Дженнифер Ли Арментроут - Искушение

Я знала, как звали моих настоящих родителей, но сто лет не слышала, чтобы кто-то произносил их имена. Когда их убили, я была слишком маленькой, чтобы их запомнить, привязаться к ним, но все-таки во мне текла их кровь, так что слова Рена потрясли меня до глубины души.

– Ну и тот старейшина, который в тебя стрелял, наверняка почуял бы, что ты полукровка. Он же тебя ранил до крови, так что понял бы.

У меня отлегло от сердца, и я чуть расслабила напряженные мышцы. Я была рада узнать, что ни папа, ни мама не трахались с эльфами, в результате чего на свет появилась малышка Айви, будущий инкубатор массового уничтожения, и все же… услышанное привело меня в ужас.

– Но как ты узнаешь, кто полукровка, а кто нет? Нельзя же просто… мочить всех членов Ордена подряд, кого подозреваешь, – мало ли, вдруг окажется, что они полукровки? – Я теребила пояс тренировочных штанов. – Что-то тут не то.

– Да. – Рен взял бутылку в другую руку и убрал упавшие на лоб каштановые кудри. – Те же прутья, которыми можно убить старейшин – помнишь, я тебе рассказывал? Их делают из терновника, который растет в Ином мире. Если полукровку ранить таким прутом, сразу будет ясно, кто перед тобой.

– Почему?

Рен посмотрел мне в глаза.

– У него кровь закипит.

Я тихонько присвистнула.

– Да уж, это нормальным не назовешь.

– Но я же не могу колоть всех направо-налево прутом? – По лицу его промелькнула тень, и Рен отвел взгляд. – Мы знаем пару приемышей в Ордене. Одна из них погибла. Кажется, ее звали Кора.

– Кора Хауард. – Я нахмурилась: веснушчатое лицо Коры стояло у меня перед глазами. – Ее убили пару месяцев назад. А еще кто?

– Джеки Джордан. Правда, оказалось, что она не полукровка. В нашу первую встречу мне удалось ткнуть ее прутом. Думал, она мне врежет. Но у нее кровь не закипела.

Я удивленно рассмеялась и вспомнила, как Джеки смотрела на Рена волком в тот вечер, когда мы узнали об убийстве Трента: казалось, ей противно находиться рядом с ним.

– Правда? Ого. Ну ладно. А еще двое?

– Ты уверена, что хочешь это знать?

Я приподняла бровь.

– Майлз – приемный сын.

– Не может быть, – прошептала я. – Чтобы Майлз оказался полукровкой? Да он же серый, как кусок старых обоев!

Мимолетная улыбка скользнула по губам Рена.

– При чем тут это?

– И все-таки. Поверить не могу, чтобы Майлз вдруг оказался полукровкой. И он второе лицо в нашем подразделении. Как можно допустить, чтобы полукровка занял такой высокий пост?

– Так никто же об этом не знал. – Рен протянул руку и зацепил пальцем мой палец, чтобы я не теребила завязку на поясе. – Иногда мне кажется, что было бы проще, если бы все в Ордене знали о существовании полукровок, о том, что может случиться, если принц или принцесса доберутся до одного из них… но потом я снова возвращаюсь к мысли о том, что это опасно.

Я хотела было возразить, мол, знание – сила, предупрежден – значит, вооружен. Но глядя на то, как Рен водит пальцем по моим костяшкам, я вдруг догадалась, почему он сказал, что это опасно.

– Ты прав, – прошептала я. У меня свело живот. – Если все узнают, начнется охота на ведьм. Пострадают ни в чем неповинные люди. Стоит кому-нибудь что-нибудь отчудить – а чудить мы все умеем, – как он тут же окажется под подозрением. Виноват, пока не доказано обратное.

– Именно.

– А за кем вы еще следите? – По-моему, о Майлзе не могло быть и речи. Возможно, моим рассуждениям недоставало логики, но я никак не могла доказать то, что чувствовала, и не знала больше никого из Ордена, кого бы усыновили: все-таки это слишком личное, об этом кому попало не рассказывают.

Рен нахмурился и постучал пальцем по моим костяшкам.

– Элита пока что выясняет, кто еще… подходит под описание.

– Другими словами, ты просто не хочешь мне говорить, кто это.

Рен поднял на меня глаза.

– Ничего личного. Просто не хочу, чтобы у тебя появились подозрения, которые к тому же, возможно, даже не подтвердятся.

– Я больше не знаю никого, кто вырос в приемной семье, – не унималась я.

Рен помолчал.

– Мне не нравится что-то от тебя скрывать, но, как я уже говорил, не хочу, чтобы у тебя зародились подозрения, которые могут не подтвердиться.

Я рассердилась и хотела забрать у него руку, но Рен провел пальцем вверх по моему большому пальцу, к запястью. Несмотря на все свое раздражение, я его понимала. Разумеется, он недоговаривает, но на то наверняка есть свои причины – помимо нежелания делиться непроверенной информацией. Что, если я дружу с кем-то из тех, кого подозревает Элита? Я тут же подумала о Вэл, но отогнала эту мысль. Она не приемная дочь, ее родители живы и до сих пор служат в Ордене.

