Илкка Ауэр - Проклятие ледяной горы
Когда я спрашиваю, не в Манале ли я, он отвечает отрицательно.
– Ты в Сувантоле, – говорит старик громче, чем я мог ожидать.
– Ты, что ли, шаман? Ты Вяйнямейнен? – спрашиваю со смехом, потому что дед этот выглядит жалкой развалиной.
Он поднимается и бьет козу, та пугается, устремляется очертя голову в стену и пропадает.
Вдруг старик оказывается прямо передо мной. Он слепой на один глаз, его борода нечесана, и от него жутко воняет. Его рот скривлен усмешкой.
– Я – великий Вяйнямейнен! – кричит он и брызгает слюной.
Земля сотрясается. Корни начинают скрипеть, и одна огромная глыба срывается вниз. Мне страшно: что, если вся пещера обрушится?
– Это я – бредущий по льдам, я – погибель щучья, я – плетущий небо звездное, я – вестник вечных знамений!
Старик поднимает руку, а я вытаскиваю нож. Его взгляд падает на оружие, поднятое мной, и он отшатывается.
– Ты – Николас! – кричит старик, и в это мгновение мох опадает с его волос. В глазах появляется блеск, и второй глаз начинает видеть. Он выпрямляет спину.
Ярость подступает к моему горлу приступом тошноты. Я дрожу. Начинаю проклинать старика за то, что он предал меня и оставил на льду. Охваченный злобой, я виню его в том, что потерял своих родителей. Молчание Вяйнямейнена лишь усиливает мою ненависть: он не жалуется, только стоит на месте и копается под накидкой. Мне хочется ударить его, хочется разнести всю эту пещеру, но я не могу даже пошевелиться. Ярость ослепляет меня и приковывает к месту.
Старик гасит во мне бешенство несколькими словами:
– Я знаю, как тебе найти мать и отца.
Чувствую, как бешенство застревает комом у меня в горле, и его не выкашлять.
– Ты должен пойти в Туонелу и найти там хозяйку смерти Калматар. И только я могу тебе помочь в этом, – произносит Вяйнямейнен, и теперь он выглядит выше и бодрее, его волосы стали короче и чище, и мерзкое зловоние исчезло. Поляна у дома зеленеет, и в воздухе витает запах лета.
Старик зажигает трубку от огня, который словно из ниоткуда вспыхивает у него в руке. Потом сует трубку в рот, подходит ко мне и опускает держащую нож руку вниз.
– Ты должен быть смелым. Ты смел? – спрашивает он. В его взгляде видна хитринка – лисья такая.
Киваю.
Старик улыбается и выдыхает мне в лицо сладкое облако дыма. Я захожусь кашлем и начинаю чувствовать странную слабость во всем теле. В голове поднимается шум, и кровь стучит в висках. Я проваливаюсь все глубже, а лицо Вяйнямейнена утрачивает четкость.
– Теперь ты должен встретиться со своим самым ужасным страхом, – говорит Вяйнямейнен, и его голос гудит в моей голове, словно в железном котле. Наступает темнота.
Глава 23
– Я хочу вечную жизнь! – заверещала Калматар пронзительно, стуча каблуками высоких сапог по полу, от чего из него полетели в разные стороны ледяные брызги. – Вирная!
Крик хозяйки Калматар разнесся далеко, отскакивая от ледяных стен. Висевшая высоко под сводами огромная сосулька гулко лопнула, ринулась вниз и разлетелась на тысячу острых осколков. Ударившись об заиндевелый волшебный котел Калматар, осколки льда заставили его зазвенеть.
Гулко стукнула дверь, и в залу спешными шагами вошел Вирная, обряженный в звенящие одежды из монет. В последний момент он заметил лежащие на полу ледяные глыбы, обогнул их и подбежал к ступеням, ведущим к трону его госпожи. Старый слуга поднялся наверх настолько быстро, насколько только был в силах: в последнее время ноги плохо сгибались. В зале свирепствовал такой сильный мороз, что железные сапоги Вирная даже не скользили по льду. Он остановился перед Калматар и поклонился:
– Вызывали, владычица?
– Мальчишку не видать ли?
– Все злые духи Маналы, огненные скакуны, павшие воины, оборотни, крысы и даже змеи посланы на его поиски, госпожа! – ответил Вирная и попытался на всякий случай отодвинуться от своей непредсказуемой хозяйки.
Калматар заметила страх своего слуги, и это разозлило ее пуще прежнего. Она сделала несколько шагов к Вирная, пока не оказалась над коротышкой-стариком точно белый грифон с распростертыми крыльями.
– Я этого не спрашивала! Или спрашивала?
– Конечно же, нет, моя госпожа. Мальчишка пока не нашелся. Он исчез.
Калматар повернулась и направилась к трону, потом уселась на него с величественным видом и начала барабанить пальцами. Скрежет, издаваемый ее длинными ногтями, какое-то время был единственным звуком, нарушавшим могильную тишину дворца.
