Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
– Зато считают злодеями нас, – указал Ройал. – Кем бы они ни были, Карин, пора признать, что они наши враги.
– Так не должно быть, – прошептала Карин.
– Но сегодня все это неважно, – вмешалась Эдит. – Сегодня Бо должен объясниться с Бонни и отвести от нас подозрения. Иначе нам придется покинуть Форкс. Или вступить в схватку с тремя волками, которые пытаются защитить свое племя.
– Арчи не видит, грозит вам опасность или нет, – напомнила ей Джессамин.
– Все будет в порядке. Бонни не станет причинять вред Бо.
– Насчет этого я не уверена. И потом: ничто не помешает ей причинить вред тебе.
– Я прекрасно слышу приближение волков. Врасплох они нас не застанут.
– Скажи нам, куда идти, – заговорила Элинор. – Мы будем держаться на расстоянии, но если понадобится, поспешим на выручку.
– Я уже дала обещание. Нет смысла брать свои слова обратно. Пусть они увидят, что нам можно доверять, – сейчас это важнее, чем когда-либо. Нет! – Эдит отреагировала на очередной довод, который собиралась высказать Джессамин. – На это у нас нет времени. Мы скоро вернемся.
Элинор заворчала, но Эдит не слушала ее.
– Бо, Карин, идемте.
Мы молча последовали за ней. На этот раз Эдит бежала медленнее, мы оба с легкостью выдерживали ее темп.
– У тебя, похоже, нет сомнений, – обратилась Карин к Эдит.
– Я успела прочитать их мысли. Этой схватки они не хотят так же, как мы. Нас будет восемь против троих. Они знают, что им не победить, если дело дойдет до драки.
– Не дойдет. Я не стану драться с ними.
– В принципе я с тобой согласна. Но если нам придется покинуть город, возникнут проблемы.
– Знаю.
Я слушал их, но мыслями был далеко: думал о Бонни, Чарли и о том, что мне сейчас нельзя приближаться к человеку. К тому времени я уже успел наслушаться о том, как ведут себя новообращенные вампиры, особенно от Джессамин, и сильно сомневался, что стану исключением из правила. Да, очень многое давалось мне легко, всех удивляло мое… спокойствие, но это совсем другое дело. Эдит строго следила за тем, чтобы мне не задавали вопрос, готов ли я убивать. И если сейчас я подведу всех, я не только разрушу мир Чарли – а ведь сейчас друзья нужны ему, как никогда, – но и стану причиной войны между Калленами и гигантскими волками-оборотнями.
В новом теле я никогда не чувствовал себя неуклюжим, но меня вдруг охватила знакомая обреченность. Вот он, мой шанс напрочь испортить все, что только можно.
Эдит вела нас на северо-восток. Мы перешли шоссе там, где оно поворачивало на восток, к Порт-Анджелесу, и некоторое время бежали на север по проселочной дороге. Наконец Эдит остановилась у обочины темной дороги, на недавно появившейся большой вырубке.
– Эдит, я, наверное, не смогу…
Она взяла меня за руку.
– Ветер дует от нас. Мы с Карин постараемся остановить тебя, если ты вдруг сорвешься. Просто помни: с нами драться нельзя.
– А если вы не сможете меня удержать?
– Не паникуй, Бо, я знаю, что это возможно. Затаи дыхание, надейся на лучшее. Если станет тяжело – беги.
– Но Эдит…
Она приложила палец к губам, пристально глядя в сторону юга.
Вдалеке замелькал свет автомобильных фар.
Я думал, машина проедет мимо. Вряд ли волки поместились бы в этот маленький седан. Однако он остановился неподалеку от нас, и я понял, что внутри находится Бонни. И еще кто-то за рулем.
Два волка вышли из леса по другую сторону дороги. Они разделились, встали по обе стороны от машины; вид у них был настороженный. Женщина, сидевшая за рулем, вышла и помогла выбраться Бонни. Я точно знал, что это не Сэм, хотя стрижка у незнакомки была похожая. Глядя на нее, я пытался вспомнить, не видел ли ее на берегу, но кажется, все-таки нет. Как и Сэм, она была рослой и крепкой.
Женщина подхватила Бонни на руки и понесла так, словно та ничего не весила. Наверное, волки – потому что я заметил, что в троице недостает серого волка – тоже намного сильнее обычных людей.
Сэм и бурый волк шли впереди, рослая женщина с Бонни на руках – следом за ними. Примерно в тридцати метрах от нас Сэм остановилась.
– Глаз у меня не такой зоркий, как у вас, – сварливо сказала Бонни, и Сэм осторожно сделала еще шагов десять вперед.
– Здравствуй, Бонни, – произнесла Карин.
– Ничего не вижу, Пола, – снова пожаловалась Бонни. Ее голос показался мне хриплым и слабым – может, потому, что целый месяц я слышал только голоса вампиров. Стая волков и людей медленно приближалась к нам, пока расстояние не сократилось до десяти метров. Я на всякий случай затаил дыхание.
