Холли Блэк - Самая темная чаща
Они пришли к вздыбившемуся холму, вокруг которого неровным кольцом рос колючий кустарник. Он плотно оплетал ступеньки, ведущие на вершину, где покоился поросший травой фундамент недостроенного здания. Ступеньки растрескались и обветшали, мох пробивался из трещин и полз по арке. Воздух был наполнен звуками: тихой музыкой и смехом, которые то зарождались, то смолкали, разносимые ветром.
Вдруг Хэйзел догадалась, куда они пришли, хотя раньше об этом месте только слышала.
Молитвенный дом, который пытался строить один из основателей города, пока не понял: холм – священное место Народца. По легенде, все, что было построено за день, ночью разбиралось, а расчищенная земля к рассвету снова зарастала травой. Лопаты ломались, а несчастные случаи оставляли людей со сломанными костями, пока центр Фэйрфолда не перенесли на несколько миль южнее. Там новый молитвенный дом удалось построить без происшествий.
«Фейский холм – пустой внутри, – сказала однажды миссис Шредер. – Пустой, как и их обещания. Сплошной морок и разочарование».
Хэйзел вздрогнула, вспомнив ее слова.
Джек подошел к перекрученной плети колючего кустарника, который цвел алыми розами с бархатистым, густым, как мех, ворсом на лепестках. Стебли медленно поползли в стороны, сворачиваясь и освобождая путь: если не смотреть за ними в оба, всего на минутку отвлечься и оглянуться обратно, могло показаться, будто тропинка была здесь всегда. Парень вскинул брови и улыбнулся.
– Это ты их заставил? – шепотом спросила Хэйзел, даже не зная, почему шепчет. – А тропинка меня пропустит?
– Я не уверен. Просто держись поближе, – посоветовал Джек, и колючая плеть за его спиной сжалась в спираль.
Они поднялись по крутому склону, идя вплотную друг за другом, чтобы шиповник пропустил девушку: ее рука – на его спине.
Перешагнув через ступеньки, Джек трижды топнул по порогу у арки и сказал:
– Лорды и леди в мире невесомом, лорды и леди во всем зеленом, трижды я топнул по земле, холм мой родной, дай пройти мне.
От этих слов по спине Хэйзел пробежал холодок. Стихотворение напоминало то, что они распевали детьми, когда играли в лесу, но казалось гораздо более древним – кто же его сочинил?
– Так просто? – спросила она.
– Так просто, – он широко улыбнулся, словно пытаясь ее подбодрить. – Твоя очередь.
Затем, шагнув через арку, Джек позволил себе упасть.
Хэйзел даже вскрикнуть не успела. Она бросилась вперед, беспокоясь, все ли с ним в порядке, но его там не было. Как сквозь землю провалился. Она увидела лишь остальную часть холма, старинный фундамент и серебристый ковер высокой травы. Не представляя, что делать, девушка прыгнула через арку, надеясь, что она пропустит и ее.
Хэйзел приземлилась на траву, потеряла равновесие и с размаху упала на колени. Ежевика порвала джинсы и бархатный топ. Девушка не перенеслась в другой мир, а осталась точно там же, где и раньше. Одна.
Ветер закачал шиповник, принеся звонкий смех.
– Джек! – закричала девушка. – Джек!
Ночь поглотила ее голос.
«Так просто», – сказал Джек. Но колючки перед ней не расступались, да и стихотворение вряд ли сработает – слова ведь не подходят. Холм не был ей родным. Она не принадлежала к Народцу и не обладала никакой магией. Это что, испытание? Встав, Хэйзел снова поднялась по лестнице. Девушка не дружила с рифмой, но, может быть, если немного изменить стихотворение, холм откроется и для нее? Эта магия была пугающей. Трижды топнув, она набрала полную грудь воздуха.
– Лорды и леди в мире невесомом, лорды и леди во всем зеленом, трижды я топнула по земле… – Хэйзел заколебалась, а потом назвала единственную причину, по которой, как она думала, Народец мог позволить ей побывать на своем пиру: – Повеселиться охота и мне.
Крепко зажмурившись, девушка шагнула через арку. Она упала, как и раньше, но на этот раз провалилась сквозь траву. Хэйзел отчаянно забарахталась. Ноздри заполнил насыщенный запах сырой земли, а ногти принялись царапать крошечные камни и сорняки, пытаясь за них зацепиться. Хэйзел сделала последний судорожный вдох, и ее накрыла тьма.
