Райчел Мид - Безмолвная
А еще они все разговаривают знаками.
Обрывки безмолвных разговоров, которые я успеваю уловить, не отличаются от тех знаков, которыми пользуется Сю Мэй. Вспоминаются рассказы о том, что язык нашего поселка возник из того, которым пользовались наши кочевые предки. Предположение Сю Мэй, что две группы людей с течением времени изменили этот общий язык, кажется разумным. Мы все добавляли новые слова и теряли старые, пока отдельные вещи не стали неузнаваемыми.
Кое-кто из снующих среди шатров опознает в нас чужаков и останавливается поглазеть. Сю Мэй доводит нас до потрепанного шатра, и мы нагибаемся, чтобы войти в низенькую дверь. Внутри шатра, поджав ноги, сидит старуха. Ее лицо покрыто складками и морщинами, одета она в лохмотья. На постоялом дворе я ощущала себя плохо одетой, но здесь мой костюм художника, даже заляпанный грязью, выглядит роскошным. Сю Мэй кланяется и говорит женщине:
«Вот те, о ком я говорила. – Поворачиваясь к нам, она добавляет: – Мне нужно возвращаться. Я рада, что мы познакомились, и надеюсь, что вы найдете то, что ищете. Спасибо вам за помощь».
Мы с Ли Вэем кланяемся.
«Это тебе спасибо», – говорю я. Когда Сю Мэй уходит, я кланяюсь старухе. – «Спасибо, что согласились с нами поговорить».
Она жестом приглашает нас сесть рядом с ней на пол. Мы так и делаем.
«Меня зовут Нуань, – говорит она нам. – А вы кто? И откуда?»
Мы называемся; когда я объясняю, что мы спустились с горы, она смотрит на нас недоуменно. Я вспоминаю, что это слово для Сю Мэй оказалось незнакомым, и жалею, что мы не прихватили бумагу и тушь. Ли Вэй копается в своем мешке и достает палочку, которой я рисовала доску для игры. Он изображает иероглиф «гора», и она кивает, показывая, что поняла.
«У нас… другой знак, – объясняет она и показывает нам их знак для слова „гора“. Он отличается, но я вижу, что у обоих знаков было общее происхождение. – Вы не могли прийти с горы, – добавляет она. – Я знаю всех, кто пришел с нами с…»
Она опять использует незнакомый знак, и нам приходится сделать паузу и его написать. «Плато». Я потрясена этим известием.
«Вы с плоскогорья! – говорю я. – Из погибшей деревни! Вы – из тех, кто спаслись!»
Она жадно наблюдает за моими руками, и я понимаю, что у нее те же проблемы, что и у меня, – она не улавливает некоторые слова. Старуха понимает нас хуже, чем Сю Мэй, но этого достаточно, и она кивает.
«Да. Но вы не оттуда».
«Мы с вершины горы», – объясняет Ли Вэй.
Секунду Нуань смотрит так недоуменно, что мне кажется, будто она не поняла его слов. Наконец она говорит:
«С вершины? На вершине есть люди?»
«Наш поселок, – отвечаю я ей. – Мы шахтеры, как и жители вашей деревни. Были».
«Есть другая разработка? – переспрашивает она, но не дожидается моего ответа и добавляет: – Ну да, конечно. – Она прерывается и несколько мгновений смотрит в пустоту, переваривая новые сведения. – Так вот откуда поступают новые металлы! Мы все гадали, почему подвесная дорога продолжает работать, хотя нашу деревню давно закрыли. Вы такие же, как мы? Глухие?»
«Да, – подтверждаю я. – А некоторые к тому же начали слепнуть».
Я черчу иероглиф со значением «слепота», чтобы она меня поняла, но она уже догадалась. Погрустнев, она начинает свой рассказ, время от времени изображая те слова, которых мы не понимаем.
«С нами тоже так было. Дело в металлах. Из-за какой-то примеси добыча там опасна. Ядовитое вещество попадает в воздух, в воду. После извлечения из-под земли металл очищают переплавкой и другими способами. Но если вы рядом с ним живете? Тогда он смертоносен. Он лишает нас способностей. Первым пропадает слух. Затем, спустя много поколений, следует слепота. Дело не стоило бы риска, вот только эта гора богата драгоценными металлами – гораздо богаче всех других ресурсов королевства. А нынешний король еще более безжалостен в своем стремлении добыть эти сокровища».
«Король Цзянь Цзюнь?» – уточняю я.
«Да, – подтверждает она. – Он и его предшественники много поколений не выпускали людей с горы, заставляя работать в шахтах ради выживания, маскируя это под доброту и посылая так мало продуктов, что их едва хватало. И все это время те, кто оказывался ближе всего к металлам, жестоко страдали».
Понимание бьет по мне хлесткой пощечиной. Потрясение так сильно, не знаю, как я не упала.