– Когда ты их найдешь… ты их убьешь? – спросила я.

Прошло несколько секунд. Рен откинулся на спинку дивана, убрал руку с моей руки, сделал еще глоток пива и кивнул.

– Это часть моей работы, Айви.

Я вздрогнула. Пусть я даже каждую ночь убиваю эльфов, но убить человека – и не важно, полукровка он или нет, – совсем другое дело.

– Я ни разу не убила человека.

Рен взглянул на меня, но ничего не ответил, и я догадалась, что ему доводилось убивать людей. Как и многим другим членам Ордена. И не потому, что этого хотелось. Бывало, эльфы слишком долго сосали из человека жизненные силы, как из той женщины во Французском квартале. Или же кто-то из смертных сознательно работал на эльфов. Случалось, что в перестрелке гибли ни в чем не повинные люди. В общем, иногда с этим ничего нельзя было поделать.

– Дэвид говорит, что это слабость, – тихо добавила я.

Изумрудный взгляд Рена сфокусировался на мне.

– Никакая это не слабость, – серьезно ответил он. – Радуйся, что тебе не пришлось замарать руки в людской крови: надеюсь, что и не придется. Да, это моя работа, но это не значит, что мне это нравится. Вовсе нет… – Рен отвернулся. На его скуле играл желвак. – Мне трудно с этим смириться. Даже когда речь идет о полукровках.

Я тут же вспомнила, какое лицо было у Рена, когда умер тот бедолага в Квартале. Я не знала, что ему сказать, поскольку не представляла, каково это – убить кого-то лишь за то, что ему не повезло родиться полукровкой. Не уверена, что у меня получилось бы с этим смириться. Как такое возможно? Если Рен говорит правду, то большинство из них, если вообще не все, понятия не имеют, кто они на самом деле. С другой стороны, я понимала, что они могут быть опасны. Меня обуревали противоречивые чувства, и я никак не могла решить, как же к этому относиться. Единственное, что я знала наверняка: Рен сказал правду – ему это совсем не нравится. Чутье мне подсказывало, что он не врет.

Я скользнула взглядом по его мужественному подбородку, гордому прямому носу, пухлым губам, на которых обычно играла насмешливая улыбка.

– А ты можешь уйти из Элиты?

Он невесело хмыкнул.

– Это из Ордена можно уйти, а из Элиты – нет. Мы слишком много знаем. Я с этим родился. – Он посмотрел мне в глаза. Взгляд его затуманился. – С этим и умру.

У меня сжалось сердце. Мне не понравилось то, что он сказал. Мне не хотелось даже слышать об этом. Я вдохнула, но у меня перехватило дыхание, и ком подкатил к горлу.

Я закрыла глаза.

Какая же я дура. Я впустила Рена к себе в душу, как и Вэл. А ведь я прекрасно знала, что этого делать нельзя. Да что я, мазохистка, что ли? Черт. Если так, почему бы мне было вместо этого не увлечься какими-нибудь развеселыми садо-мазохистскими игрищами – ну там, когда тебя связывают веревками или что-нибудь в этом роде?

– А ты неплохо держишься. Лучше, чем я думал.

Я открыла глаза. Рен смотрел не на меня, а на бутылку пива в руке. Этикетку он почти ободрал.

– Ну, может, потом распсихуюсь. Не знаю. Такие новости не так-то просто переварить.

– Точно, – задумчиво согласился Рен, и меня взбесил его тон, а потом моя собственная реакция на его тон. – А ведь нам еще предстоит выяснить, где врата, – добавил он и допил пиво.

Рен наклонился вперед, опустил ноги на пол и поставил пустую бутылку на журнальный столик.

– Как думаешь, она и правда нам сказала, где находятся врата, пусть даже по-своему?

– Похоже на то. – Я провела ладонью по лицу и устало вздохнула. – Помнишь, что она сказала напоследок: о месте, где ни духи, ни люди не могут найти покоя? Что-то мне это напоминает. Надо переговорить с Джеромом. Он здесь всю жизнь живет и наверняка вспомнит пару мест, которые нужно будет проверить.

– Хорошая мысль. Угости его тортиком, – ухмыльнулся Рен. – Чтобы задобрить. Ну и мне оставь кусочек.

Я нехотя улыбнулась.

– Я пока не знаю, заслужил ли ты тортик.

– Ну, ты ведь дашь мне… попробовать?

Я рассмеялась и покачала головой.

– Пошляк.

Улыбка сползла с его губ, как будто ее и не было. Свернувшись калачиком на диване, я обдумывала все, что рассказал мне Рен. В мыслях у меня царил совершеннейший разброд. Интересно, думала я, в курсе ли Дэвид. Знает ли он, что Майлза усыновили и что тот может быть полукровкой? Слышал ли он вообще о полукровках, и если да, готов ли к вероятному развитию событий? Он должен.