Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)
Конан с трудом оторвал взгляд от вызывающих головокружение изгибов каменной кладки. Долгое созерцание цитадели несомненно грозило помешательством. Ему показалось, что он наконец понял, почему цари зверей саванны так старательно избегали этого полуразрушенного сооружения. Оно внушало какой-то потусторонний ужас и чувство опасности. Пожалуй, за те тысячелетия, что крепость высилась на равнине, животные научились бояться ее и держаться от нее подальше, а потом эта привычка перешла в инстинкт.
Луна внезапно потускнела, и грозовые тучи затянули ее нестареющее лицо. Вдалеке зарокотал гром, и Конан уловил, как в громоздящихся облаках сверкнула молния. Над саванной вот-вот должна была разразиться одна из скоротечных, но сокрушительных бурь.
Он колебался, не зная, на что решиться. С одной стороны, любопытство и стремление укрыться от приближающейся грозы влекли его к полуразрушенному сооружению. С другой, разум варвара питал извечное отвращение к сверхъестественному. Привычные, земные и человеческие опасности не страшили его, он чуть ли не презирал их, но потустороннее зло вызывало в нем настоящий душевный трепет и панику. А в этом таинственном сооружении явно чувствовалось нечто нездешнее. Шестым чувством он безошибочно ощущал исходящую от него скрытую угрозу.
Гром зарокотал вновь, на этот раз ближе. Собрав волю в кулак, он решительно зашагал к темному порталу, держа в руке обнаженный меч, и скрылся внутри.
4. Люди-змеи
Конан прошел вдоль стены со множеством альковов, но не обнаружил ничего живого. На вымощенном черными каменными плитами полу лежали лишь пыль и мертвые листья. В углах и вокруг оснований высоких колонн скопились кучи гниющего мусора. Каким бы старым ни было это сооружение, нога человека явно не ступала здесь вот уже много веков.
Главный зал, осветившийся во время недолгого появления луны, оказался двухэтажным. Вдоль второго этажа тянулась балюстрада. Любопытство подгоняло его повнимательнее осмотреть это загадочное сооружение, расположенное на равнине за много лиг от человеческого жилья, и Конан принялся бродить по коридорам, которые извивались столь же причудливо, как и след рептилии. Он заглядывал в пыльные комнаты, о назначении которых не мог даже догадываться.
Замок обладал потрясающими размерами и казался невероятно огромным даже тому, кто видел храм бога-паука в Йезуде в Заморе и дворец короля Йилдиза в Аграпуре в Туране. Значительная его часть – собственно, целое крыло – представляла собой бесформенную массу обрушившихся черных блоков, но и того, что уцелело, хватило Конану, чтобы понять: перед ним самое крупное сооружение из когда-либо виденных им. Корнями оно уходило в столь седую древность, что по телу его пробежали мурашки. Черный оникс, из которого оно было построено, не походил ни на один из знакомых Конану камней в этой части мира. Должно быть, его привезли сюда из невообразимой дали – но зачем, Конан так и не смог понять.
Кое-какие черты причудливой архитектуры здания напомнили Конану древние могилы в ненавистной Заморе. Другие вызывали в памяти запретные храмы, которые он мельком видел в Гиркании, когда находился на туранской службе. Но он по-прежнему не мог сказать, чем был колоссальный черный замок изначально – усыпальницей, крепостью, храмом или всем перечисленным понемногу.
Кроме того, в цитадели буквально физически ощущалась чужеродность, от которой ему становилось не по себе. Даже если фасад ее казался построенным по канонам геометрии, пусть и чуждой человеческому разуму, то внутренние помещения вызывали неприятие одним своим видом. Ступени лестниц, например, были намного шире и мельче, чем требовалось для человеческой ноги. Дверные проемы оказались слишком высокими и узкими, так что Конану приходилось протискиваться в них боком.
Нижнюю часть стен украшали перекрещивающиеся геометрические узоры, обладающие неким гипнотическим действием. Конан обнаружил, что ему требуется нешуточное усилие, чтобы отвести взгляд от скульптурной лепки на стенах, дабы загадочные символы и фигуры не усыпили и не подчинили себе его разум.
Откровенно говоря, все в этой ошеломляющей загадке, воплощенной в камне, наводило Конана на мысль о змеях – извилистые коридоры, спиральные узоры и даже, как ему казалось, витающий в воздухе едва ощутимый мускусный аромат.