С губ сорвался непроизвольный крик. Желудок сжался. Девушка перевернулась в воздухе; мир под ней казался расплывчатой мешаниной безумных картинок и звуков. Внезапно она зависла, пойманная сетью длинных бледных мохнатых корней. Под ней, в свете крошечных блуждающих огней и мерцающих костров, шел пир. Там были площадки для танцев, банкетные столы и феи – в мехах, доспехах и великолепных одеяниях. Некоторые смотрели вверх, показывая на нее и смеясь, но большинство даже не заметили, что над ними, подобно живой люстре, висит девушка. А потом Хэйзел увидела стоящий на огромных серых плитах трон, устланный шкурами и словно высеченный из цельного камня. На нем восседал мужчина в доспехах. Паж ему что-то шепнул, и тот повернулся к Хэйзел. Улыбкой он ее не удостоил.
Девушка предстала при дворе Ольхового короля в полнолуние. Наверное, она не смогла бы сделать ничего более безрассудного, даже если бы захотела.
Хэйзел оттолкнулась ногами, чтобы опереться о корни и, возможно, начать карабкаться вверх. Но как только сделала это, корни ее отпустили. Хэйзел снова упала – на этот раз сильно ударившись о землю.
Пару мгновений девушка просто щурилась на сводчатый потолок. Затем она осмелилась встать на колени, и чья-то рука помогла ей подняться.
– Спасибо, – по привычке пробормотала Хэйзел.
И только потом осознала свою ошибку. Никогда не благодарить.
Перед ней стояло черноглазое чудовище с выражением явного отвращения на лице. Тусклый мех, росший от острого носа и выступающих скул до гребня на макушке, ниспадал на плечи и брюхо существа. На нем был только неровный кусок кожи, обмотанный вокруг пояса. Чудовище отпустило девушку с таким видом, будто прикоснулось к чему-то мерзкому, и, размашисто шагая, удалилось. Хэйзел ошеломленно заморгала ему вслед.
– Извините, – пробормотала она, не представляя, станет от этого лучше или хуже.
Пир не походил ни на что, что она воображала раньше – даже когда мечтала о рогатом мальчике. И был совсем не таким, как рассказывали в городе. В воздухе болезненно сладко звенела музыка. Хэйзел стояла, задыхаясь и пошатываясь. Существа кружились на земляном полу: некоторые с подвижным, текучим изяществом, другие с громким топотом. Крошечные феи, трепеща истрепанными крылышками, порхали вокруг и скалили на Хэйзел зубы. Низкорослые создания в болотно-коричневых одеждах и с волосами, торчащими, словно пестики цветов, играли в кости и залпом пили из дутых стеклянных бокалов и деревянных чашек. Высокие существа, будто светясь изнутри, кружились в платьях из листьев, причудливых корсетах из коры и тонких серебряных кольчугах.
Другие феи, гораздо меньше походившие на людей, бродили по залу на ногах-ходулях или мелькали под потолком; лица их походили на корявые сучки.
Они были одновременно и красивыми, и ужасающими. Все без исключения. Среди них, не обращая внимания на опасность, ходили люди, которых Хэйзел узнала. Жители Фэйрфолда. Мисс Дональдсон, воспитательница детского сада, босиком танцевала с соволицым существом. Улыбающийся Ник – длинноволосый парень, который подрабатывал заточкой ножей, ходя от двора к двору, – шатался посреди толпы, а за его спиной развевались черные шелковые шарфы. Рядом с ним крутился другой парень, имени которого Хэйзел не знала, но встречала его прежде. Он работал в городском универмаге – в основном расставлял товары по полкам. Однажды девушка видела, как он жонглировал яблоками в овощном ряду. Людей было немного, но Хэйзел то и дело узнавала человеческую одежду, даже если не могла различить лиц в толпе.
Хотя действительно ли они были людьми? Или феями, живущими среди них в чужом обличье? Если же они все-таки были людьми, понимали ли, где находятся, или просыпались с грязными ногами, как Хэйзел, и потом не могли вспомнить, где провели ночь?
Девушка узнала не только некоторых людей, но и одно существо. В углу сидел заросший шерстью огр по имени Пугало и жевал золотистых жуков. Она знала о нем: была наслышана о его любви к человеческой плоти и даже вычислила, где может находиться его логово, когда была маленькой девочкой с большим острым мечом. Пугало кровожадно оскалился, глянув в сторону Хэйзел, словно тоже ее признал.
«Пошевеливайся, – велела она самой себе. – Не стой столбом».
Хэйзел двинулась в случайно выбранном направлении, переставляя ноги без малейшего понятия, куда и зачем идет. Она все еще не видела Джека, но он наверняка где-то рядом. И хотя без него она чувствовала себя неуверенной и напуганной, ей предстояло найти способ разузнать о рогатом мальчике, чудовище и таинственном послании от существа по имени Васма. Иначе все страхи и опасности пережиты зря.
Хэйзел бродила по пиршественному залу, стараясь держаться подальше от танцующих. В воздухе стоял головокружительный аромат левкоя, роз и шалфея.
