Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)
– Мои люди видели, как ты ускакала из деревни, – сказал он. – Я последовал за тобой так быстро, как только смог, и сразу же напал на твой след, хотя его нелегко было найти при свете факелов. Я проследил за тобой до того места, где лошадь сбросила тебя наземь. Хотя факелы к тому моменту почти догорели и я не смог отыскать отпечатки твоих босых ног на мягком дерне, я был уверен в том, что ты спустилась в долину. Мои люди отказались последовать за мной, поэтому мне пришлось идти одному и пешком. Что это за дьявольская долина? И что это была за тварь, с которой я дрался?
– Бог, – прошептала она. – Чернокожие рассказывали мне о нем – это бог из неведомых далей и седой древности!
– Дьявол из Внешней Тьмы, – решил он. – Что ж, в этом нет ничего необычного. Они крутятся, как вши, вне пояса света, который окружает этот мир. Я слышал, как о них рассказывали старики в Заморе. Некоторые из них умудряются попасть на землю, но тогда им приходится принимать земной облик и плоть. Мужчина с мечом, такой как я, может справиться с любым количеством клыков и когтей, адских или земных, без разницы. Пойдем; мои люди ждут за гребнем долины.
Она съежилась, будучи не в силах вымолвить ни слова, пока он, нахмурившись, глядел на нее сверху вниз. Потом она заговорила:
– Я убежала от вас. Я хотела обмануть вас. Я не собиралась держать данное вам слово; я должна была стать вашей по условиям сделки, которую мы заключили, но я бы убежала при первой же возможности, если бы только смогла. Можете покарать меня за это.
Он отряхнул кровь и пот со своих кудрей и сунул меч в ножны.
– Поднимайся, – проворчал он. – Я заключил грязную сделку. Мне нисколько не жалко этой черной собаки Баджуха, но ты – не та девушка, которую можно покупать и продавать. Мужчины ведут себя по-разному в разных концах земли, но им совсем не обязательно быть свиньями, где бы они ни находились. Немного поразмыслив, я понял, что принудить тебя к соблюдению условий сделки – то же самое, что взять тебя силой. Кроме того, ты недостаточно вынослива для того, чтобы жить в этих землях. Ты – дитя города, книг и цивилизованного образа жизни, в этом нет твоей вины, но ты быстро погибнешь, если останешься со мной. А мертвая женщина мне не нужна. Я отвезу тебя на границу Стигии, а уже стигийцы отправят тебя домой, в Офир.
Она уставилась на него с таким видом, словно боялась поверить в услышанное.
– Домой? – машинально переспросила она. – Домой? В Офир? К моему народу? К городам, башням, миру, моему дому? – Внезапно на глазах у нее выступили слезы и, упав на колени, она обхватила руками его бедра и прижалась к ним лицом.
– Разрази меня Кром, девочка, – смущенно пробормотал Конан. – Не смей так больше делать. А то, чего доброго, ты еще решишь, что я оказываю тебе услугу, вышвыривая прочь из этой страны. Разве я не объяснил тебе, что ты не годишься в жены военному вождю бамула?
Замок ужаса
Конан собирался создать и возглавить черную империю, но этим планам помешали несколько стихийных бедствий, случившихся одно за другим, и интриги его врагов среди бамула, многие из которых резко отрицательно отнеслись к тому, что их вождем стал чужеземец. Вынужденный спасаться бегством, он направился на север через экваториальные джунгли и растительный вельд к полуцивилизованному королевству Раш.
1. Горящие глаза
Сразу же за безлюдными и безводными пустынями Стигии начинается обширная саванна Куша. На сотни лиг протянулись заросшие высокой травой земли. Лишь изредка монотонный пейзаж вельда нарушают одинокие деревья: колючие акации, драцены с острыми листьями, изумрудно-зеленые лобелии и толстопалое волчье лыко. Время от времени ровный стол прерии прорезает заблудившийся ручей, дающий жизнь скудному припойменному лесу на своих берегах. Стаи зебр, антилоп, буйволов и прочих обитателей саванны бродят по вельду, мирно пощипывая сочную траву.
Под лазоревым небом, с которого безжалостно палило тропическое солнце, перешептывались и согласно кивали стеблями травы, кланяясь странствующим ветрам. Впрочем, небеса то и дело затягивало тучами; налетал ураган, который буйствовал с сокрушающей мощью, но утихал так же быстро, как и начинался.
По бескрайним просторам вот уже который день подряд устало шагал одинокий путник. Это был молодой гигант крепкого телосложения, под загорелой кожей которого, испещренной белыми полосками старых шрамов, перекатывались тугие узлы мышц. У него была широкая грудь, массивные плечи и длинные руки и ноги; скудный наряд, состоящий из набедренной повязки и сандалий, отнюдь не скрывал его физических достоинств. Его спину, плечи и грудь покрывал столь сильный загар, что он казался почти таким же чернокожим, как и коренные обитатели этих мест.
