Джо Аберкромби - Полкороля
– Мне надо отсюда уехать, – вымолвила она. – Я даже не помню, кем была.
Он мог бы сказать о себе то же самое.
– На самом деле важно одно – кто ты сейчас.
– И кто я сейчас, едва ли я знаю. К тому же Джойд вынес меня из снегов. – Ее рука судорожно дернулась к савану, но, к большому облегчению Ярви, она не стала снимать покров. – Самое малое, что я могу сделать, – унести его прах отсюда. В его родную деревню. Быть может, даже испить из того колодца. За нас обоих. – Она сглотнула, и по непонятной причине Ярви почувствовал, как внутри него нарастает холодная злость. – С чего б не попробовать самой вкусной воды на всем…
– Он решил остаться сам, – перебил Ярви.
Не поднимая глаз, Сумаэль кивнула.
– Все сами решили.
– Я его не заставлял.
– Нет.
– Ты могла уйти и его забрать, если б сопротивлялась сильнее.
Вот теперь она подняла глаза, но вместо заслуженного гнева в них застыла лишь доля ее собственной вины за случившееся.
– Правда твоя. Мне придется нести этот груз.
Ярви отвел взор, и внезапно его глаза налились слезами. Ряд совершенных поступков и принятых решений, в котором каждое порознь казалось наименьшим злом, каким-то образом загнал его сюда. Станет ли содеянное наибольшим благом хоть для кого-нибудь?
– Ты не возненавидела меня? – прошептал он.
– Я потеряла одного друга и не собираюсь отталкивать от себя другого. – И мягко положила ладонь на его плечо. – Мне не шибко с руки заводить новых друзей.
Он прижал свою ладонь поверх ее, не желая отпускать. Странно, что обычно невдомек, насколько ты в чем-то нуждаешься, пока ты этого не лишился.
– Ты меня не винишь? – прошептал он.
– С чего бы? – Она стиснула его еще раз, на прощание, а потом отпустила. – Ты уж лучше как-нибудь сам.
Под защитой
– Здорово, что ты пришел, – сказал Ярви. – У меня стремительно кончаются друзья.
– С удовольствием во всем поучаствую, – сказал Ральф. – Ради тебя и Анкрана. Я крепко не любил тощагу, пока тот заведовал припасами. А вот под конец, да, подоттаял. – Он ухмыльнулся, изогнулся длинный шов над бровью. – К некоторым привязаться – раз плюнуть, но те, с кем долго сходишься, дольше всех с тобой и останутся. Пойдем прикупим рабов?
И ропот, и хрип, и звон оков звучали со всех сторон, пока товар поднимали на ноги для осмотра. В каждой паре глаз читалась своя смесь стыда и страха, надежды и безнадежности, и Ярви нет-нет, а потирал шрамики на горле, где прежде сидел его собственный ошейник. Смрадная вонь заведения обволакивала его воспоминаниями, которые стоило б забыть навсегда. Невероятно, насколько быстро он снова привык к вольному воздуху.
– Принц Ярви! – Из темноты задворок к ним семенил содержатель дома – крупный мужчина с бледным опухшим лицом, смутно знакомым. Один из вереницы скорбящих, тех, кто стелился перед Ярви, когда отца клали в курган. Сейчас ему снова выпадет возможность попресмыкаться.
– Я больше не принц, – ответил Ярви, – а в остальном вы правы. Вы ведь Йоверфелл?
Торгаш живым товаром раздулся от гордости – его узнают!
– Вестимо, я, и для меня большая честь вас принять! Могу ли поинтересоваться, какого рода рабов изволите…
– Для вас имя Анкран что-нибудь значит?
Глазки торговца мелькнули на Ральфа, тот сурово и недвижно стоял, сунув большие пальцы за перевязь меча с серебряной пряжкой.
– Анкран?
– Давайте я проясню вам память, как вонь от вашего дома прочистила мою. Вы продали человека по имени Анкран, а после вымогали из него деньги за неприкосновенность его жены и дитя.
Йоверфелл прокашлялся.
– Законов я не нарушал…
– Как и я, призывая вас к оплате долга.
Лицо торговца совсем обесцветилось.
– Я ничего вам не должен…
Ярви расхохотался.
– О нет, не мне. Но моя мать, Лайтлин, вскоре опять станет Золотой Королевой Гетланда и хранителем казны… Я так понимаю, ей вы задолжали…
Кадык на морщинистой шее торговца вспучился, пока тот судорожно сглатывал.
– Я ничтожнейший из слуг королевы…
– Я б назвал вас ее рабом. Если продать все, чем вы владеете, это и близко не покроет ваших обязательств перед ней.
– Тогда да, я ее раб, как иначе? – Йоверфелл горько усмехнулся. – Поскольку вы коснулись моих дел, то знайте – именно ради выплат по вкладам вашей матери мне пришлось выжимать поборы из Анкрана. Сам я вовсе этого не хотел.
– Но пренебрегли своими желаниями, – добавил Ярви. – Как благородно.
– Чего вы хотите?
