Убийца Войн - Сандерсон Брендон
Сири обмерла. Голос был мужским. Она распахнула глаза и увидела возле ванны немолодого человека, который записывал что-то в гроссбух. У него намечалась лысина, лицо было круглым и симпатичным. Рядом стоял юнец, державший дополнительные листы бумаги и маленькую чернильницу, куда хозяин окунал перо.
Сири взвизгнула и перепугала служанок, когда с плеском вскочила, прикрываясь руками.
Человек с гроссбухом неуверенно опустил глаза:
– Что-то не так, Сосуд?
– Я принимаю ванну, – огрызнулась она.
– Да, – ответствовал тот. – Я вижу.
– И зачем вы смотрите?
Мужчина склонил голову набок.
– Но я королевский слуга, и мое положение намного ниже твоего… – произнес он и осекся. – Ах да. Идрийская чувствительность. Я начисто забыл. Сударыни, прошу вас, плещитесь вокруг – пусть будет побольше пузырей.
Служанки повиновались, создав непроницаемый мыльный туман.
– Итак, – вернулся к своему гроссбуху незнакомец. – Я ничего не вижу. Давайте покончим с этим. Нельзя же заставлять Бога-короля ждать в день его свадьбы!
Сири нехотя продолжила купаться, но постаралась не высовываться из воды. Женщины трудились как заведенные и скребли ее столь неистово, что она опасалась за свою кожу – того и гляди сдерут.
– Как вы могли догадаться, – заявил мужчина, – расписание очень плотное. Предстоит сделать многое, и мне хочется, чтобы все прошло по возможности гладко.
Сири нахмурилась:
– А кто вы… собственно, такой?
Тот глянул на нее, заставив Сири вновь скрыться под водой. Ее волосы покраснели, как никогда.
– Меня зовут Хаварсет, но все именуют Синепалым. – Он поднял руку и пошевелил пальцами, темно-синими от чернил. – Я главный писец и эконом его преосвященства Сьюзброна, Бога-короля Халландрена. Говоря проще, управляю всеми служителями дворца и надзираю за всеми слугами при Дворе богов.
Он помедлил, рассматривая ее.
– Я также слежу, чтобы все соблюдали расписание и занимались порученными делами.
Младшие девушки – в буром, как и те, что купали Сири, – поднесли кувшины с водой, и женщины взялись за ее волосы. Помогая им, она поворачивалась, пока не устала взирать замутненным взором на Синепалого и его служку.
– Продолжим, – объявил Синепалый. – Придворные портные очень споро работают над вашим платьем. Мы хорошо представляем ваш размер, но чтобы завершить процесс, нужны дополнительные замеры. Мы должны быстро подготовить вам облачение.
Прислужницы еще раз окунули голову Сири.
– Нам нужно кое-что обсудить, – продолжил Синепалый, и шум воды исказил его голос. – Я полагаю, вас научили правильному обращению с его бессмертным величеством?
Сири взглянула на него и отвернулась. Может быть, и учили, но она ничего не помнила и всяко не была в состоянии сосредоточиться.
– Ага, – произнес Синепалый, прочитав ее мысли по выражению лица. – Что же, тогда это может выйти… занятным. Позвольте вам кое-что присоветовать.
Сири кивнула.
– Во-первых, прошу уяснить, что воля Бога-короля – закон. Его поступки не нуждаются ни в объяснении, ни в оправдании. Ваша и наши жизни – в его руках. Во-вторых, заклинаю уразуметь, что Бог-король не разговаривает с людьми, как вы или я. Не обращайтесь к нему. Понятно?
Сири сплюнула мыльную воду:
– Вы хотите сказать, что я не смогу даже поговорить с мужем?
– Боюсь, что нет, – сказал Синепалый. – Мы все не можем.
– Тогда как же он судит и правит? – спросила она, протирая глаза.
– Мирскими заботами королевства занимается Совет богов, – объяснил тот. – Бог-король выше повседневного руководства. Когда ему нужно установить связь с людьми, он высказывает суждения жрецам, которые оглашают их перед всем миром.
«Здорово», – подумала Сири.
– И прикасаться к нему не принято, так что вам повезло, – продолжил Синепалый. – Отцовство для него – тяжелая необходимость. Мы обязаны представить вас деликатно и любой ценой избежать его недовольства.
