Девин Грейсон - Доктор Стрэндж. Участь снов
– Только не говори этого! – предупредил он самого себя, в ужасе наблюдая за происходящим. – Пожалуйста, молчи!
– Возможно, так я просто чувствую себя более человечным, – произнесла его копия, обращаясь к Клее и полностью проигнорировав предупреждение.
Джейн сморщила носик и спросила:
– Она что, тоже Нелюдь?
Плечи Стивена поникли, и он тихо ответил:
– Она из Темного Измерения. Это очень далеко отсюда.
Вдруг Стивен почувствовал резкую тошноту и осознал, что он слился со своей копией. Лицо Клеи потемнело. Шаранья удивленно вскрикнула, заметив, что Стивен, руку которого она сжимала, вдруг исчез.
– Я знаю, что мы принадлежим к разным мирам, Стивен, – дрожащим голосом произнесла Клея, и по ее бледным щекам вновь потекли слезы. Они вновь стояли в том же углу, в котором начался разговор, только теперь были гораздо ближе друг к другу. Так близко, что Стрэндж чувствовал ее запах. Он сглотнул. Это был его любимый запах во всей Вселенной. В любой из Вселенных. – Но мне всегда казалось, что нас объединяет нечто действительно значимое. Что мы делаем друг друга лучше. Последнее, чего мне бы хотелось, – это вставать между тобой и твоей человеческой природой.
– Это вовсе не то, что я имел в виду! – в панике закричал Стивен. Обмякнув, он смотрел, как она отворачивается от него и забирается обратно в постель, где была в начале разговора.
Стрэндж не очень понимал, что изменилось, но с облегчением понял, что больше не заперт в диалоге из далекого прошлого. Он вновь мог сам выбирать слова. Стивен наклонился и нежно погладил волосы Клеи, а его голос снова стал спокойным и сдержанным:
– Я в Царстве Кошмаров, Клея. Ты слышишь меня?
Он знал, что на самом деле, физически, жены здесь нет. Но она была практически такой же сильной колдуньей, как и он сам Стрэндж, и в прошлом они очень часто общались и находили друг друга на огромном расстоянии. Присутствие воображаемой Клеи никак не мешало установить связь с настоящей, и Стивен был поражен тем, насколько страстно он этого сейчас хочет.
Клея посмотрела на него, и ее глаза были полны любви и боли.
– Могу ли я тебя слышать? Конечно, нет, любовь моя. Меня больше не существует.
Тепло ее плеча под его ладонью неожиданно растворилось, и угол оказался пуст. Она просто исчезла, и Доктор пытался убедить себя, что это только к лучшему. Царство Кошмаров – совсем неподходящее место для романтической встречи.
Шаранья вновь взяла его за руку, обратившись к нему ласково, но твердо:
– Вы же знаете, что этого всего на самом деле не было, правда?
Стивен посмотрел на нее и моргнул. Он удивился, поняв, что его спутницы отрицают все, что они видели в этом печальном и одиноком кошмаре.
– Я имею в виду, сейчас. Сейчас это все не взаправду. Это и не воспоминание вовсе. Сны построены по другой схеме, – Шаранья придвинулась к нему, с интересом оглядывая комнату. – То есть в них наверняка есть элементы, взятые из памяти, иногда очень реалистичные, но невозможно увидеть во сне буквальное, неискаженное повторение события, имевшего место в вашей настоящей жизни. Этот тип сна генерируется другой областью мозга.
Стивен отрывисто кивнул, понимая это разумом, но отказываясь понимать чувствами. Вспомнив, что говорила Мен-Дар по поводу его разбитого сердца, он со смущением понял, что Шаранья и Джейн только что стали свидетелями его самого жуткого кошмара. Чародей не знал, что делать с Клеей – даже не понимал толком, что именно случилось с его браком – и где-то в подсознании это довлело над ним куда сильнее, чем он мог себе представить.
Все еще держа Шаранью за руку, Джейн удивленно покачала головой:
– Ты все еще думаешь, что сны приходят из мозга? Даже несмотря на то что находишься здесь, в этом месте?
Стивен заметил, что когда Шаранья отвечала Джейн, она смотрела на него, и ее глаза следили за направлением его взгляда, пока она пыталась понять, как двигаться дальше через это царство.
– Если честно, я не знаю, что и думать. Этим утром я была убеждена, что за сон ответственна левая гемисфера, которая использует внутренне сгенерированные сюжеты, чтобы искажать эпизодические воспоминания – на которые, кстати, и в реальном мире не слишком стоит полагаться – перемещая их из гипоталамуса в кору головного мозга для долгосрочного хранения. Я так понимаю, это и есть своего рода духовное хранилище.
Глаза Джейн округлились:
– Спасибо за разъяснения.
– Сейчас не забивайте этим голову, – неожиданно нетерпеливо перебил их Стивен. Он еще чувствовал в комнате запах Клеи и хотел идти дальше. – Давайте лучше решим, как мы отсюда выберемся.
