Основной закон 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич
В итоге вечеринка вышла весьма средняя. Девчонки предпочитали быстрые танцы, пообжиматься в медляках соглашались неохотно. А парни, подвыпив, начали позволять себе лишнего, и это не способствовало взаимопониманию полов. О культурной программе никто не подумал, застольные беседы, поначалу оживленные, потихоньку угасали.
- А где ваш пятый? – вдруг спросила признанная красавица группы Вера Синичкина.
На неё облизывалась вся мужская часть не то, что группы, а и всего потока. Даже те немногие парни, удержавшиеся на старших курсах, проявляли интерес. Вера же улыбалась всем, охотно флиртовала с жаждущими её внимания, но никого не выделяла, никого к себе не приближала. Ни один из ловеласов учаги – то есть, простите, колледжа – не мог похвастать хотя бы поцелуем. Близких подруг у неё не было, достоверные сведения о личной жизни отсутствовали, а потому народная фантазия принялась сочинять. Про неё говорили разное: что у неё имеется готовый жених, что родители засунули её в колледж, чтобы скрыть позор. Говорили еще много всякой чуши. Кто-то верил, кто-то не верил, но «пацанский коллектив» предпочёл считать её дорогой шлюхой, которая прячется в колледже от ревнивых любовников.
Разумеется, эта версия даже на первый взгляд была полной чушью. Кто-то этому верил, кто-то нет, но репутация у Веры среди одногруппников сложилась вполне определенная. И вот эта девочка вдруг решила поинтересоваться ботаном. Тема внезапно заинтересовала большинство будущих фельдшериц. Они бросили трепаться и принялись прислушиваться к разговору.
- В самом деле, где он?
Это ещё одна девчонка, Ксюша Колядова, решила поддержать подругу.
Да-а, - махнул рукой Чернавин, - работает где-то. А что нам говорит народная мудрость? Если работа мешает пьянке – брось её нафиг, эту работу.
Несколько голосов подхихикнули.
- А где он работает-то? – не унималась Синичкина.
- Да кто ж его знает! – с досадой ответил Паша. – Совсем от коллектива оторвался. Одно слово – ботан!
- Я знаю, - внезапно подала голос скромница Люда Савостина. – У меня старшая сестра в нашей больнице работает старшей сестрой.
- Кем-кем она работает? – тут же встрял Лёха.
По комнате прокатились смешки. Люда покраснела, смутилась и замолчала. Так бы и не договорила, но Синичкина, видать, решила всерьез озаботиться жизнью никому не нужного мальчика.
- Люда, не слушай дураков. Говори уже, не томи: что твоя сестра рассказала.
Савостина благодарно взглянула на Веру и закончила:
- Она говорит, наш Синявин там подрабатывает медбратом. По ночам дежурит и на выходных. Все сёстры просто счастливы: никто не любит ночные дежурства, разве что если кому деньги сильно нужны.
- Ни фига себе! – раздались удивленные голоса.
Похоже, такая мысль – пойти поработать по специальности – никому в голову не приходила.
После этого вечеринка стала как-то сама собой затухать. Вино к тому времени уже закончилось, закуски тоже подходили к концу, танцевать никто не хотел – из девчонок, само собой. Убрали посуду, сгоняли парней вынести мусор и разошлись.
Чернавин шел по улице злой и пьяный. Первачов – тоже пьяный, и тоже злой. А что у трезвого на уме, то у пьяного, как известно, на языке.
- Столько бабок просадили, и все впустую! - высказал, наконец, Чернавин свою мысль.
- Точно, - поддакнул Первачов. - Даже пощупать толком никого не вышло. А я хотел с Наташкой – той, с косичками, организмами подружиться.
- Сейчас бы этого ботана встретить! – продолжил развивать тезисы Паша. – Ух, я бы ему морду разукрасил!
- Я бы поучаствовал. Нашелся, тоже мне, медицинский работник!
В народе говорят: бог хранит дураков и пьяниц. Нынче эта мудрость не сработала. И буквально через два квартала навстречу Лёлеку и Болеку вышел из-за поворота Валерик. Так уж получилось, что у него кратчайший путь с работы домой проходил именно так. Пять минут туда, пять минут сюда – и разминулись бы, и ничего бы не случилось. Но – встретились.
- Ага, ты-то мне и нужен! – рванулся к нему Чернавин.
- А ты мне – нет, - ответил Валерик и приготовился.