«Чжан Цзин, – говорю я. Нуань явно озадачена, и я поясняю: – Моя сестра. Она не шахтер, но она начала слепнуть. Теперь я понимаю: ее поставили наблюдать в шахту. Она подвергалась действию тех же ядов… что и ты», – добавляю я, глядя на Ли Вэя.
«Я работаю там уже много лет, но мое зрение по-прежнему в порядке», – говорит он Нуань.
Она пожимает плечами.
«Это по-разному действует на разных людей. Некоторые выдерживают дольше. А самые нехорошие эффекты накапливаются поколениями и передаются по наследству. Но теперь это уже вопрос времени. С нашими людьми получилось именно так. Не прошло и года после появления первых случаев слепоты, как недуг уже стал бичом».
Мы с Ли Вэем снова переглядываемся: в нашем поселке слепота стала заметной несколько месяцев тому назад.
«Их нужно оттуда вывести, – говорю я. – Если мы с тобой смогли спуститься, то смогут и другие. Это будет не быстро, но если это их спасет, дело того стоит».
«Возможно… Но, боюсь, нам трудно будет их убедить, – мрачно отвечает Ли Вэй. – Ты же знаешь наших односельчан. Они не любят перемен. И еще неизвестно, поверят ли они нам вообще!»
«Надо заставить их поверить! – упрямо заявляю я, думая о Чжан Цзин и Наставнике Чэне. – От этого зависит множество жизней. Мы должны их вывести».
Он качает головой:
«Фэй, нам двоим было достаточно трудно спуститься! А как переселить триста человек? Особенно детей и стариков?»
«А как насчет того, чтобы добиться невозможного? – вопрошаю я. – Когда мы начинали наш поход, ты говорил о том, чтобы помочь всему поселку! Или ты способен говорить об отваге только тогда, когда задача простая?»
В его глазах вспыхивает гнев.
«Ты же знаешь, что я готов решать трудные задачи, но эта ситуация не делает меня дураком. Даже если предположить, что мы каким-то чудом спустим всех этих людей с горы, куда им идти? Вот в такие шатры? Чем они будут жить, если не будет шахты?»
«В Бэйго должны найтись места, куда можно будет уйти, – не соглашаюсь я. – Ты же видел, сколько путешественников было на постоялом дворе!»
Нуань внимательно следит за нашим разговором, но в спор не вмешивается.
«Ваша шахта еще действует? Она не пустая?»
Я взглядом предлагаю Ли Вэю ответить, и он говорит:
«Там еще много металла. Я был там всего пару дней назад. Поверьте, если бы металлы подходили к концу, у нас царила бы паника».
Нуань вздыхает. Я поражена тем, как простой выдох может передать столько грусти.
«Для вас было бы лучше, если бы они закончились, – неожиданно признает она. – Если вы действительно хотели бы, чтобы ваш поселок спасся и нашел новую жизнь. Один раз в нашей истории несколько человек попытались уйти из деревни, но люди короля им не дали. Им нужны были рабы, которые продолжали бы работать в нашей шахте. Только полтора года назад, когда месторождение истощилось, – как раз с приходом слепоты – они не стали нас останавливать. В этом просто не было нужды. Они получили от нас то, что хотели, и им не было дела до того, куда мы отправимся. И вот мы здесь. – Она вскинула руки, указывая на свой обшарпанный шатер. – Попали из одной тюрьмы в другую. Здесь мы живем в нищете, как жители второго сорта, которых остальные презирают. Иногда нам дают работу. А иногда мы просто живем за счет отбросов».
Ли Вэй выжидающе смотрит на меня: ведь ее слова подтверждают то, насколько трудно будет устроить для наших людей новую жизнь. Игнорируя его, я отвечаю Нуань:
«Но здесь есть еда. По крайней мере, она вам доступна. И вы ушли от яда из металлов. Все равно нашим людям станет лучше».
Нуань качает головой:
«Я же говорю: вам не дадут уйти. Им нужно, чтобы жители вашего поселка продолжали разрабатывать шахту. Король слишком дорожит этими металлами. Они приносят ему богатство и власть».
«Но если наш поселок ослепнет, никто ничего добывать не сможет!» – возражаю я.
«А им все равно, – говорит Нуань. – Жизнь людей из нашей деревни, из вашего поселка… В глазах тех, кто у власти, это мелочи по сравнению с богатством».
Мы сидим неподвижно, обдумывая услышанное. Наконец я поворачиваюсь к Ли Вэю.
«Нам надо принести эти известия в поселок. Пусть они решают и взвешивают варианты».
Я вижу, что ему хочется возразить, снова сказать мне, что задача невыполнима. Но, заглянув мне в глаза, он все-таки неохотно кивает.
«Я помогу тебе донести эти новости до Старейшин, – говорит он. – Может, у них появится какая-то идея, до которой мы не додумались».
Но я вижу, что он в этом сомневается.
«Будьте осторожны, – советует Нуань. – Если кто-то из властей узнает, что вы здесь, им это не понравится. Они не захотят, чтобы в вашем поселке узнали правду».
