Дорога ветров - Джонс Диана Уинн

— Тогда я требую, чтобы этого щенка бросили в море.

— Но этого мы сделать не можем.

В другой раз Митт услышал, как Бенс говорит:

— Тогда зачем вы заплыли так далеко? Мы что, просто повернем и поплывем обратно, или как?

— Если вы хотите, чтобы мы повернули обратно, капитан.

— Не хочу! Я хочу, чтобы этого щенка бросили в море!

— Но этого мы сделать не можем, капитан.

Когда Митт проснулся в следующий раз, у Бенса не выдержали нервы.

— Понятно, — сказал он. — И если я хоть пальцем до него дотронусь, то это я сам окажусь в море.

— Вы не станете заставлять нас делать такое, капитан.

— А что я могу заставить вас сделать?

— Если вас это устроит, капитан, то мы могли бы подплыть к острову и высадить малыша на нем. На такой, где смертные люди не живут.

— Не важно, устроит ли это меня, черт подери, — ответил Бенс. — Это не устроит Ала.

— Если вы Алу не расскажете, то и мы говорить не станем.

— Гм... — отозвался Бенс. Немного помолчав, он добавил: — Ну, наверное, это не так уж отличается от того, чтобы сбросить его в море, при условии, что остров необитаем. И какой это будет остров?

— Чудесный Святой остров как раз рядом. На нем нет никого, кроме Той, Которая Воздвигла Острова и Колебателя Земли.

— И что это должно означать?

— Смертные там не живут.

— А мне казалось, что там должен жить какой-то сумасшедший старый отшельник.

— Он там не живет. Смертные там не живут.

— Ну, хорошо! — сдался Бенс.

Скрип весел и их удары стали заметно энергичнее.

Митт почувствовал, как лодка разрезает воду. Не прошло и минуты, как весла перестали работать. Под днищем лодки заскрежетала галька. Митт слышал, как волны шумно перекатывают прибрежные камешки.

— Шевелитесь! — приказал Бенс. Митта подняли и понесли сразу двое. Под ногами матросов захрустел песок, а потом его и самого бережно поставили на ноги — судя по ощущениям, на траву. Дженро снял с него мешок и улыбнулся.

Митту показалось, что маленький островитянин собирается что-то сказать, возможно, сообщить ему нечто важное, но, пока Митт моргал и протирал глаза от волосков мешковины, Бенс уже забрался в шлюпку, стоявшую на песке.

— А ну, возвращайтесь! —. крикнул Бенс. — Или пеняйте на себя!

Оба матроса улыбнулись Митту, а Дженро еще и подмигнул, хотя Митт не понял почему. А потом оба побежали обратно к лодке. Митт остался стоять, все еще моргая, а они тем временем оттолкнули лодку от берега, развернули ее умелыми движениями весел и быстро поплыли прочь, стремительно уменьшаясь на фоне зелени соседнего острова. Ему показалось, что они плывут по крайней мере вдвое быстрее, чем по дороге сюда.

Митт почувствовал полную безнадежность.

Ближайший остров был слишком далеко, чтобы он мог попробовать до него доплыть. Святой остров над ним уходил вверх грудами камней и зарослями зеленой травы. Высоко у него над головой висели деревца и вереск. Остров был дикий, невозделанный и пустынный. Судя по свежему, торфянистому запаху, где-то имелась пресная вода, но из еды были только ягоды. Митт не понимал, почему Дженро ему подмигнул. Ему предстоит умереть с голода!

Митт попытался вспомнить, как Святой остров выглядел с другой стороны, когда они плыли мимо него на «Дороге ветров». Он решил, что оттуда остров казался более низким и зеленым, а еще (хотя он мог и ошибиться), что с той стороны близко от него находились другие острова. В любом случае это следовало проверить.

Митт пошел вокруг острова. Тропинки тут не оказалось. Ему пришлось то подниматься вверх, то спускаться между скалами и по скользкому дерну. Иногда он оказывался у самой воды, иногда поднимался довольно высоко на холмы, и, пока он шел, все его беды снова к нему вернулись. Он ненавидел себя, и Ала, и Нависа, все и вся. Ненавидел настолько, что даже жалел, что его не утопили. Он больше не удивлялся, почему Хильди заявляла, что ненавидит жизнь. Жить действительно не стоило.

Солнце уже садилось. Митт вспотел, вокруг него кружило облако комаров. И тут оказалось, что путь вокруг острова преградил огромный обломок гранита. Мрачно ворча себе под нос, Митт вскарабкался на него. С верхушки валуна взгляду его открылась зеленая долина, залитая ярким вечерним солнцем. За ней расстилалось море, катившее невысокие волны. Митт посмотрел за их золотистую рябь — и увидел, что до двух ближайших островов остается всего примерно триста шагов. Такое расстояние переплыть будет легко. Неудивительно, что Дженро ему подмигнул! А потом Митт посмотрел вниз, в долину.

