Джозеф Финк - Добро пожаловать в Найт-Вэйл
– Трой? – Она проводила Троя взглядом. – Откуда ты его знаешь?
Она повернулась туда, где сидел мужчина в светло-коричневом пиджаке. Он, конечно же, исчез. Его стул был отодвинут, кофейная чашка наполовину пуста. На столе лежали какие-то деньги, явно американские, но точно она это не определила.
– Я тебе уже это объяснил, – раздался его шепот в ее правом ухе. – Отдай листок Джошу. Я хочу встретиться с Джошем.
– Что тебе нужно от Джоша? – При упоминании имени сына ее растерянность сменилась агрессивностью. Какого черта кому-то втягивать в это дело ребенка. Ответа не последовало. Диана выглянула в окно.
Мужчина в светло-коричневом пиджаке бежал в сторону пустыни. Она едва различала его фигуру на самом краю освещенной автостоянки. Он бешено размахивал руками, и чемодан подпрыгивал им в такт. Ноги его неистово молотили по земле, поднимая тучи песчаной пыли. Голова была запрокинута назад, и даже со своего места она видела, как у него по шее струится пот. Он бежал так, словно стремился от чего-то, а не к чему-то. Наконец он исчез, оставив за собой тусклую полоску света.
Она взглянула на листок бумаги, который держала в руке. На нем было написано: «КИНГ-СИТИ». Она собрала вещи, спрятала ручку в сумочку, смертельно боясь оставить после себя хоть какие-то свидетельства произошедшего.
Она все еще не осознавала, сколько просидела в закусочной. Попрощалась ли она с Джошем? Знал ли он, где она? Надо написать ему эсэмэску.
Прежде чем уйти, она оглядела закусочную в поисках Троя. Его нигде не было.
Джеки, сидевшая за стойкой, помахала ей рукой. Они обменялись любезностями. Джеки как-то странно на нее смотрела. Задумчиво и с подозрением. Диана старалась казаться совершенно естественной. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами. Потом что-то изменилось. Диана спросила:
– Что?
А Джеки нетерпеливо покачала головой.
– Ничего особенного. Что это у вас там? – Она кивнула в сторону листка, который Диана держала в руке.
Диана поняла, что у Джеки в руке точно такой же листок, но не успела достаточно долго задуматься над этим фактом, чтобы он вызвал у нее любопытство.
– Ничего, – ответила она и засунула листок в сумочку. Тот остался в сумочке.
– Повезло, – сказала Джеки и вернулась к своему кофе, постукивая по стойке ребрышком листка.
Диана так ничего и не поняла, но Джеки показалась ей раздраженной, поэтому она решила на этом закончить разговор и непринужденно попрощалась. А Джеки швырнула ей в лицо «до свидания», как язвительную остроту, которую Диана сочла излишней и грубой.
Идя к машине, она полезла в сумочку за ключами, и ее пальцы нащупали какой-то смятый листок. Она вытащила бумажку. «КИНГ-СИТИ», – было написано на ней. Зачем она это взяла? Откуда этот листок бумаги? Она швырнула его на землю, но потом, чувствуя себя виноватой, подняла, чтобы донести до мусорного бака. Не успела она его выбросить, как раздался грохот, от которого она подпрыгнула на месте. Рядом стоял Трой, швыряя в бак огромные мешки с мусором.
– Ой, здрасьте, – пробормотал он и быстро нырнул в заднюю дверь.
Диана держала в руке листок бумаги. Она не знала, что это за листок, откуда он мог взяться и как она потом пожалеет, что не выбросила его. Она сунула его в сумочку.
Глава 22
Джеки зашла в тупик в своем расследовании. Что касается тако, то здесь все было отлично. Если иметь в виду ее способность никогда не расставаться с листком бумаги в левой руке, то здесь тоже все шло прекрасно. Но с попытками разобраться, что же, черт подери, происходит, все обстояло совсем не так замечательно.
Она провела ночь с открытыми глазами, пытаясь заставить свой разум быть столь же открытым. Наверняка было что-то такое, что она пропустила, какая-то связь между событиями и людьми, перемещавшимися в воспоминаниях о прожитом ею дне. Но если что-то и было, она не могла это определить. Возможно, она недостаточно умна. Или же мир недостаточно умен. Недостаточно умен для того, чтобы создать повествование, имеющее смысл. Возможно, мир мог лишь в случайном порядке совместить случайные элементы, образуя, по известному выражению Шекспира, «бессмысленную суету, которая в конечном итоге ни к чему не приводит».
К утру у нее осталась только одна ниточка. Она видела того светловолосого мужчину у дома мамы. И заметила его в приемной мэра. Он же попался ей на глаза в «Лунном свете». Настало время поговорить с ним и выяснить, какое отношение он имеет к чему-то, что как-то происходит.
