Питер Бретт - Копье Пустыни
– Ерунда, – отрезал Джардир. – Нога человека не ступала туда тысячу лет, не считая…
Он посмотрел на своих людей. Во всех глазах зажглась одна и та же мысль.
– Нет, – наконец сказал Джардир. – Нет, он умер.
– Конечно умер, – эхом отозвался Ашан после едва заметной паузы, и остальные закивали.
Они взглянули на Лишу и ее отца, которые надели очки и изучали Копье Каджи с отчасти преувеличенным вниманием. У них было достаточно времени, чтобы оценить его величие, но час выдавать все секреты еще не настал.
– Это сильные метки, – признал Джардир, отдавая нож Гареду, и выразительно посмотрел на копье. Землепашцы нехотя вернули его. Тоска в глазах Лиши пролилась бальзамом на душу Джардира. Травница страстно желала узнать секреты копья.
– И где сейчас этот Меченый? – спросил Джардир у Гареда, убрав копье за плечо. – Я бы с удовольствием с ним познакомился.
– Где-то бродит, – встряла Лиша, не дав великану ответить.
Джардир кивнул в ее сторону:
– Это он подарил тебе чудесный плащ, в котором можно разгуливать среди алагай? Поистине, он подобен самому Плащу Каджи!
Лиша порозовела, и Джардир понял, что невольно польстил ей.
– Я сама придумала плащи-невидимки, – призналась она. – Немного изменила метки замешательства и видимости и добавила метки запрета, чтобы ни крупные, ни мелкие подземники не видели владельца.
– Невероятно! – воскликнул Джардир. – Должно быть, Эверам шептал тебе в уши! Изменить метки и притом создать нечто столь божественно прекрасное и могущественное!
Лиша опустила взгляд на плащ, рассеянно щупая ткань. Наконец она хмыкнула, встала и расстегнула на горле серебряную пряжку-метку.
– Держи. – Она протянула плащ Джардиру.
– Ты с ума сошла?! – Элона попыталась помешать дочери, как до того Ашан – Джардиру.
– Плащ защищает только от демонов, – сказала Лиша не столько матери, сколько Джардиру. – Возьми его, чтобы помнить, кто твои настоящие враги, когда взойдет солнце.
Она выдернула руку из материнской хватки и протянула плащ Джардиру.
Джардир положил руки на стол и поклонился.
– Это бесценный дар, и мне нечего дать взамен. Клянусь Эверамом, я не могу его принять.
– Напоминание – все, что я хочу взамен, – ответила Лиша.
Джардир поклонился еще раз и взял чудесный плащ, глядя на него с изумлением. Если метки на оружии пресловутого Меченого были мелодией, то плащ-невидимка Лиши – симфонией. Он осторожно сложил плащ и убрал за пазуху, чтобы избавить себя и своих советников от соблазна немедленно его изучить.
– Благодарю, госпожа Лиша, дочь Эрни, травница Лощины Избавителя, – поклонился он. – Твой подарок для меня великая честь.
Лиша улыбнулась и села на место. Землепашцы сосредоточенно взялись за чай, переговариваясь друг с другом. Джардир не стал мешать им совещаться и взглянул на Аббана.
– Расскажи мне о рыжем юноше, одетом как хаффит, – велел он.
Аббан поклонился:
– Таких, как он, землепашцы называют жонглерами, Избавитель. Это странствующие сказители и музыканты. Яркие одежды – примета их ремесла. Это весьма почтенное занятие, и жонглеры часто пользуются большим почетом и влиянием.
Джардир кивнул, переваривая сведения:
– Он обладает властью над алагай. Управляет ими при помощи музыки. Что ты знаешь об этом?
Аббан пожал плечами:
– В историях о Меченом упоминается жонглер, который зачаровывает алагай своей музыкой, но мне неизвестно о природе его власти. Полагаю, это редкий дар.
Рожер беспокойно ежился под любопытными взглядами красийцев. Очевидно, они говорили о нем, но хотя тренированный слух Рожера уже начал выделять отдельные звуки и узоры их неожиданно музыкальной речи, до понимания было еще далеко.
Подобно Меченому, красийцы одновременно пугали и восхищали его. Рожер был не только скрипачом, но и сказителем и рассказал немало историй о Красии, хотя прежде красийцев не встречал. Сотни вопросов гудели в его голове и сплетались в клубок, но так и не слетали с языка, поскольку эти красийцы не были экзотическими принцами из его историй. Рожер ездил в сторону Райзона и видел дела их рук. Цивилизованные или нет, это убийцы, насильники и грабители.
Джардир снова посмотрел на него, и Рожер не успел отвести глаза. Их взгляды встретились. Рожер вздрогнул, чувствуя себя затравленным зайцем.
– Прошу прощения, мы были невежливы, – поклонился Джардир.
