Скотт Линч - Красные моря под красными небесами
– Погодите-ка! – взвился Локк. – Мало того что мы будем притворяться отважными мореходами и бесшабашными пиратами, во всем полагаясь на совершенно незнакомого нам человека; мало того что пока нас будет носить по неведомым морям, о сокровищах Реквина придется забыть, так нам еще и раз в два месяца придется к мамкиному подолу возвращаться?
– До архипелага Призрачных ветров недели две или три ходу. На обратный путь положим столько же. А в оставшееся время извольте пиратствовать, к мятежу подстрекать и беспорядки учинять. Мне все равно, сколько месяцев у вас это займет. Сами решайте, когда за противоядием приезжать. Надеюсь, вы понимаете, почему иначе нельзя.
– Нет, – хохотнул Локк. – Я вот не понимаю.
– Потому что вы обязаны докладывать мне о своих успехах, сообщать полезные сведения и получать новые приказы. Кроме того, у вас могут возникнуть какие-то просьбы или предложения. Так что поддерживать связь нам необходимо.
– А если мы попадем в… ну, в этот, как он там называется, а? Ну, когда ветра нет…
– В полный штиль, – подсказал Жан.
– Вот-вот, в полный штиль! – воскликнул Локк. – Даже мы знаем, что на ветер и паруса полагаться нельзя. В море на все воля богов – что пошлют, тем и довольствуйся. А вдруг на шестьдесят третий день плавания мы попадем в этот самый полный штиль в пятидесяти милях от Тал-Веррара? И что тогда – подыхать ни за что ни про что?!
– Такая возможность существует, но она пренебрежимо мала. Я вполне представляю себе, насколько опасно мое поручение, однако же ставки настолько высоки, что ради них имеет смысл поступиться многим. Все, разговор окончен. Я не за этим вас сюда привез. Лучше взгляните…
Впереди по черной воде пробегала золотистая рябь, а в воздухе колыхались едва заметные золотые полосы. Лодка подплыла поближе, и Локк сообразил, что от берега к берегу рукотворную реку перекрывал полог, за которым смутно темнели очертания какого-то строения, а колышущиеся золотистые полосы – щелки в пологе, сквозь которые проникал свет.
Лодка приблизилась к пологу. Локк отвел от лица тяжелые влажные складки парусины и зажмурился от неожиданно яркого полуденного света.
За пологом раскинулся лес, окруженный стеной под куполом, вздымающимся в высоту футов на сорок. Здесь росли плакучие ивы и ведьмины деревья, оливы и лимоны, апельсины и янтернии; кроны, покрытые густой листвой, смыкались над водами рукотворной реки; черные, серые и бурые стволы, увитые плетьми плюща и вьюнка, тянулись ввысь, к куполу.
Под куполом, сверкавшим полдневной голубизной небес, проплывали белые облака, полускрытые ветвями, а по правую сторону от Локка ярко сияло солнце, заливая листья и стволы золотыми лучами… но ведь сейчас ночь?
– Или алхимия, или колдовство, или и то и другое, – сказал Жан.
– Ну, без алхимии не обошлось, – объяснил Страгос с непонятным волнением в голосе. – Купол стеклянный, облака – дым, солнце – зеркала и сосуд с горючим алхимическим составом.
– Деревья под алхимическим светом растут? – изумленно пробормотал Локк. – Ну и дела…
– Да, света хватает, – сказал архонт, – но если присмотреться, то станет ясно, что под этим куполом ничего не растет. Тут, кроме нас с вами, ничего живого нет.
Локк с Жаном ошеломленно огляделись. Канал, сузившийся всего до десяти футов в ширину, вился меж берегов, густо поросших деревьями, кустами и плющом. Страгос направил лодку к берегу, коснулся ближайшего ствола и взмахнул рукой:
– Вот вам заводной лес на берегах заводной реки. Здесь нет ничего живого – ни кустика, ни травинки. Только дерево и глина, проволока и шелк, краски и алхимические зелья. На воплощение моего замысла в жизнь ушло шесть лет. Искусники создали для меня заводную дубраву.
Локк, превозмогая удивление, заставил себя поверить словам архонта. Все вокруг словно бы застыло, оцепенев в странной неподвижности, будто зачарованное; только высоко под куполом неспешно проплывали дымные клочья облаков. Там, где должны были витать ароматы цветов, смолы и прелой листвы, пахло стоячей водой и мокрой парусиной.
– Ну что, Ламора, похож я на того, кто расперделся? Я всем здесь повелеваю, и ветром… – воскликнул Страгос, воздев правую руку над головой.
Лес наполнился шелестом листвы. Легкое дуновение воздуха пошевелило волосы Локка и, постепенно усиливаясь, превратилось в ветер, под напором которого закачались ветви.
– …и дождем!
