Дуглас Хьюлик - Клятва на стали

– Прошу вас, заходите, – пригласил Рааз, на сей раз по-имперски.

Птицеловка вошла, огляделась и кивнула. Я последовал за ней.

– Вы должны понять, – произнес Рааз, шагнув вперед и оказавшись между дальней стеной и светильниками так, что пролегли две тени. – Джелема… не жалуют в Джане и тем паче в Эль-Куаддисе. Коль скоро вы что-то от него приносите, нам приходится соблюдать осторожность. Поистине опасно быть застигнутым с письмами или посылками от такого изгоя. Мы должны проявлять осмотрительность.

– Мы? – переспросила Птицеловка, берясь за рукоять своего длинного ножа. Я не стал ей мешать. – Не вижу здесь никого, кроме нас.

– Я говорю это только для того, чтобы вы поняли: то, что я сделаю дальше, является предосторожностью, а вовсе не пренебрежением к тебе, о шейх Круга.

Теперь и моя рука потянулась к клинку.

– Какая еще предосторожность? – спросил я, вглядываясь во мрак, который царил по обе стороны.

При таком освещении янтарь моего ночного зрения представлял собой в лучшем случае размытую позолоту, обозначавшую абрис вещей, однако его хватило, чтобы выявить безлюдность темного пространства за светильниками.

– Я испытываю тревогу, когда люди начинают произносить речи о «предосторожности» и «пренебрежении». Мне, если на то пошло, не нравится, когда людей, с которыми у меня назначена встреча, не оказывается там, где я рассчитываю их увидеть. Такого рода события обычно означают кровь. – Я повернулся к Раазу и чуть обнажил клинок. – Где твои старейшины, Рот? Где твои волхвы?

– Я ничего не говорил о волхвах. – Рааз прищурился в полумраке.

– Нет, зато другие говорили, и я ни на миг не поверю, что ты предпринял все это ради моей беседы с парой племенных старейшин.

Рааз перевел взгляд с меня на Птицеловку и снова на меня. Затем кивнул.

– Джелем сказал, что ты хитер. Да, вам предстоит беседа с членами Маджима – двумя. Оба они сочувствуют положению Джелема.

– Да что же это за положение?

Дело, выглядевшее как простое изгнание, теперь казалось куда более запутанным.

– Я не могу сказать. Вы должны понять, что теперь участвуете в джанийской политике, не будучи членами ни племени, ни клана. Джелем отзывался о вас хорошо, но мы не можем полностью вам довериться – между нами нет ни кровных, ни каких-то других уз. Отсюда и предосторожности.

– И все же, несмотря на этот… пробел… между нами, твои хозяева готовы помочь мне попасть в Старый Город. Разве не странно?

– Странность странности рознь, о шейх. – Рааз издал негромкий смешок. – То, что другим кажется препятствием, Маджим считает неудобством. Но не думайте, что обретете желаемое, ибо мои хозяева лишь согласились поговорить. Они выслушают вас и решат, исходя из многих соображений помимо ваших нужд. Или их собственных.

Я глубоко вдохнул, выдохнул. Пахло сыростью, пылью и плесенью. По меньшей мере два ингредиента казались неуместными в Джане. Мне были отлично знакомы эти ощущения.

– Хорошо, – сказал я, убрав клинок. – Принимай свои меры предосторожности, и кончим с этим.

– Как тебе будет угодно.

Рааз повернулся лицом к стене и широко раскинул руки, из-за чего его тени как бы сцепили кисти. Делая так, он негромко заговорил. Не по-джанийски, но я узнал язык, если можно назвать «узнаванием» знакомство со звуками, которые слетали с губ Джелема.

Мы наблюдали, и вот обе тени Рааза начали двигаться и меняться. Одна стала короче и шире, другая приняла более вытянутую форму. Светильники замигали, понуждая тени плясать и тем усиливая впечатление о перемене. В фигуре справа, которая была постройнее, безошибочно угадывался силуэт женщины с длинными распущенными волосами и острыми плечами. Вторая увенчалась выростом, в котором я признал тюрбан, а вокруг шеи обозначилось утолщение – по-видимому, борода.

Теперь они двигались независимо от Рта, но в целом еще следовали его примеру. Он ронял руку – они роняли тоже, но в собственном темпе, и останавливали по-разному: одна тень задерживала ее на бедре, вторая сгибала в локте. Когда он отклонялся влево, туда же подавались и они, но первая тень делала шаг, а вторая склонялась.

Светильники снова мигнули. На этот раз колебание света вообще не отразилось на тенях. Было ясно, что их теперь порождает кто-то другой, и близко не подходивший к помещению.

– Ты видел, чтобы Джелем… – Птицеловка подалась ко мне.

– Ни разу, – упредил я ее вопрос.

– Ха!

Рааз неодобрительно оглянулся, не прекращая творить свои чары. Мы заткнулись.