«О, бог цветов Остр, – подумала она. – Что же это за существо?»
Синепалый сверлил ее взглядом.
– Мне кое-что известно о вашем темпераменте, Сосуд, – сообщил он. – Конечно, мы обследовали детей Идрийской монархии. Позвольте высказаться чуть более лично и, наверно, несколько откровеннее, чем хочется. Если вы напрямую заговорите с Богом-королем, он велит вас казнить. В отличие от вашего отца у него нет выдержки. Я не могу достойно подчеркнуть этот факт. Вы и правда чрезвычайно важны. Вы намного превосходите меня и всех прочих. Однако, в отличие от отца, Бог-король гораздо выше вас. Его бессмертное величество… особенное. Доктрины гласят, что сама земля… слишком низменна для него. Он достиг трансценденции еще до рождения, но затем возвращенные одарили людей его благословениями и прозрениями. Вам оказывается особое доверие. Пожалуйста, не обманите его, и умоляю – не провоцируйте гнев. Вам ясно?
Сири медленно кивнула, чувствуя, как вновь побелели волосы. Она постаралась восстановить самообладание, но добилась только внешнего спокойствия. Нет, ее мозг отказывался осмысливать это создание с той же легкостью, как принял безжизненных и городские краски. Его репутацию в Идрисе не преувеличивали. Скоро он возьмет ее тело и сделает с ним, что пожелает. От таких мыслей она пришла в ярость – но то была ярость досады. Гнев от сознания, что близится нечто чудовищное, а она не в силах это предотвратить.
Служанки попятились от нее, оставив наполовину погруженной в мыльную воду. Одна посмотрела на Синепалого и одобрительно кивнула.
– Итак, мы закончили? – спросил тот. – Превосходно. Ты и твои помощницы, Джлан, как обычно, на высоте. Тогда едем дальше.
– Они говорить-то могут? – спросила Сири.
– Разумеется, – ответил Синепалый. – Но они преданные служанки его бессмертного величества. В часы служения их долг – быть максимально полезными и не отвлекаться. Теперь, если вы собираетесь продолжать…
Она осталась в воде, даже когда молчаливые женщины попытались ее извлечь. Синепалый со вздохом повернулся спиной. Взяв за плечо мальца, он развернул и его.
Сири наконец позволила вывести себя из ванны. Промокшие женщины удалились в соседнюю комнату – наверно, переодеться, а несколько других подвели Сири к ванне поменьше – ополоснуться. Она ступила в воду и ахнула, поскольку та была намного холоднее. Женщины вознамерились ее окунуть, и она съежилась, но подчинилась, смывая большую часть мыла. Затем настал черед третьей, последней ванны. Приблизившись, дрожащая Сири учуяла крепкий цветочный дух.
– Что это? – спросила она.
– Ароматическая ванна, – объяснил Синепалый, так и стоявший спиной. – Или, если желаете, вам вотрет благовония придворный массажист. Но я не советую с учетом нехватки времени…
Сири вспыхнула, представив, как кто-то – мужчина или женщина – натирает ее тело духами.
– Меня все устраивает, – заявила она, залезая в воду.
Та была тепловатой, цветочный же запах – настолько силен, что дышать пришлось ртом.
Женщины двинулись вниз, и Сири со вздохом погрузилась в надушенную воду. Затем она вышла, и несколько служанок приблизились наконец с пышными полотенцами. Они принялись поглаживать Сири, и их прикосновения были столь же нежны, сколь мытье – грубым. Это ослабило ряд сильных запахов, чему Сири порадовалась. Другие подошли с темно-синим балахоном, который Сири, воздевши руки, дала на себя надеть. Затем его туго подпоясали.
– Можете повернуться, – сказала она эконому.
– Великолепно, – оценил Синепалый. Он махнул ей и направился к двери в боковой части комнаты. – Теперь поживее. У нас еще много дел.
Сири с прислужницами последовали за ним, и багровая комната сменилась ярко-желтой. В ней было куда больше мебели и никаких купален, а посреди – большое роскошное кресло.
– Его величеству не соответствует ни один оттенок, – поведал Синепалый, обведя жестом ярко раскрашенное помещение; женщины усадили Сири в кресло. – Он воплощает все цвета и Радужные тона, поэтому каждая комната окрашена в свой.
