Джек Хорн - Источник
Вторая дверь, находящаяся в конце лестницы, была сломана. Створка лежала на полу, согнутая в крутую дугу. Я заглянула в помещение, окутанное тенями, и переступила через порог. Жалкая лампочка без абажура освещала подвал тусклым светом. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я обнаружила тело, которое оказалось полускрытым выгнутой дверью. Оттуда торчала пара обтянутых джинсовой тканью ног – одна в грязной кроссовке, а вторая – босая и вывернутая в нашу сторону. На ногтях трупа поблескивал ярко-розовый лак.
Вонь, исходившая из-за двери, была невыносимой. Я зажала ладонью нос. Мне хотелось убежать обратно, но я продолжала идти вперед. Когда я смогла заглянуть за дверь, то невольно вскрикнула «Господи!» и оцепенела.
У тела не было торса: остался только изодранный обрубок, который торчал из пропитавшихся кровью джинсов. И на этом куске плоти – сквозь красноту, покрывавшую его, – я различила узор татуировки. Оранжевые лапы знаменитой мультяшной птицы.
Моя магия забурлила с новой силой и мгновенно зарядила подвал, пробуждая видение творимого здесь злодеяния.
Я увидела уже знакомых бродяг. Джо удерживал Берди, а Райдер вспарывал ей живот с помощью атаме – церемониального кинжала. Он держал клинок в левой руке и орудовал им довольно неуклюже. Вопли Берди меня оглушили – рвущие душу крики мучительной боли и бесполезные мольбы. Джо запрокинул голову с выражением сексуального – почти религиозного – экстаза, помогая Райдеру осуществлять чудовищное предательство…
Я повернулась и кинулась к родным, но в последнюю секунду на что-то налетела. Кукла спикировала на пол и раскололась на куски. Я рухнула на четвереньки: бросившийся ко мне Эммет не успел меня подхватить. Обернувшись, я вскрикнула от ужаса. Эммет притянул меня к себе, укрывая от очередной кошмарной сцены. А я поняла, что споткнулась о руку с татуировкой, которая была наполовину затянута расплавленной сталью охотничьего ножа.
– Он принес в жертву Берди, – прошептала я Эммету на ухо. – Он убил ее ради силы.
– Похоже на то, – согласился Эммет и передал меня распахнувшей объятия тете Айрис (впрочем, он не слишком торопился).
– Ты знала ее? – спросила Айрис. Я пыталась сообразить, сколько могу ей рассказать, не раскрывая тайны Питера. – Это была твоя подруга?
– Нет, не подруга. Она и ее сообщники хотели превратить Мерси и Клер в наживку, чтобы поймать меня, – ответил за меня Эммет. – Партнер убитой женщины, мужчина по имени Райдер, якшался с настоящей ведьмой, которая нанесла ему метку собирателя. Пытаясь меня защитить, Мерси повредила татуировку. Подозреваю, что он вызвал демона и пообещал ему свободу в обмен на силу, которую у него отняла Мерси.
– Но как он смог использовать для вызова Берди? – выдавила я. – Я считала, что демона привлекают дети и невинные существа! Я не могу отнести Берди ни к одному из этих разрядов.
Эллен и Оливер отошли от нас, чтобы рассмотреть останки Берди.
– Боюсь, дорогая, – пролепетала Эллен, – что у нее был младенчик. Твоя Берди оказалась беременна.
И Эллен всхлипнула.
Глава 19
Когда мы вернулись домой, я бросилась к себе комнату. Я была морально истерзана и физически выжата. Несмотря на ужасы прошедшего дня и неудачную охоту, я спала как убитая. Проснулась я уже после полудня. Солнце ярко светило в окно. Я быстро привела себя в порядок и сразу направилась к кладбищу Колониал Парк. Я решила найти Хило и обсудить с ней увиденное. Из всех моих знакомых самый большой опыт с вызываемыми демонами, заимствованной силой и извращенной любовью был накоплен именно у нее. Она с удовольствием подразнит меня из-за того, что в меня влюбился «песочный куличик», но мне не помешает наш общий смех и ехидные замечания Хило. Кроме того, я не общалась с матушкой Хило с момента ритуала Древа жизни и успела по ней соскучиться.
У дальнего участка кладбища, где дорожки сходились под острым углом, стоял потрепанный зеленый садовый стул, на котором лежала знаменитая красная сумка-холодильник Хило. Крышка оказалась откинута, открывая содержимое. Я разглядела листок желтой бумаги, приклеенный скотчем к боку сумки. Буквы с такого расстояния разобрать не получилось. Но возле псевдо-офиса не было хозяйки. Я тщетно выискивала колдунью-самоучку взглядом, но никого не заметила – ни зрительно, ни другими чувствами.
Я подошла поближе и встала как вкопанная. Холодильник был набит деньгами! Я впервые видела такое количество купюр, собранных вместе. Я потянулась к пачке стодолларовых банкнот. Разряд энергии ужалил меня в руку и обжег пальцы. Я посмотрела на записку.