– Для начала – женщину и ребенка.
– Пожалуйста. – Не поднимая глаз от земли, торговец ушаркал назад, в темноту. Ярви посмотрел на Ральфа – старый воин вскинул брови. Вокруг молча хлопали глазами рабы. Один, показалось Ярви, даже улыбнулся.
Он сам не знал, что рассчитывал увидеть. Несравненную красоту, или сногсшибательную грацию, или что-то иное, разящее в сердце и наповал. Но семейство Анкрана оказалось самым обычным. Как, разумеется, и большинство людей – для тех, кто с ними не знаком. Мать была невысокой и тоненькой и держала голову с непокорством. Сын, с волосами песчаного цвета, как у отца, все время глядел только вниз.
Йоверфелл подвел их ближе – взволнованный, он нервно щипал свои пальцы.
– В полном здравии, обихоженные, как и обещано. Само собой, вам в подарок, с моим огромным восхищеним.
– Восхищение можете у себя оставить, – произнес Ярви. – А теперь собирайтесь и перевозите свое заведение в Вульсгард.
– Вульсгард?
– Ага. Там работорговцев полно, будете с ними как дома.
– Но почему?!
– Там вы станете приглядывать за тем, как идут дела у Гром-гиль-Горма. Знай дом врага лучше собственного, вроде бы так говорится.
Ральф в подтверждение зарычал, немного выпятил грудь и сдвинул пальцы на перевязи.
– Будет так, – произнес Ярви, – либо вас продадут вместе с вашим же товаром. Как считаете, почем вас возьмут?
Йоверфелл прочистил горло.
– Начну готовиться к отъезду.
– Да побыстрее, – добавил Ярви и, уходя прочь от здешнего смрада, приостановился и закрыл глаза на ветру.
– Вы… будете наш новый хозяин?
Жена Анкрана стояла рядом, просунув под ошейник палец.
– Нет. Меня зовут Ярви, а это Ральф.
– Мы были друзьями твоего мужа, – сказал Ральф, встопорщив малышу волосы, отчего тот заметно вздрогнул.
– Где? – спросила она. – Где Анкран?
Ярви замялся, соображая, как сообщить ей печальную весть, какие слова подобрать…
– Мертв, – просто рубанул Ральф.
– Прости, – добавил Ярви. – Он погиб, спасая мне жизнь, и, даже как по мне, прогадал с этим обменом. Но вы свободны.
– Свободны? – пробормотала она.
– Да.
– А я не хочу свободу. Я хочу быть под защитой.
Ярви растерянно замигал, а потом его рот перекосило печальной улыбкой. Он и сам никогда не хотел большего.
– Что ж, полагаю, служанка мне не помешает, коли ты готова к такой работе.
– Всегда только ею и занималась, – ответила та.
У кузнечной мастерской Ярви остановился и кинул монету на заваленные корабельным инструментом козлы. Одну из первых монет нового сорта – ровный кружок с выбитым на одной стороне суровым ликом его матери.
– Раскуйте им ошейники, – велел он.
Семейство Анкрана не благодарило его за свободу, но звон молота по зубилу был для Ярви достаточной благодарностью. Ральф наблюдал за работой, поставив ногу на низкую оградку и сложив на колене руки.
– Слабовато разбираюсь я в вопросах добродетели.
– Кто бы в них разбирался.
– Но это, по-моему, добрый поступок.
– Никому не рассказывай, а то меня уважать перестанут. – Какая-то старуха на том конце площади сверлила Ярви ненавидящим взглядом. Он помахал в ответ и улыбнулся – и та торопливо поковыляла прочь, бормоча под нос. – Кажись, я стал нашим местным злодеем.
– Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что злодеев нет. Есть только люди, старающиеся сделать как лучше.
– Мое как лучше навлекло одни беды.
– Все могло выйти гораздо хуже, – Ральф свернул трубочкой язык и сплюнул. – Вдобавок ты молод. Старайся еще. Глядишь, по новой получится поприличнее.
Ярви с интересом сощурился на старого воина:
– Где это ты понабрался мудрости?
– А я всегда был необычайно зорким, просто тебя слепило сияние собственного ума.
– Порок всех королей. Надеюсь, я вполне молод, чтобы успеть научиться и скромности.
– Кому-то из нас скромность не повредит.
– А ты чему посвятишь свои преклонные годы? – спросил Ярви.
– Намедни, по случаю, великий владыка Атиль предложил мне местечко в своей личной страже.
– Потянуло запашком почестей! Ну ты как, согласился?
– Я сказал ему – нет.
– Да ладно?
– Почести – приманка для дураков. А во мне зудит чувство, что Атиль из тех хозяев, чьи слуги постоянно будут идти в расход.
– Ты на глазах все мудрее и мудрее.
– Еще недавно мне казалось, что моя жизнь кончена, но раз она началась опять, нет смысла стремиться ее укорачивать. – Ярви покосился на него и увидел, как Ральф косится в ответ. – И я подумал, вдруг да пригожусь своему одновесельнику?