Спутанные кудри черной нестриженой гривы обрамляли мрачное и невозмутимое лицо. Горящие ярко-синим огнем глаза под кустистыми черными бровями без устали осматривали округу, пока он двигался экономным шагом по ровной, как стол, саванне. Он настороженно вглядывался в густые заросли травы, подсвеченные малиновым пламенем заката, через которые лежал его путь. Вскоре на Куш стремительно падет ночь, и тогда под покровом ее мрачных крыльев опасность и смерть выйдут собирать свою кровавую жатву.
Но одинокий путник, Конан Киммериец, не боялся. Ему, варвару из варваров, выросшему на унылых и голых холмах далекой Киммерии, железная выносливость и звериная сила достались от природы, помогая выжить там, где цивилизованные мужчины, пусть и более образованные и утонченные, неизбежно погибали. Хотя путник шел пешком вот уже восемь дней подряд, не имея другого пропитания, кроме дичи, которую добывал с помощью своего большого лука бамула, сейчас заброшенного за спину, могучий варвар отнюдь не истощил своих сил и не приблизился к пределу своей выносливости.
Конан давно привык к спартанскому образу жизни в глуши и дебрях. Хотя он и вкусил томных удовольствий цивилизованной жизни в доброй половине окруженных стенами блистательных городов мира, но не скучал о них. Он неутомимо шагал к далекому горизонту, который сейчас скрылся в туманной фиолетовой дымке.
Позади остались густые джунгли черных земель на границе с Кушем. Там среди темной зелени цвели невероятной красоты орхидеи, там племена свирепых чернокожих вели полную опасностей жизнь в буше, и там тишину болотистых джунглей нарушало лишь рычание вышедшего на охоту леопарда, хрюканье дикой свиньи, тяжкий топот слона или внезапный вопль рассерженной обезьяны. Больше года провел там Конан на посту военного вождя могущественного племени бамула. Но в конце концов хитроумные черные колдуны, взревновавшие к его возвышению и возненавидевшие его за нескрываемое презрение к их кровожадным богам и жестоким ритуалам, отравили умы воинов бамула, настроив их против своего белокожего предводителя.
А случилось все следующим образом. На племена, обитающие в джунглях, обрушилась долгая невиданная засуха. После того, как обмелели реки и пересохли колодцы, разразилась кровавая война, в которой чернокожие племена отчаянно пытались сохранить за собой несколько уцелевших источников драгоценной влаги. Деревни погибали в пламени пожаров; целые кланы вырезали на корню и оставляли гнить. И тогда, в самый разгар засухи, голода и кровавой бойни, на страну обрушилась чума.
Злобные языки колдунов возложили на Конана всю вину за эти несчастья. Это он, по их клятвенным уверениям, навлек беды на головы бамула. Боги разгневались из-за того, что светлокожий пришелец узурпировал резной трон вождей бамула, переходивший из поколения в поколение чернокожих воинов. С Конана, утверждали они, нужно содрать живьем кожу и подвергнуть неисчислимым мучениям и пыткам на черных алтарях богов джунглей, или их племя просто перестанет существовать.
Поскольку подобная нерадостная судьба Конана отнюдь не привлекала, он подготовил быстрый и сокрушительный ответ. Удар, нанесенный широким лезвием его северного меча, прикончил верховного колдуна. После этого он опрокинул забрызганного кровью деревянного идола, изображавшего божество бамула, на головы остальных шаманов и растворился в темноте окрестных джунглей. Он отправился на север, и ему пришлось пройти много миль по густой чаще, пока он не добрался наконец до мест, где тропический лес поредел и перешел в открытую саванну. И вот теперь он намеревался пересечь ее пешком и достичь королевства Раш, где сила варвара и вес меча помогут ему поступить на службу к смуглокожим правителям этой древней земли.
И вдруг проснувшееся чувство опасности вмешалось в его воспоминания о прошлом. Какой-то первобытный инстинкт самосохранения предупредил его о грозящей беде. Он замер и принялся пристально вглядываться в длинные тени, отброшенные на траву заходящим солнцем. Ощущение невидимой угрозы заставило его насторожиться, волосы у него на затылке встали дыбом, и гигант-варвар стал осторожно втягивать воздух ноздрями, прожигая сумрак горящими взором. И хотя он не видел и не ощущал ничего необычного, таинственное шестое чувство дикаря, выросшего в глуши, говорило ему, что опасность близко. Он ощутил легкое, почти невесомое прикосновение чужих взглядов и резко обернулся, успев заметить пару больших глаз, светящихся в темноте.