Джейн вновь начала грызть ноготь на большом пальце, потом остановилась и пожала плечами:
– Это же твой кошмар. Просто продолжай куда-то идти.
Стрэндж поднял свободную руку, чтобы открыть портал, который привел бы их в самое сердце Царства Кошмаров, но вдруг остановился.
– Обыденные задачи – обыденные решения, – вздохнул он. Опустил руку и направился к двери, ведущей из комнаты, таща остальных за собой и распахивая ее. – Идемте.
Стивен сделал всего пару шагов по коридору, и вдруг узнал длинные галогеновые лампы Нью-Йоркской больницы. То, что он попал в такое далекое прошлое, показалось ему странным – может быть, они пошли не той дорогой? Чародей высвободил руки и посмотрел на свои ладони. Они по-прежнему дрожали и были покрыты шрамами. Оглянувшись, он увидел, что Шаранья пытается его догнать, и Джейн тоже бежит с ней в ногу. В царстве Кошмаров им было не так-то просто поспевать за Доктором, но они не сдавались. Стивен ждал, пока они подойдут, и вдруг из операционной прямо перед ним спиной вывалился хирург – его руки, одетые в перчатки, были мокры от крови.
– Доктор Стрэндж! Слава богу! У меня в операционной просто кровавая баня – мы потеряем ее, если ваши волшебные руки нам не помогут.
Стивен покраснел:
– Я больше не практикую. Помните, я попал в аварию? В общем, мои руки… – он хотел показать хирургу, что случилось с руками, но понял, что он уже в перчатках, однако его руки так тряслись и болели, что он не сомневался в том, в каком состоянии он их найдет, если снимет зеленые перчатки.
– Интересно, – Шаранья приблизилась и стала с любопытством наблюдать за происходящим через плечо Доктора, в то время как Джейн, все еще держа ее за руку, глядела в противоположном направлении коридора. – Руки в снах обычно символизируют нашу связь с окружающими нас людьми. Я все хотела спросить…
– Автокатастрофа, много лет тому назад, – перебил ее Стивен. – Хроническое повреждение нервов.
Шаранья кивнула.
Тем временем медсестра подвела Стивена к операционному столу. Под светом горячих ламп он сразу вспотел. Сейчас шло интраоперационное картирование мозга. Пациентка была в сознании, но под успокоительным. Ее череп был вскрыт, и видны были многочисленные полиморфные глиомы четвертой степени в лобной и височной долях.
Стивен посмотрел на нейроанестезиолога, как бы спрашивая, с чего они решили, что подобный больной вообще операбелен? Но прежде чем произнес это вслух, вдруг заметил, что пациентка смотрит на него. Это была Джейн. Шаранья все еще стояла возле него и шептала что-то через его плечо, но она уже была одета в халат медсестры.
– Ты чувствуешь ответственность. Тебя заставляют это сделать. Ты не хочешь, чтобы случилось непоправимое. И при этом ты бессилен. Тогда тебя начинают во всем обвинять. Все это происходит так стремительно. Подобное предугадать сложно. Но тебя загнали в угол.
Руки Стивена неконтролируемо тряслись, когда он ответил:
– Простите, если я виноват в том, что в этом сюжете вы стали медсестрой. Просто я знаю, что у вас есть докторская степень.
– Что?! – Шаранья отошла на другой конец стола, к ногам пациентки, вновь оказавшись в своей обычной одежде. Джейн встала рядом с ней, и они обе держались за руки. Нахмурившись, Шаранья посмотрела на свою кофточку. – Вам кажется, что в этой одежде я похожа на медсестру?
Стивен замотал головой:
– Неважно.
Он взглянул на пациентку, которая по-прежнему выглядела точь-в-точь как Джейн.
– Это к вопросу о беспомощности, – мягко произнесла воображаемая Джейн.
Стивен глубоко вздохнул, не желая, даже во сне, чтобы в стерильное помещение попала какая-то зараза, и лишь потом приподнял маску, чтобы ответить:
– Да, я понял.
Нейроанестезиолог также опустил маску. Это был доктор Вонг.
– Вы чувствуете себя беспомощным, Стивен? – спросил он.
– Ты же знаешь, что нет, – ответил Стрэндж.
Тогда хирургическая лампа исчезла, и Стивен погрузился в темноту. Закрыв глаза, он подключил остальные органы чувств, и тут же понял, что он здесь не один.
– Вонг? Это ты?
– Да, Стивен, я здесь.
Вонг, уже не в форме анестезиолога, зажег свечу и высоко поднял ее над головой, чтобы Стивен мог хоть что-нибудь разглядеть. Они были не одни. Хотя Стрэндж потерял Шаранью и Джейн, комната была битком набита людьми. Казалось, все, кому Стивен когда-либо помогал, – сознательно или попутно со спасением мира, – собрались в операционной. Свет то и дело выхватывал знакомые лица: Ванда, Монако, Лейтенант Бакки, но в большинстве своем безликую массу людей, которых постоянно спасал Верховный Чародей. Другими словами, всех людей на белом свете.
