Дженнифер Ли Арментроут - Искушение
Больше всего членов Ордена, похоже, шокировало то, что мы в открытую обсуждаем врата, но сейчас уже не было смысла скрывать эту информацию: эльфы наверняка и так знали, где находятся порталы. Оставалось лишь надеяться, что они устремятся к тому, который в церкви, не догадываясь о том, что его уничтожили. Но даже в этом случае завтра ночью нас ждут серьезные потери.
Похоже, остальные думали о том же. У меня упало сердце. Все знали, что поставлено на карту.
Дэвид откашлялся.
– Учитывая все сказанное, сегодня дежурств не будет.
Стоявший перед нами Дилан потер подбородок и еле слышно выругался. Я вытаращилась на Дэвида. Ничего себе. Я в изумлении оглянулась на Вэл, но она уставилась в пространство. Дэвид и Майлз дали нам вечер отдыха. На моей памяти такого не бывало. Мы патрулировали даже в Рождество.
– Если у вас есть семьи, то проведите время с ними, – продолжал Дэвид. – Если у вас нет близких, найдите кого-то на вечер, потому что некоторые из вас завтра не вернутся домой.
Да уж, умеет утешить.
Вскоре после этого собрание закончилось, и члены Ордена стали расходиться – одни мрачные, другие в боевом настроении. Я убрала выбившийся локон за ухо и обернулась к Вэл:
– Ну что, какие у тебя планы на вечер? Правда, секса не обещаю, – пошутила я.
– Я… пойду к родителям, – тихо ответила Вэл, и я подавила разочарование. Разумеется, она имеет полное право провести время с семьей. – Может, встретимся позже.
Я кивнула, хотя понимала, что на это не стоит рассчитывать. Я улыбнулась и осторожно обняла Вэл. В глубине души я ждала, что она пошутит насчет свободного вечера, несмотря на всю серьезность ситуации: это же Вэл. Но она молча смешалась с толпой и направилась к выходу. Я смотрела ей вслед. И не только я: Дэвид провожал ее пристальным взглядом. Дилан устремился за Вэл, и Дэвид следил за ними обоими. Потом уставился на меня.
Я помахала ему рукой.
Дэвид посмотрел на меня волком.
Мне тоже пора было уходить. Я оглянулась, но Рена не увидела. Наверно, он уже ушел. Меня снова охватила досада, хотя я не имела на это никакого права. Может, он найдет себе кого-то на вечер, подумала я, и эта мысль мне чертовски не понравилась. Стоило мне вспомнить, как сегодня утром Рен прижал меня к спинке кровати, как двигались его крепкие бедра, и зеленоглазое чудовище под названием «ревность» превратилось в огнедышащего дракона. Я представила Рена с другой, и мне захотелось кого-нибудь прирезать.
Мне нужна была помощь.
Если переживу среду, пойду к психотерапевту. Или хотя бы на иглоукалывание.
Когда я вышла из штаб-квартиры Ордена, небо затянули темные тучи. Я повернула направо и столкнулась лицом к лицу с Реном.
Я отступила на шаг. Покраснела и тут же побледнела, встретившись с ним глазами – до того мне было неловко.
– Я ждал тебя, – сказал Рен, – думаю, ты и сама догадалась.
Я не знала, что ответить, и молча таращилась на него. Зеленоглазый огнедышащий дракон подначивал спросить у Рена, не думает ли он прислушаться к совету Дэвида, но, к счастью, здравый смысл велел дракону заткнуть пасть.
– Нам надо поговорить. – Рен, не отрываясь, смотрел на меня.
Ко мне вернулся дар речи.
– Нет. Не надо. Нам ничего не надо делать. – Я сделала над собой усилие и повернулась, потому что, боюсь, если бы осталась и поговорила с ним, то не смогла бы с ним расстаться. Если я не уйду…
С Реном я тонула все сильней.
– Ты трусиха.
Я застыла, услышав это слово, и резко обернулась к Рену. На тротуар упала первая капля дождя.
– Что ты сказал?
Рен вздернул подбородок.
– Что слышала. Мне жаль, но это так.
Злость душила меня, как густой дым. Неудивительно, что после сегодняшнего утра Рен наконец-то решил высказать мне все, что накипело. Он имел на это полное право. Но это не значит, что я должна стоять и слушать.
– Ну и пожалуйста. Думай что хочешь. Я иду домой.
– Ты такая сильная и храбрая. Я бы никогда не подумал, что как дойдет до дела, ты струсишь, – не унимался Рен. – Я понимаю, тебе пришлось пережить горе. Но ведь не тебе одной! Нам всем доводилось терять близких, но…
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – перебила я, тыкая пальцем в Рена. – Ты понятия не имеешь, что я потеряла.
– Тогда расскажи мне, Айви. Заставь меня понять.