– Карин Каллен, – холодно произнесла Бонни. – Мне надо было давно догадаться. Только увидев вас на похоронах, я поняла, что произошло.
– Ты ошиблась, – ответила ей Эдит.
– Вот и Сэм так считает, – кивнула Бонни. – Но я не уверена, что она права. – Бонни бросила на меня краткий взгляд и вздрогнула.
– Бо может подтвердить наши слова. Ты поверишь ему? – спросила Эдит.
Бонни фыркнула и не ответила.
– Пожалуйста, – заговорила Карин, в голосе которой зазвучала неподдельная доброта. – Мы не тронули ни единого человека в округе и не собираемся делать этого в будущем.
– Ну конечно, не станете же вы брать вину на себя, – саркастическим тоном заметила Бонни.
– Да, не станем, – согласилась Карин. – Потому что никакой вины, в сущности, нет.
Бонни перевела взгляд на меня.
– Тогда где же Бо? Думаете, я поверю, что он внутри этой твари, которая слегка смахивает на него?
Боль в ее голосе была лишь немногим сильнее ненависти. Ее реакция застала меня врасплох. Неужели я настолько изменился? Словно от меня вообще ничего не осталось?
– Бонни, это я.
От моего голоса она поморщилась.
Мне не хватало воздуха. Я схватил Эдит за руку и коротко вдохнул. Ветер по-прежнему дул от меня, так что я мог себе это позволить.
– Да, я выгляжу и говорю немного по-другому, но это по-прежнему я, Бонни.
– Ага, рассказывай.
Я беспомощно поднял свободную руку.
– Я не знаю, как убедить тебя. Все, что я рассказал Сэм, – правда: меня укусила чужая вампирша. И убила бы меня, если бы не подоспели Каллены. Они не сделали ничего плохого. Они все время старались защитить меня.
– Если бы они не связались с тобой, ничего бы и не случилось! Жизнь Чарли не была бы вдребезги разбита, а ты остался бы мальчишкой, которого я знала с детства.
Мне уже случалось вести такие споры, я был готов к ним.
– Бонни… от меня исходил запах, сильно притягивающий вампиров.
Она вздрогнула.
– Не будь здесь Калленов, рано или поздно в Форкс нагрянули бы другие вампиры. Их жертвой стал бы не только я, но и Чарли. И даже если бы он уцелел, мне бы это точно не удалось. А так я все еще жив, Бонни, хоть ты этого и не видишь.
Бонни покачала головой, но уже без злости, а, скорее, грустно. Она перевела взгляд на Карин.
– Я признаю: соглашение не было нарушено. Ты посвятишь меня в ваши планы?
– Мы пробудем здесь еще год. И уедем после того, как Эдит и Арчи окончат школу. Это не вызовет подозрений.
Бонни кивнула.
– Хорошо, мы подождем. Приношу извинения за то, что сегодня вторглись к вам. Я… – она вздохнула. – Это была ошибка. Я… перенервничала.
– Мы понимаем, – мягко отозвалась Карин. – Ничего страшного. Может, это даже к лучшему. Взаимопонимание нам не повредит. Пожалуй, мы могли бы даже поговорить как-нибудь еще…
– Соглашение в силе, – окрепшим голосом перебила Бонни. – Большего от нас не ждите.
Карин коротко кивнула.
Бонни повернулась ко мне, ее лицо омрачилось.
Ветер переменился.
Эдит и Карин одновременно схватили меня за руки. Бонни вытаращила глаза, потом зло прищурилась. Сэм зарычала.
– Что вы с ним делаете? – потребовала ответа Бонни.
– Защищаем тебя, – рявкнула Эдит.
Бурый волк сделал полшага вперед.
Я быстро вдохнул, приготовившись бежать, если дела станут совсем плохи.
А они были плохи.
Запах Бонни обжег мне гортань, словно пламя, но я ощутил не только боль. От нее пахло в тысячу раз притягательнее, чем от любого из зверей, на которых я охотился. Эти запахи нельзя было даже причислить к одной категории. Все равно, как если бы перед моим носом помахали идеально прожаренным филе-миньоном после того, как я год прожил на черствых крекерах. Нет, впечатление было еще сильнее. Я никогда не пробовал наркотики, но только теперь оценил сравнение с героином, которое когда-то услышал от Эдит.
Но, несмотря на то, что мне нестерпимо хотелось утолить жажду, я мгновенно понял: делать этого не следует. Приближаться к Бонни я в любом случае не стал бы, но был почти уверен, что, даже оказавшись совсем рядом с ней, удержался бы. Мои опасения, что инстинкт новообращенного вампира лишит меня возможности думать и принимать осознанные решения, оказались напрасными. Я не превратился в дикого зверя. Но жажда все-таки мучила.
Мне понадобилось всего полсекунды, чтобы все осмыслить.