Рожер притворился, что почесывает грудь, но на самом деле ему понадобилось прикоснуться к талисману. Он черпал силы в медальоне и соседстве Гареда. Рожер далеко не впервые порадовался, что могучий лесоруб дал клятву его защищать.
– Ничего страшного, – кивнул он.
– У нас нет жонглеров, – добавил Джардир. – Нам интересно твое ремесло.
– У вас нет музыкантов? – поразился Рожер.
– Есть, – ответил Джардир, – но в Красии они возносят хвалу Эвераму, а не завораживают демонов на поле боя. И многие северяне обладают подобной силой?
– Да уж немногие, – отрывисто хохотнул Рожер.
Он залпом выпил чай. Лучше бы чего-нибудь покрепче!
– Я даже научить других не могу. Сам толком не знаю, как это делаю.
– Возможно, с тобой говорит Эверам, – предположил Джардир. – Возможно, Он благословил твой род этой силой. Твои сыновья подают надежды?
Рожер снова рассмеялся:
– Сыновья? Я даже не женат.
Красийцы выглядели потрясенными.
– У столь могущественного мужчины должно быть много жен и сыновей, – заметил Джардир.
Рожер прыснул и поднял чашку:
– В точку. У меня должно быть много жен.
– Да ты с одной не справишься! – хмыкнула Лиша.
Жители Лощины и красийцы засмеялись над Рожером. Шутки над ним были не редкостью в Лощине, и он молча сносил насмешки, но тут покраснел. Он посмотрел на Джардира и обнаружил, что предводитель красийцев не смеется.
– Можно задать тебе личный вопрос, сын Джессума?
При имени отца Рожер коснулся медальона, но кивнул.
– Как ты заработал это увечье? – Джардир указал на искалеченную руку. На той не хватало двух пальцев и части ладони. – Оно выглядит слишком старым, чтобы ты мог получить его в бою с алагай, и почти не мешает, как будто ты свыкся с ним давным-давно.
Кровь застыла в жилах Рожера. Он покосился на толстого купца в ярких шелках. Товарищи потешаются над ним, потому что он калека. Не считают ли и красийцы его неполноценным человеком, раз у него полруки?
Все замолчали в ожидании ответа Рожера. К их разговору и так прислушивались, но теперь все уставились на них открыто.
Рожер нахмурился. «Сильно ли жители Лощины отличаются от красийцев?» – подумал он. Никто, даже Лиша, не обмолвился и словом о его искалеченной руке, притворяясь, будто с ней все в порядке, но все украдкой поглядывали на культю, когда думали, что он не видит.
«Этот хотя бы не скрывает любопытства, – подумал Рожер, снова посмотрев на Джардира. – И мне плевать, что он обо мне думает».
– Когда мне было три года, демоны нашли брешь в наших метках. Отец бросился на них с кочергой, чтобы мы с матерью успели убежать. Огненный демон прыгнул ей на спину, прокусил мою руку и впился ей в плечо.
– Как же ты выжил? – спросил Джардир. – Тебя спас отец?
Рожер покачал головой:
– Отец к тому времени уже погиб. Мать убила огненного демона и спрятала меня в укрытии.
Жители Лощины заахали. Даже Джардир был потрясен.
– Твоя мать убила огненного демона? – переспросил он.
Рожер кивнул:
– Оторвала его от меня и утопила в корыте с водой. Вода вскипела и обварила ей руки, но мать держала подземника, пока он не перестал дергаться.
– Рожер, какой ужас! – простонала Лиша. – Ты ничего не рассказывал!
Рожер пожал плечами:
– Ты не спрашивала. Никто не спрашивал меня о руке. Все отводили от нее глаза, даже ты.
– Я думала, ты сам избегаешь расспросов. Не хотела заострять внимание на твоем…
– Уродстве? – подсказал Рожер. Жалость в ее голосе раздражала.
Джардир вскочил с места, лицо его пылало от злости. Все за столом напряглись, готовясь бежать или сражаться.
– Этот шрам оставил алагай! – крикнул он, схватив руку Рожера и подняв вверх. – К Най всех, кто посмотрит на тебя с жалостью; это знак почета! Шрамы – это наш вызов алагай! И самой Най! Они говорят ей, что мы заглянули в ее бездну и плюнули в нее!
Джардир указал на самого могучего из своих воинов.
– Хасик!
Воин встал и распахнул одеяние с пластинками брони, обнажив полукруглый след зубов на полгруди.
– Глиняный демон, – пояснил он с сильным акцентом. – Большой.
Хасик раскинул руки.
Джардир повернулся к Гареду и с вызовом сощурился.
– Неплохо, – хмыкнул Гаред. – Но у меня, пожалуй, побольше будет.
Он расстегнул рубаху на мускулистой груди, повернулся и показал рваный шрам от когтей от правого плеча до левого бедра.
– Лесной демон зацепил, – сказал он. – Кого помельче разорвал бы пополам.