Я открыла рот, но у меня не было слов. При мысли о той ночи, когда я потеряла все, меня охватил жгучий стыд. Как ему об этом рассказать? Да и вообще – хоть кому-нибудь? Я развернулась и пошла прочь.
– Все правильно. Уходи! – крикнул мне вслед Рен.
Я так и сделала.
* * *Во вторник вечером я бесцельно слонялась по дому. На душе у меня было так же пасмурно, как на улице, где слышались отдаленные раскаты грома. Солнце давным-давно скрылось. По телевизору сказали, что в ближайшие два дня ожидаются сильные грозы. Вот и прекрасно.
Я смотрела сквозь стеклянные балконные двери, как дождь барабанит по половицам, и считала секунды между вспышкой молнии и ударом грома. Двадцать секунд. Эдриан научил меня еще в детстве считать секунды между молнией и громом, чтобы определить, как далеко отсюда бушует гроза. Наверно, это был не самый точный способ определить, где именно разразилось ненастье, но я пользовалась им по сей день.
Вот только Эдриан не научил меня, что делать с этими секундами.
Никогда не знала, что с ними делать.
Прижавшись лбом к холодному стеклу, я осознала, что, как ни странно, боюсь вовсе не за себя. Да, быть может, завтра я погибну, но клокотавший в душе страх был никак не связан с моей участью. Мы жили с мыслью о смерти и знали, что это ждет каждого из нас. Нас учили не бояться неизбежного, но не учили тому, как жить дальше после смерти тех, кто был с нами. У меня горчило во рту от страха за тех, кому, быть может, не суждено пережить завтрашний вечер.
За Вэл, даже за Майлза с Дэвидом, за Рена.
Я боялась за них, не за себя. Боялась того, что будет, если завтра мы потерпим поражение. У меня сводило живот при мысли о том, что эльфы откроют врата. Человечество понятия не имело, как хрупка его власть, а если рыцари проникнут в наш мир, положение его окажется еще более шатким. А уж если эльфам удастся найти полукровку и завести с ним ребенка, то врата и вовсе никогда не закроются. И ничто не сможет помешать эльфам уволакивать людей в Иной мир или массово мигрировать сюда.
Я услышала за гулом телевизора, как открылась дверь комнаты Диня, и обернулась. Динь на кухне что-то себе готовил – то ли мясо с картошкой, то ли что-то еще. Наверно, так, как мы с ним сейчас, живут супруги во время развода. Чертовски неловко.
Взгляд мой упал на телефон, стоявший на деревянном комоде. К страху примешивалась горечь. Если завтра мне суждено умереть, неужели я погибну без сожаления? Нет. Меня охватило раскаяние: зачем я вообще все это затеяла? Я совершала серьезные ошибки, за которые другим приходилось расплачиваться кровью, этого уже не исправить, но я горько жалела, что оттолкнула Рена. На меня давило чувство вины.
Шлепая босыми ногами по половицам, я медленно подошла к комоду, протянула руку к телефону, и у меня екнуло сердце. Ну позвоню я ему и что скажу? Что сделаю? Признаюсь, что действительно струсила, потому что в каком-то смысле так и было. Я настолько боялась подпустить кого-то ближе, что отгородилась от всех. Рен прав. Я всех отталкиваю, и только Вэл и Джо Энн каким-то чудом удалось найти ко мне подход.
Возле телефона лежал учебник по статистике. Как же я ее ненавидела. Я смотрела на книгу, и на меня вдруг снизошло озарение, врезалось мне в сознание, точно фургончик с мороженым, за которым в разгар лета бегут перегревшиеся на солнце дети.
Я хотела от жизни большего, нежели служить Ордену. Я учила предмет, который терпеть не могла, чтобы получить специальность, которая могла мне пригодиться в Ордене.
Я хотела большего.
Но при этом, как доходило до дела, я не позволяла себе получить больше. По крайней мере, если речь шла о самых ценных вещах, которые невозможно измерить: дружбе без преград, человеческом общении. Страсти. Любви.
Загремел гром, и я подскочила. Тут и без счета было ясно, что гроза приближается. Я присела на край дивана, взяла пульт и выключила телевизор. Снова посмотрела на телефон и поджала губы.
Могу ли я победить страх потерять Рена, чтобы хотя бы узнать его получше?
Вот только не уверена, что он этого захочет. Я ведь дважды от него сбежала. Я убрала волосы за уши, откинулась на подушки и вздохнула. Какая же я дура. Как я могла так…
В дверь постучали. Я вздрогнула и выпрямилась. У меня душа ушла в пятки. Я подождала, и стук раздался снова. Я вскочила с дивана, подбежала к двери, привстала на цыпочки и посмотрела в глазок.
– Господи, – прошептала я.
Было темно, но я узнала профиль Рена. Он стоял боком ко мне, запрокинув голову, и, кажется, с закрытыми глазами. Рен здесь. Это действительно он. Я не верила своим глазам.