«Бизнес закрыт. Заберите то, что мне давали, но ни монетой больше».
– Похоже, матушка Хило прикрыла лавочку! – раздался басовитый голос у меня за спиной.
Я обернулась: надо мной возвышался Адам. Поскольку его участок находился по другую сторону кладбищенской стены, я не особо удивилась его появлению.
– Я заметил тебя у ворот, Мерси, и решил побеседовать с тобой. Может, ты знаешь что-нибудь про Хило: ведь в последние месяцы ты с матушкой сблизилась.
Меня сейчас не интересовало то, как или почему он шпионил за мной и Хило: меня волновало, куда она запропастилась.
– Мне ничего не известно, – пробормотала я себе под нос. – В последний раз она была странноватой, но я действительно не ожидала, что Хило выкинет нечто подобное.
– Она была испугана? Может, пожилой леди угрожали?
Вопрос Кука заставил меня расхохотаться.
– Ты когда-нибудь видел, чтобы Хило уклонилась от хорошей драки?
Адам улыбнулся.
– Пожалуй, нет.
Он, в свою очередь, потянулся к сумке, но я поспешно его оттолкнула.
– Не советую, – сказала я. – Но если какая-то часть этих денег тебе принадлежит, тогда – милости прошу.
– Нет-нет. Я никогда не обращался к матушке за «профессиональными» услугами. Я просто за ней присматривал, проверял, в порядке ли она. Мы же почти родня.
– Я тоже читаю ее родной, – призналась я и едва не рассмеялась.
Кука весьма обескуражили мои слова.
– Чтобы Тейлоры объединились с матушкой Хило? Господь да хранит нас!
Адам неловко переступил с ноги на ногу и пожал плечами, чуть отворачиваясь от меня. Его поза намекала на то, что Кук предпочел бы старый традиционный расклад, укоренившийся в Саванне, чем изменения в расстановке сил.
– Мерси, если увидишь матушку, то скажи, что я о ней справлялся. И оповести меня, как у нее дела, ладно?
– Конечно.
Это я запросто могла ему пообещать. Меня встревожило неожиданное отречение Хило, но я напомнила себе, что на закаленной стали нелегко сделать вмятину.
Адам помахал мне.
– Пока, Мерси! – попрощался он и побрел по правой дорожке, которая шла параллельно надгробиям кладбища.
Я тихо вздохнула. Очень скоро останки Берди обнаружат – и Адам, несомненно, нанесет нам официальный визит. К моему немалому изумлению, он замер, крутанулся на месте и быстро вернулся ко мне.
– Ах, да, – проговорил он невинным тоном, который явно свидетельствовал о том, что полисмен намеревается сообщить мне нечто важное, пытаясь добиться ответной реакции. Я много чего от него скрываю, а он постоянно пытается меня огорошить. Вот вам и вся наша новообретенная дружба, пронеслось у меня в голове.
– Старик, которого мы нашли… двоюродный дед Питера, – туманно начал Кук.
Я промолчала и лишь вскинула брови.
– Мы практически закончили работать с вещами, зашитыми в подкладку его пальто, – продолжил Кук..
– Не понимаю, – я притворилась, будто Хило ничего не рассказывала мне про драгоценности и монеты, спрятанные в одежде Педера. – А что там было?
– Кое-какие личные вещи, – небрежно произнес Кук. – Мы передадим их Тирни. Береги себя, Мерси.
Я кивнула, и он оставил меня в покое. Я была рада, что Тирни получат сокровища. Наверное, Педер хотел завещать свое состояние родителям. Я постаралась справиться с нахлынувшим на меня чувством вины из-за того, что я стала посредницей его расставания с этим миром. Но я не имела права заниматься самобичеванием. Я осмотрелась: на кладбище не оказалось туристов. Чудо, да и только! Зажмурившись, я максимально сосредоточилась. От ощущения скольжения у меня закружилась голова, но когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь возле гаража. Все прошло успешно и быстро, хотя раньше я телепортировалась исключительно на небольшие расстояния и только к хорошо известным местам Саванны. Кроме того, я еще никогда не пыталась найти определенного человека. Мы с Хило сблизились, но я до сих пор не представляла, где живет старуха.
Я сосредоточилась на облике Хило, вообразив ее глубокие морщины узловатые пальца и агатовые бусины глаз. Спустя секунду я уловила атмосферу убежища Хило: не ее великолепного призрачно-голубого зала, а гостиной с опущенными жалюзи. Я окунулась в приятную прохладу, услышала жужжание вентилятора, увидела, как ветер колышет занавески, отбрасывающие косые тени. Луч солнца пробрался в комнату, а затем исчез. Голос Хило еле слышно напевал какую-то мелодию. На коленях у нее лежала тяжелая книга. Мои впечатления стали острее.