– Что за волшебная сила защищает его? Почему ни я, ни даже все дьяволы и подземные духи не в состоянии его схватить?
– Тут не обошлось без Вяйнямейнена, госпожа, – ответил Вирная, пытаясь незаметно согреть в своей бороде онемевшие пальцы.
– Вяйнямейнен дал другое обещание.
– Госпожа, нельзя доверять народу Калевалы. Я-то знаю, как легко они дают обещания.
– Все они безумцы, слабые душой. Точно как Туони! – сыпала проклятиями Калматар.
Вдруг она рассвирепела, поднялась и расколола каблуком замерзший череп, лежащий у трона.
Вирная едва успел увернуться с пути Калматар. Она бросилась к покрытой ледяной коркой огромной железной клетке, которая была придвинута к стене.
В клетке, прижавшись друг к другу, сидели скрюченные люди. Это были жители из деревни Сары. На их лицах не было ни надежды, ни радости жизни.
Калматар остановилась перед клеткой. Сидевшие отшатнулись.
– У мальчишки есть то, что я хочу, слышишь, Вирная? – сказала Калматар и поцарапала ногтем лед на клетке. – Николас хранит тайну только для меня, ему следует лишь прийти сюда, чтобы отдать ее мне.
Голос Калматар прозвенел тонко, словно ручеек с ледышками, переливающийся по камешкам. Верный слуга Вирная уселся на огромный замерзший мухомор, его лицо исказил ужас, потому что он – да и вряд ли кто другой – никак не мог привыкнуть к переменам в настроении своей хозяйки. Она могла в одно мгновение перейти от любви к ярости, как на севере солнце вдруг заслоняется страшной бурей, но, даже источая солнечную радость, Калматар все равно исходила желчью и злобой.
– Тепла! Подайте сюда тепла! – кричала она.
Скоро во дворец вбежали в два ряда десяток крепких горбунов, неся жаровни с пылающими углями. Исходящий от них пар поднялся вверх и вскоре пошел снегом: снежинки спускались вниз, кружа и поблескивая в тонких, как волос, лучах света.
Слуги отнесли раскаленные жаровни к клетке.
От жара лед, покрывающий клетку, растаял, и сидящие в нем пленники начали облегченно растирать лица и руки.
Калматар обернулась к ним.
– Не я вас вовлекла в эту беду, любимый народ Калевалы, – сказала она мягко и тут же взвизгнула: – Это сделал тот мальчишка! Он бросил вас в темницу! Из-за него вы сидите под замком, потому что это вы защищали его! Вы пригрели его у себя и спрятали от меня!
– А что я говорила, – послышался скрипучий голос старой сгорбленной старухи в синей накидке, – я ведь так и предсказывала.
И тут Калматар обрушила на пленников свое ледяное дыхание, от которого раскаленные жаровни тут же треснули, а пылающие угли потемнели и замерзли, даже не успев рассыпаться по полу. Клетка мгновенно заросла льдом.
– Уж не думаете ли вы, что я пленила вас ради себя любимой? Всему виной этот дрянной мальчишка, и скоро вам придется выяснить с ним отношения! – взвилась в бешенстве Калматар. – Точно! И тогда вы сможете сказать ему все напрямую, потому что я приведу его сюда! – прокричала она и взглянула наверх, где под крышей висела клетка с закованной девушкой. – Слушай и ты, Аннукка! Хотя твой отец – беспомощный мерзавец и жалкий предатель, я все равно найду этого мальчишку! Я… приведу… его… сюда!
Калматар повернулась в другую сторону.
Там в ледяной темноте, куда не доставал свет, появилась красная сверкающая точка, а потом рядом с ней и вторая. За ними возникло тусклое свечение, которое вскоре превратилось в дымящее пламя.
Послышался нестерпимый скрип, многократно усиленный ледяными стенами, и из темноты вышел железный орел, скрежеща суставами и дымя пылающими внутренностями. Его крылья были сложены, и голова покорно опущена, он приковылял к ледяному трону Калматар и осторожно посмотрел на свою владычицу.
– Ой, железный ты мой орлик, звереныш сладкий, большая птичка, красивенький орел. Ты ведь чувствуешь запах мальчишки в этих… жалких существах, разве нет? Он вышел из укрытия, он уже в стране Похьи. Может быть, ты найдешь его вместо меня, ведь он совсем рядом, – лепетала Калматар своему любимчику. Она опустила руку на клюв орла, погладила его и почесала под клювом, словно собаку.
Железный орел поднимал голову все выше и выше, пока не оказался на уровне лица Калматар, и тогда он склонился, чтобы лучше слышать.
Калматар наклонилась и прошептала орлу:
– Принеси его мне, любимый мой. А если не найдешь его, то принеси ту единственную из всей деревни, что осталась. Мальчик обязательно придет за ней.