На ней пасся бык. Это было огромное животное, казавшееся почти красным в лучах садящегося солнца. Пока Митт смотрел на него, бык поднял свою треугольную голову, вооруженную острыми рогами, и уставился на Митта. Хвост с кисточкой начал качаться. Не спуская с Митта глаз, бык пошел к скале. Митт почувствовал, как под его шагами сотрясается гранит.

«И что мне теперь делать?» — растерянно подумал мальчик, скорчившись на скале.

Из-за скалы вышла женщина и взглянула вверх, на Митта.

— Тебе лучше туда не ходить, — сказала она Митту, кивая на быка.

На ней было зеленое островное платье с красной вышивкой, но Митт решил, что она не островитянка. Женщина была высокая, и волосы у нее были рыжие, развевающиеся на ветру. Лицо у нее было очень красивое — и довольно серьезное.

— Иди в ту сторону, — посоветовала она, указывая выше скалы.

Митт посмотрел туда и увидел среди камней утоптанную земляную дорожку. Он оглянулся на быка, который неприветливо встретил его взгляд.

— Э-э... пожалуй, я пойду, — пробормотал Митт и начал подниматься по тропинке.

Через несколько шагов он сообразил, что женщина стоит на лугу, всего в нескольких ярдах от быка.

— А вам там не опасно? — спросил он. Женщина улыбнулась. Это напомнило Митту улыбку Мильды, когда складка тревоги исчезала с ее лица, а вместо нее появлялась ямочка.

— Спасибо. Я умею с ним управляться, — ответила незнакомка.

Карабкаясь по крутой тропинке, Митт увидел, как она подошла к быку, протягивая руку. Бык ткнулся носом в ее ладонь.

«Ну, я бы с ней местами не стал меняться», — подумал Митт.

Тропинка вилась по склону холма, ныряя между кривыми деревьями и круто огибая валуны. Митт карабкался вверх, вдыхая глубокий запах земли и острый запах торфа. В его ушах шум и шорох прибоя становился более громким... и в то же время более далеким. Митт гадал, куда он идет и что изменится, когда он туда попадет. А потом тропа завернула за камень и вывела в очень узкую долину, одним концом выходившую к морю и сильно заросшую. Митт остановился, чтобы отдышаться. Отсюда открывался прекрасный вид на острова, залитые золотистым светом. По одну сторону от него острова плавали в серовато-голубом море, а по другую казались иссиня-черными на фоне солнца и парили в золоте и серебре, словно облака на закатном небе.

У Митта, вспотевшего, запыхавшегося и несчастного, это зрелище вызвало только чувство горечи. Когда-то давно, маленьким мальчиком, он грезил именно о таком месте. И вот теперь он его нашел — и какой от этого толк?

Он повернулся и вошел в долину. Там было влажно и прохладно. К радости Митта, из-под скалы вытекал родник. Он опустил в воду сначала руки, а потом и лицо, а когда выпрямился, с них капала вода. Тут он заметил, что рядом с ним находится каменная колонна, вроде тех, что он видел на острове Гард. Она была примерно такой же высоты, какой делают солнечные часы, но шире. На ней стояли две фигурки: одна из зеленого винограда и ягод рябины, а вторая — из переплетенных стеблей пшеницы.

— Ого! — воскликнул Митт. — Либби Бражка и Старина Аммет!

Он протянул было руку, чтобы приветственно дотронуться до Старины Аммета, когда почувствовал, как долина сотрясается под ногами крупного существа. Он стремительно обернулся, ожидая снова увидеть быка.

Серо-белый конь остановился чуть ниже в долине, и с него слезал высокий светловолосый мужчина. Митт поспешно вытер мокрое лицо ладонями и попятился к низкой каменной колонне. Мужчина был Амметом. Он направился к Митту, чуть заметно улыбаясь. Его длинные волосы развевались, словно в долине дул почти штормовой ветер. Но ветра не было вовсе. Взгляд у Аммета был прямой и серьезный, что немного напомнило Митту отчима, хотя на лицо они были совсем не похожи. Такого лица Митт еще никогда не видел. Старина Аммет казался то величественным старцем, то красивым юношей. И, видя эти странные перемены, Митт испугался так, как не боялся даже в кошмарных снах. С каждым шагом Старины Аммета мальчик чувствовал новую волну страха, так что в конце концов он пришел в такой же ужас, какой испытал в Холанде, когда притворился, будто играет в камушки. Он дрожал от страха... до тех пор, пока Старина Аммет с ним не заговорил. После этого все стало казаться совершенно естественным.