Конан остановился, недоуменно нахмурив брови. Быть может, эту неизвестную цитадель возвели люди-змеи древней Валузии? Эта древняя легендарная раса жила в незапамятные доисторические времена, еще до появления человека, в ту туманную эпоху, когда землей правили рептилии. Люди-змеи существовали до зарождения Семи Империй и до Потопа – даже до того, как Атлантида восстала из глубин Закатного океана. Они исчезли задолго до того, как на земле возникли первые поселения людей – но не полностью.
Вокруг костров в мрачных и унылых горах Киммерии и в мраморных дворах храмов Немедии Конан не раз слышал легенды о Кулле, короле-атланте Валузии. Люди-змеи сумели выжить в разных местах земли с помощью своей магии, что позволило им предстать перед людьми в человеческом облике. Но Кулл раскрыл их тайну и очистил свое королевство от этой заразы, уничтожив их подчистую огнем и мечом.
Тем не менее разве не может черный замок, при всей чужеродности его архитектуры, быть реликтом отдаленной эпохи, когда люди соперничали за право управлять землей с рептилиями, выжившими с незапамятных времен?
5. Шепот теней
Первая из гроз обошла черную цитадель стороной. Капли лишь коротко простучали по обломкам каменной кладки, да в дыры на крыше проникли небольшие ручейки воды. А потом гром стих, молнии перестали сверкать, и непогода ушла к западу, вновь предоставив луне возможность невозбранно заглядывать в проломы в каменных стенах. Но с востока накатывались новые грозы, громыхая и блистая молниями вдалеке.
Конан забылся чутким сном в уголке балкона над большим залом. Он метался и ворочался подобно дикому зверю, смутно ощущающему приближение опасности. Осторожность не позволила ему устроиться на ночлег в зале перед настежь распахнутыми дверями. Хотя круг смерти, похоже, надежно отгонял обитателей саванны, он не доверял той неведомой силе, которая не пускала их сюда.
Несколько раз он просыпался, хватаясь за меч и напряженно вглядываясь в темноту в поисках того, что разбудило его. И всякий раз он ничего не замечал в мрачных пустотах древних развалин. Но стоило ему вновь смежить веки, как смутные тени начинали кружить вокруг него, и сквозь сон он слышал их завораживающий шепот.
Бормоча бессвязные проклятия в адрес своих варварских богов, Конан проклял все тени и их едва слышный шепот до одиннадцатого круга ада и вновь бросился на голый пол, пытаясь заснуть. И когда он провалился в тяжелое забытье, ему приснился странный сон.
Ему казалось, что, хотя тело его спит, дух его бодрствует и наблюдает. Для бестелесных глаз его ка, как называли дух стигийцы, темный и мрачный балкон освещался кровавыми отблесками света из невидимого источника. Это не было ни серебристым сиянием луны, косые лучи которой падали в зал сквозь прорехи в крыше, ни мертвенно-бледными сполохами далеких молний. И в этих красноватых отблесках дух Конана видел движущиеся тени, что вились подобно бесплотным летучим мышам меж колонн черного мрамора, – тени с горящими глазами, в которых полыхал безумный гнев, тени, переговаривающиеся неразборчивым шепотом, в котором слышались издевательский смех и животные вскрики.
Откуда-то дух Конана знал, что эти перешептывающиеся тени есть не что иное, как призраки тысяч разумных существ, нашедших свою смерть в этой древней цитадели. Откуда ему это было известно, он не мог сказать, но для его ка сей факт не подлежал сомнению. Неизвестный народ, который возвел эти грандиозные развалины, – будь то люди-змеи из легенд о Валузии или иная забытая раса – до основания пропитал мраморные алтари черной крепости кровью тысяч живых существ. Призраки их жертв незримыми цепями оказались навеки прикованы к этому замку страха. Быть может, здесь их удерживало древнее колдовство, недоступное человеку. Быть может, то же самое заклятие не подпускало сюда зверей саванны.
Но это было еще не все. Призраки черного замка жаждали теплой и горячей крови живого существа – крови Конана.
Его утомленное тело лежало в углу балкона, забывшись зачарованным сном, а призрачные тени вились вокруг, пытаясь схватить его бесплотными пальцами. Но дух неспособен причинить вред живому существу, если он не может проявить себя в физической плоскости и принять материальный облик. Эти захлебывающиеся шепотом тени были слабыми. Долгие века ни один человек не осмеливался презреть древнее заклятие и переступить порог черного замка, дав им пищу. Ослабевшие от голода, длившегося целую вечность, они более не могли с легкостью материализоваться в неуклюжую орду живых призраков.