Она приехала в «Лунный свет». Там была все та же толпа – в том смысле, что там сидело множество завсегдатаев, а также определенные личности, которые всегда присутствовали в «Лунном свете», всегда сидели за теми же столиками и были заняты все теми же тарелками с едой, которые, казалось, никогда не исчезали. Признак хорошей закусочной – посетители, застрявшие во времени. Хорошо известное правило состоит в том, что если в заведении нет затянутых во временную петлю посетителей, то в нем, наверное, не стоит заказывать даже жареную картошку.
Джеки села на свое постоянное место у стойки.
– Привет, Джеки, – сказала Лаура, с трудом перемещаясь за стойкой и царапая ее своими толстыми ветвями. – Проголодалась? – Она приглашающим движением наклонила к Джеки увешанную фруктами ветку.
– Спасибо, Лаура, просто кофе.
Лаура начала пробираться к кофеварке, по пути сбивая ветвями баночки с кетчупом и майонезом и стопки чистых стаканчиков для воды.
Джеки заглянула в кухню. Никакого светловолосого мужчины там не было. Она повернулась, чтобы оглядеть зал. Из-за столика выходила Диана Крейтон. Казалось, с ней там сидел кто-то еще, но Джеки не смогла припомнить, кто именно. Она снова посмотрела на столик Дианы, и у нее заколотилось сердце, потом опять заглянула в кухню, не понимая, почему у нее так стучит сердце.
Мимо нее шла Диана. Джеки решила остановить ее и немного поболтать, чтобы все выглядело как обычно. Ей надо было знать, действительно ли Диана имеет к этому делу какое-то отношение.
– Эй, Диана! – воскликнула Джеки, непринужденно взмахнув рукой. Диана подпрыгнула на месте и ахнула. – Тише, тише, – спохватилась Джеки, опустив руку и поглаживая воздух. – Ой, я просто поздоровалась.
– Ну да. Я… – Диана вздохнула. – Я задумалась. – Она помахала рукой, показывая, где находятся ее мысли, потом рассмеялась, словно говоря, что все в порядке и никаких проблем. Сочетание жеста и смеха указывало на то, что она озадачена и была не в своей тарелке.
– Я поняла. Классно.
– Извини. Мне надо идти. Надеюсь, что со слезой, которую я тебе сдала, все в порядке.
– Да. Слеза потрясающая. Уверена, что она не задержится на полке. На слезы всегда спрос.
– Как мама?
Джеки смерила ее тяжелым взглядом.
– Что ты знаешь о моей маме?
Лицо Дианы помрачнело. Она нахмурилась.
– Что? – спросила она.
Разговор разладился. Джеки почувствовала, что Диана от нее что-то скрывает. Казалось, что все от нее что-то скрывают, что весь мир – это сплошные прятки, играть в которые она не собиралась. Она оборвала разговор и вернулась к кофе.
Диана улыбнулась:
– Увидимся, Джеки.
– Я полностью видна. – Шутка показалась Джеки забавной, но Диана не рассмеялась.
Кофе Джеки подали в кружке с изображением какого-то странного великана, глядящего на мир с хитрым оскалом. Под ним была надпись, почти полностью удаленная каким-то острым предметом, от которой осталось лишь:
ЗВОН 4 6 К М Е.
На кружке также красовалось размытое пятно – там, где неаккуратно вытерли кровь.
Джеки отхлебнула кофе и стала ждать. Она ждала и отхлебывала. Отхлебывание представляло собой ожидание. Иногда она даже не подносила кофе ко рту, а просто прижимала губы к краю кружки, после чего ставила ее на стол.
Как всегда, в зале сидела женщина с планшеткой и всякий раз, когда Джеки отхлебывала, что-то записывала. Похоже, она работала в паре со стоявшей на улице женщиной с наушником, поскольку иногда энергично махала ей рукой, а та отчаянно махала в ответ, после чего они быстро и непринужденно отводили взгляды, громко свистя и говоря:
– Я не знаю этого человека. Если попросите меня назвать кого-то незнакомого, я скажу – вон та дама. Вообще впервые ее вижу.
Джеки снова заглянула в кухню, и там снова оказался тот же мужчина – светловолосый, по всем признакам красавец (и по тем же признакам безликий), глазевший на нее и переворачивавший в воздухе бесчисленное количество гамбургеров, прямо фонтан из гамбургеров с узором из мясных брызг радиусом полтора метра.
Она спрыгнула с табурета. Женщина с планшеткой начала что-то лихорадочно писать, а Лаура спросила:
– Джеки, ты куда? – Но подняться она не смогла, потому что ветви зажало дверью камеры для мороженого.
Джеки побежала назад, где мелькали стальные крутящиеся двери кухни, и вломилась сквозь них в пустую кухню. Гамбургеры все еще лежали там, являя собой свидетельства недавнего существования мужчины.