Пока пьяный подбегал и размахивался, трезвый расчетливо врезал. Правой в грудак, левой в печень. Чернавин рухнул на колени, согнулся и принялся извергать съеденное и выпитое. Не успевший добежать Первачов успел вовремя остановиться.
- Правильное решение, - похвалил его Валерик. – Поможешь приятелю. А мне пора. Адью, господа!
Вечером того же дня Валера подводил итоги первых двух месяцев учебы. Оценив свои результаты, он пришел к выводу: внедрение прошло успешно. Одногруппники окончательно сочли его ботаном, одногруппницы – тормозом. Преподавателей же полностью устраивал беспроблемный студент, учащийся на «4» и «5» и не доставляющий проблем. Этакий человек-невидимка: он вроде бы есть, но его никто не замечает. И Валеру это положение дел полностью устраивало.
Правду сказать, несколько человек из группы с этим бы не согласились. Например, Паша Чернавин. Он посчитал себя оскорбленным и затаил зло. Теперь, получив два неожиданно сильных удара, он перестал считать Валерика ботаном и жертвой. Жертвой он стал считать себя. Согласитесь, это неправильно, когда рассчитываешь безнаказанно сорвать злость, а вместо этого получаешь от предполагаемой жертвы по печени.
И был еще один человек, кто усомнился в ботаническом и тормозном статусе Валеры. Сказал бы ему кто – он бы не поверил. Ну да, как можно поверить в то, что Верочка Синичкина вдруг проявила интерес к совершенно непримечательному парню. Да еще к такому, который вместо того, чтобы развлекаться, зарабатывает деньги. Как точно заметила Савостина, по ночам дежурят в первую очередь именно те, кому эти деньги позарез нужны.
Почти с самого начала учебного года Валера жил по схеме «дом-работа-учеба». Капали денежки, приходили знания, набирался опыт. Так продолжалось бы и дальше, до самой весенней сессии, но тут в дело, как обычно, вмешался случай.
Валера только пришел на работу, переоделся и принялся было за обычный перечень дел. Но почти столкнулся с вылетевшей из ординаторской дамой. Он бы и столкнулся, если бы вовремя не отпрыгнул в сторону.
Дама была явно не в себе. Об этом свидетельствовал легкий беспорядок в прическе и в одежде, следы слез под покрасневшими глазами. Она всхлипнула, промокнула глаза кружевным платочком со следами туши и сфокусировала взгляд на Валере. При этом выражение её лица тут же изменилось. Из беспомощного оно во мгновение ока превратилось в решительное и целеустремленное. И, как по волшебству, куда-то делись слёзы.
- Молодой человек, - обратилась она к Валере, - вы, насколько я понимаю, служите здесь санитаром.
- Медбратом, - уточнил Валерик.
Все-таки санитар хоть и близок по статусу, но в больничной иерархии считается рангом пониже.
- Тем лучше. Видите ли, мой мальчик сильно болен. Врачи поставили на нем крест и лечить дальше отказались. Теперь он до конца жизни прикован к постели, если, конечно, не случится чудо.
Дама вновь всхлипнула, на время отвлекшись на личные переживания.
- Я сочувствую вашему горю, - тактично отозвался Валерик. – Но при чем здесь я?
Дама спохватилась:
- Простите, я несколько забылась. Так вот: завтра Андрюшеньку выписывают, и ему нужен уход. Я бы и сама все делала, но вы же понимаете, ему будет крайне неловко. А тут все-таки мужчина и медик.
- То есть, вам нужны услуги патронажа, - догадался, наконец, Валерик.
- Именно! – обрадовалась дама. – Разумеется, не просто так. Я буду платить вам тысячу в день за два визита, утром и вечером. Надо будет Андрюшу обмыть, переодеть, накормить и дать все предписанные врачами лекарства.
Валерик никогда не был везунчиком. А если припомнить события последних четырех месяцев, то выйдет, что он, скорее, притягивал к себе неприятности. Но сейчас, кажется, обозначилась светлая полоса: ему предложили подработку. Час в день за тысячу рублей. Прийти по адресу, обиходить лежачего больного: помыть, переодеть, накормить, выдать положенные таблетки. Оказалось, что вот такой патронаж – это крайне выгодная штука. Полчаса как раз удастся выкроить перед занятиями, еще полчаса – после, а в результате – тридцатка в месяц. Прибавить к зарплате за работу в больнице – и вот уже достаточная сумма. После сдачи практики по сестринскому делу можно и вовсе перейти на подработку патронажем. Времени будет уходить меньше, а доход возрастет. Глядишь, и рисковать не придется, выезжая на «гастроли».