Голос архонта разнесся над водой и затерялся в шуме листвы. Чуть погодя все вокруг заволокло тонкой влажной пеленой тумана, который сгустился в теплую изморось, что призрачными пальцами щекотала искусственную листву и невесомым полотном окутывала лодку; все увеличивавшиеся капли воды с мягким плеском падали в рукотворную реку, где расплывались и множились круги. Локк и Жан зябко поежились.
– Я даже бурю вызвать могу! – захохотал Страгос.
Сильный порыв ветра спутал клочья тумана и взвихрил дождевые струи; вода в реке закружила водоворотами и вздыбилась у борта лодки белопенными бурунами, будто закипела. Лодка закачалась, и Страгос обеими руками обхватил ствол дерева. Ливень хлынул с удвоенной силой, так что Локку пришлось прикрыть лицо ладонями; дымные облачка в небе, потемнев, превратились в тяжелые тучи, застившие алхимическое солнце. Заводной лес внезапно ожил: деревья раскачивались, угрожающе размахивали ветвями и зловеще шелестели фальшивой листвой, словно отбивались от невидимых призраков.
– Но не настоящую, – прокричал Страгос.
Дождь немедленно прекратился. Шелест листвы постепенно умолк, и немного погодя деревья застыли; усмиренные воды возобновили неспешный размеренный бег, и в заводном лесу воцарилось привычное оцепенение. Прозрачные клочья тумана истаивали меж ветвей, тяжелые тучи снова стали облаками, из-за которых выглянуло яркое солнце, а по лесу разнесся мелодичный звон капель, срывающихся в воду с листьев, веток и стволов.
Локк отряхнул с камзола капли воды, откинул со лба промокшую прядь волос:
– Ну и чудеса! Должен признаться, архонт, я такого и представить не мог.
– Закупоренный лес с закупоренной погодой, – задумчиво сказал Жан.
– Зачем он вам? – Локк задал вопрос, донимавший обоих приятелей.
– Он служит напоминанием… – Страгос оттолкнулся от дерева, и течение медленно вынесло лодку на середину заводной реки. – Напоминанием о том, что способны сотворить руки и разум человека. Напоминанием о том, что способен сотворить Тал-Веррар, единственный из всех теринских городов. Я вам уже говорил, что Мон-Магистерий – своего рода кунсткамера, где хранятся затейливые поделки, созданные нашими искусниками. Считайте их плодами порядка… Именно этот порядок я обязан поддерживать и защищать.
– И как нанесение ущерба веррарскому торговому флоту связано с поддержанием и защитой порядка?
– Малая жертва впоследствии окупится сторицей. В нашем городе дремлет зерно силы, которое, упав на плодородную возделанную почву, расцветет пышным цветом. Ламора, представляете, каких высот достигла бы Теринская империя за долгие века мирной жизни, если бы ее не раздирали междоусобные склоки между вечно враждующими городами? Но сейчас, после бесконечной череды тягот, бед и невзгод, в городе зарождается нечто изумительное. Алхимики и искусники Тал-Веррара не знают себе равных, да и ученые из Теринского коллегия всегда помогут… Да, все случится именно здесь!
– О-о, милый Максилан! – воскликнул Локк, игриво повел бровью и призывно улыбнулся. – Оказывается, вы мужчина не только настойчивый, но и пылкий. Ах, наши судьбы связаны навеки! Вы не против, если я отдамся вам здесь и сейчас?! Нет-нет, не волнуйтесь, Жан не станет возражать! Он, как подобает учтивому господину, скромно отведет глаза.
– Не паясничайте, Ламора. Лучше выслушайте, что вам говорят. Выслушайте – и уясните досконально, – с нажимом сказал Страгос. – Все это зрелище потребовало усилий шестидесяти человек – наблюдателей, ожидавших моего сигнала, алхимиков, создававших из дыма облака и тучи, слуг, раздувавших мехи, дабы вызвать бурю… А еще несколько десятков просто дергали за веревочки – к ветвям, как к марионеткам, привязаны тончайшие проволочки, чтобы деревья можно было раскачивать с большей убедительностью. Целая армия хорошо обученных работников трудилась ради того, чтобы сотворить пятиминутное представление для троих в лодке… Таких высот не достигли даже искусные творения умельцев прошлых веков. А мы достигли! И со временем достигнем большего. Может быть, вскоре для такого представления потребуется не шестьдесят, а тридцать человек. Или десять. Или один-единственный. Может быть, когда-нибудь изобретут устройства, способные с большей убедительностью изображать ветер, дождь и бурлящий поток. А вдруг удастся создать такие изощренные и мощные механизмы, с помощью которых можно будет изменять все вокруг и управлять всем, даже самими людьми – и телами, и душами? Мы обитаем на руинах мира Древних, осененные зловещей тенью картенских магов. И все же простые смертные способны обрести такое же могущество, а с течением времени, если будет на то благоволение богов, может быть, и превзойти и своих предков, и соперников.
