко. «Если это будет здесь и сейчас, уже не защитить…» – Нет, нет!
Он бросился следом за Энни. Тем временем еще остававшаяся в воде самка тюленя посмотрела на Силлу, а потом – на застывшего совсем близко Чада. А потом на Энни. Та небрежно бросала в ее сторону селедку за селедкой. И тут биолог нагнулась и подхватила сеть, сжав в руке скальпель, который блеснул в меркнувшем свете дня.
– Нет! – повторил Айвор.
«Только не такой конец».
Чад наконец вышел из ступора и преградил дорогу Айвору, не подпуская его ближе. Нера приблизилась еще сильнее. Сейчас глубина воды вокруг нее составляла считаные сантиметры.
Силла шла к тюленю.
– Остановите ее! – крикнул Айвор.
– Чад, – приказала Энни, – держи его на месте.
Она поставила ведро с приманкой и взяла в обе руки сеть. Она двинулась к тюленю, пока та смотрела, как к ней приближается Силла.
– Бога ради, остановите ее! – взмолился Айвор. – Бекка, Дженн! Не подпускайте ее!
– Вперед! – шепнула Дженн, бросаясь к Энни.
Бекка сделала то же самое. Однако в этот момент Эдди Беддоу прошагал мимо них из-за домика, куда он отступил. У него в руке оказалась его винтовка.
– Хватит сюда лезть! – сказал он Энни. Свободной рукой он ухватился за сеть, вырвал ее у Энни и отбросил в сторону. Она вскрикнула. Он вскинул винтовку и прорычал: – Если попробуешь приблизиться к тюленю, будешь иметь дело со мной. И это плохо кончится для нас обоих.
– Слава богу! – воскликнул Айвор.
– Бог тут ни при чем, Айвор, – отозвался Эдди. – И ты это знаешь не хуже меня. А теперь сдайте назад, все. Валите. Ты первая, мисс Гениальный Ученый. А ты, мистер Америка, отпусти-ка Торндайка. Если кто его и станет бить, то это буду я. А теперь все отошли.
У них не было выбора. Четверо из них знали, что винтовка не заряжена, но Энни с Чадом среди этой четверки не было. Они отошли от воды и стали наблюдать за тем, как Нера наконец вылезла на песок. Уже начало смеркаться, так что следующие события они видели, словно во сне.
Угольно-черный тюлень вышла из своей шкуры. Вот так просто, взяла и вышла. Она оказалась женщиной, невероятно белокожей и абсолютно нагой. Ее длинные черные волосы спадали ей до колен, а тюленью шкуру она держала в руке, словно это был плащ, а не то, чем эта шкура была на самом деле: не объяснением того, кто она такая.
– О! Мой бог! – пробормотала Дженн. – Что это, блин? Где мы, блин?
– Это селки, – ответил Айвор Торндайк. – А ты там же, где была всегда, на острове Уидби.
– Что-то? Она – что?
– Селки, – повторил он. – Одновременно тюлень и человек. Суша и море одновременно, благодаря ее шкуре.
– Ты всегда это знал, – сказала ему Бекка. – И Эдди тоже всегда знал.
* * *Силла и Нера подошли друг к другу. Силла протянула женщине шкурку детеныша тюленя, которую держала в руке. Нера посмотрела на шкуру и набросила ее Силле на плечи. Нера прикоснулась к щеке Силлы, а Силла – к щеке Неры.
Дженн прошептала:
– Тем младенцем была Силла! Тем, которого Эдди нашел той ночью на берегу. Это ее шкура, так ведь? Именно ради нее Нера всегда и возвращалась!
Бекка это услышала, но продолжала смотреть на Айвора. «Слишком поздно, милая…»
Эти слова прозвучали необычайно ясно – и, услышав их, она уловила мысленную картину, хоть и не смогла определить, пришла ли она от Айвора или стала плодом ее собственного воображения. На ней женщина ночью выходила из воды – прекрасная женщина с длинными черными волосами, женщина, которую Айвор видел с берега.
– Слишком поздно! – произнес Айвор вслух.
– Для чего? – не поняла Дженн.
– Для того, чего они обе хотят.
Бекка посмотрела на обнявшихся Неру и Силлу – и наконец поняла все до конца.
– Ей просто хотелось заботиться о своей маленькой дочке, – пробормотала Бекка.
Ведь именно этого хотят почти все матери. И ее собственная мать хотела того же.
У них на глазах Нера вручила Силле тюленью шкуру, из которой вышла сама, когда оказалась на суше. А Силла вошла в эту шкуру с такой легкостью, словно она была ее собственной. Только мгновение назад она была Силлой – девушкой, которая не может говорить. А в следующую секунду она стала копией собственной матери на краю воды – и, уже как тюлень, вошла в нее. А потом она исчезла.
Темноволосая женщина проводила ее взглядом, прижимая к груди шкурку детеныша тюленя. А потом и сама вошла в воду. Она быстро нырнула в глубину, туда, где вода была холоднее всего – и где, не защищенная от ее злобного леденящего прикосновения, она быстро погибнет.