Через пару минут Рааз умолк. Он уронил руки, поклонился теням и повернулся к нам.

– Могу ли я представить… полагаю, что это люди, с которыми вы хотели поговорить, – изрек он с тончайшей усмешкой. – Ты поймешь меня, о шейх Темных Путей, если я не назову имен.

– Во благо себе или мне?

– Давай пока ограничимся тем, что обоим так спокойнее.

Я невольно улыбнулся и повернулся к теням.

Те обрели вполне отчетливые очертания – два самостоятельных силуэта на стене, где полагалось быть разным теням. Мужчина с небрежным изяществом помахал, а женщина как будто скрестила руки и исполнилась ожидания. Пусть она была тенью, но на телесном языке ее поза выдавала крайнее нетерпение.

Я с любопытством глянул вниз и увидел, что теневые полосы по-прежнему тянулись от стоп Рааза к основанию стены. Тот проследил за моим взглядом и кивнул.

– Да, я все еще отбрасываю их, – молвил он. – Точно так же, как они отбрасывают мою тень там, где находятся.

– Им слышно меня?

– Услышат, как только ты присоединишь к ним свою тень.

– Что?

– Тебе придется выйти на свет и отбросить на стену собственную тень, – объяснил Рааз. – Когда она пересечется с их тенями, вы сможете общаться.

Я оглянулся на Птицеловку. Она хмуро смотрела на силуэты. Затем помотала головой. Я почти прочел ее мысли: мы плохо знаем этого Рта и понятия не имеем, что сделает со мной его глиммер, как только я под него подпаду.

Я повернулся обратно.

Мужская тень приложила ладони к вискам и покачала головой взад и вперед, вытянув пальцы.

Почему-то это не походило на ловушку.

Я по-прежнему не понимал, как передать посылку, да и мог ли вообще это сделать, но знал, что должен хотя бы наладить с ними связь. Джелем сказал, что они помогут мне, когда я попаду в Старый Город, но сейчас я нуждался в большем: помощи с прослушиванием. Исходя из того, что им хватило бы влияния на то и другое.

– Итак, я просто… – Я перевел взгляд с теней на Рааза.

– Да, выйди на свет. Советую держать руки за спиной, пока тень не станет четкой и примерно того же размера, как эти.

– Для лучшего контакта? – спросил я, шагнув вперед.

– Нет. Если твоя тень будет слишком велика, ты можешь проделать брешь в их физических телах.

– Что? – Я остановился.

– Я шучу. Да, для лучшей связи.

Рааз издал смешок, и я отвернулся. Плоть от плоти Джелема, сразу видно – родственничек.

Я сделал шаг, другой. Свет снова дрогнул от пляски масляного пламени во мраке.

– Это с ними часто бывает? – осведомился я, поравнявшись со светильниками.

– Что бывает? – не понял Рааз.

– С лампами. Мерцание не помешает установить контакт?

– Мерцание? – переспросил Рааз тоном, который заставил меня замолчать. – Лампы неподвижны. Такими они и были с того момента… – Его голос пресекся.

Что-то было неладно.

Моя рука еще тянулась к рапире, когда фигура, выскочившая из тьмы, метнулась между мной и стеной. Человек и сам немногим отличался от силуэта, будучи закутан в черно-синие одеяния. Лицо его было плотно укрыто платком. Единственным, в чем я не усомнился, когда он проплыл по воздуху, был кривой клинок, который прыгун направил к стене на середине прыжка. Я услышал скрежет металла о камень; увидел, как тень незнакомца скользнула поверх мужчины и женщины, после чего он приземлился и укатился во тьму по другую сторону светового пятна.

Я уже изготовился гнаться за ним, успев обнажить клинок, когда позади раздался вопль. Я оглянулся и застыл. Женщина-тень шаталась, и ее голова отчетливо отделялась от шеи. Мужчина отводил кисть, которая была бы похожа на сжатый кулак, не будь мне ясно, что она как минимум лишилась пальцев.

Что до Рааза, то он, давясь и задыхаясь, вцепился себе в горло одной рукой и тянулся другой к светильникам. Растопыренные пальцы почернели и будто дымились. Или растворялись.

Я прыгнул назад и наподдал светильник; второй ударил рапирой. Достал оба, и в комнате воцарилась тьма.

Затем раздался новый крик.

На сей раз – Птицеловки.

14

Я присел, держа клинок поперек себя. Пока не пробудилось ночное зрение, лучше пригнуться. Черт меня дернул так близко подойти к этим лампам.

– Птицеловка? – позвал я.

Ответа не было. Я все еще слышал перхание Рааза, но тому, судя по звукам, стало легче. Неизвестно, к добру или к худу. Черт, я даже не знал, помог ли ему тем, что погасил свет, или навредил, но сейчас разбираться не приходилось. Знал же я то, что это поможет мне – если продержусь достаточно долго.