Ветер в его сердце - де Линт Чарльз

Пела задумалась, а затем спросила:

— И как узнать, который из них победил?

— Это очень просто, — улыбнулся Марко. — Всегда побеждает тот, которого ты больше кормишь.

— Ужасная история, — заявила Сэди. — То есть история-то хорошая, но, блин, через какое же дерьмо пришлось пройти Пеле! А ее бедная бабушка!

Эгги энергично закивала:

— Помнишь, что я тебе говорила, когда ты жила у меня? Что сказки помогают нам понять окружающий мир и соседей.

Девушка кивнула.

— Эта сказка для пейзажа, что простирается внутри нас.

— Да, это я поняла, — отозвалась Сэди и вздохнула. — На словах-то все просто получается. Хорошего духа кормить, плохого морить голодом.

— Просто и есть. Но это вовсе не значит, что легко. Порой битва двух этих духов становится тяжелейшим испытанием в жизни.

Девушка снова кивнула.

Эгги взяла ее за руку:

— И помни, что я тебе сказала. Возвращайся, когда разберешься с телесным миром, и я помогу тебе, как смогу.

Когда она отпустила Сэди, та поднялась. Посмотрела на Мэнни, потом снова на старуху на больничной койке. На которую ту уложила именно она, Сэди.

— Почему вы хотите помочь мне после того, что я… После всего?

— Может, я просто кормлю своего хорошего духа, — улыбнулась Эгги.

Сэди кивнула. Ей было не по себе, она чувствовала, что краснеет, но по непонятной причине ее не подмывало немедленно укрыться где-нибудь в одиночестве со своим канцелярским ножиком.

— Ну ладно, — произнесла она. — Надеюсь, вам станет лучше, ну и прочее.

— Спасибо. Ойла, Сэди.

Сэди снова кивнула. Говорить ей было больше нечего. Она прокралась бочком мимо Мэнни.

— Сэди, — окликнул ее вороний братец у самой двери. Девушка обернулась. — Подумай о татуировках вместо того, чтобы резать себя. Те же шрамы на коже, но они будут рассказывать другие истории. Не такие, что ты наносила сама на себя. Лучше.

— Неужто тебя это волнует? — не удержавшись, брякнула Сэди.

— Вообще-то многих волнует.

— Только не тех, кого я знаю.

— Тебе надо завести новых друзей, — произнесла Эгги. — И помнить, какого духа кормить в их обществе.

— Что ж, попробую.

Девушка вышла за дверь и медленно пошла по коридору, провожаемая настороженными взглядами вороньих братцев, охраняющих палату Эгги и лифт.

18. Томас

Когда Рувим высадил Томаса и Стива на подъездной дорожке у дома семьи Кукурузные Глаза, в здании не зажглось ни огонька. Поблагодарив вождя, мужчины молча наблюдали, как тот, развернув квадроцикл, выезжает обратно на шоссе. Когда шум двигателя стал затихать вдали, Стив повернулся к Томасу и протянул руку.

— Загляни ко мне попрощаться перед отъездом из резервации, — сказал он после рукопожатия.

— С чего вы взяли, что я куда-то собираюсь?

Парень разглядел в темноте улыбку Стива.

— А с чего ты взял, что не собираешься? И помни, что я тебе сказал. Мы позаботимся о твоей семье, пока ты будешь бродить по свету, — он хлопнул Томаса по плечу и зашагал в сторону горной тропы, ведущей к его трейлеру.

Парень постоял еще немного и затем побрел по дорожке к крыльцу. Почти у самого дома он услышал хлопанье крыльев. Вглядевшись, Томас различил одну из ворон, которые частенько наведывались к Тетушке. Птица вышагивала туда-сюда по перилам, расправляя и складывая крылья. Парень улыбнулся: своими ужимками ворона напоминала опытного шпрехшталмейстера[40].

Затем он понял, что в кресле Тетушки кто-то сидит.

Только у самых ступенек Томас разглядел, что это Тетушка и есть. Почему-то она до сих пор не легла спать. А рядом с ней в другом кресле сидела Сантана. Парень поднялся на крыльцо, и сестра встала и обняла его.

— С чего такая встреча? — тихо спросил Томас у нее на ухо.

Сантана отстранилась и заглянула ему в глаза.

— Я так беспокоилась. Тетушка сказала, ты умер.

— Вовсе нет, — подала голос старуха. — Я сказала тебе, что он в краю мертвых. Это совсем не одно и то же.

— Ох, блин. Надеюсь, ты не рассказала это маме?

Сантана покачала головой.

— Тетушка заставила меня сварить для нее чай из специальных трав, чтобы она уснула.

— Вот как?

— Честно говоря, другого и не оставалось. Она рвала и метала, что Тетушка отправила тебя к Морагу и остальным. Что-то надо было делать.

Томас мог только догадываться о состоянии матери.

— Удивлен, что чай на нее вообще подействовал, — сказал он со вздохом.

Сестра пожала плечами и снова села на облюбованное место.

— А Ная и Уилл как? — парень тоже устроился в кресле. — Они-то в порядке?

— Спят, — кивнула Сантана и, предупреждая его вопрос, добавила: — Без всякого чая. Я тоже спала, но вдруг ни с того ни с сего проснулась. Вышла, а тут Тетушка разговаривает со своими воронами.

Одна из птиц все так же сидела на перилах, а на старом мескитовом дереве и карнегии во дворе наверняка обосновались и другие. Ворона на крыльце, склонив голову набок, внимательно смотрела на девушку, будто прислушиваясь к разговору.

Томас вздохнул. Кого он обманывает? Она наверняка и прислушивается, и понимает, о чем идет речь.

— Давай рассказывай, где был, — потребовала Сантана.

Томас провел рукой по волосам, взглянул на Тетушку и отозвался:

— Да где только не был.

— Ага, сразу все стало ясно.

И тогда Томас рассказал им все, что произошло с ним с тех самых пор, как он оказался на собрании возле Центра общины. По мере его повествования к первой вороне присоединялись другие, а когда он закончил, внимательными пернатыми слушателями были заняты все перила. Любопытно, что после всех пережитых приключений Томаса все же несколько смущал жадный интерес ворон.

Тетушка невидяще смотрела на начинающее розоветь небо. Глаза ее сверкали, рот сжался в прямую линию. Вороны, уловив ее гнев, тревожно зашевелились и в нестройном хоре защелкали клювами.

— Если эта женщина еще хоть раз сунет свой нос в Расписные земли, — заговорила наконец старуха, — я убью ее.

У Томаса мелькнула мысль, что на его лице наверняка отразилось такое же потрясение, как то, которое заострило черты его сестры.

— Тетушка! — выдохнул он.

Но старуха и не думала отказываться от угрозы:

— Она перешла все границы, поступив так с тобой.

— Слушай, я понимаю, что ты разозлилась. Мне самому она не очень-то по душе. Но как же твои заверения, будто кикими — мирное племя, не ищущее неприятностей на свою голову?

— Разве я говорю, что стану ее искать?

Пару дней назад Томас считал свою Тетушку хрупкой и слабой. Но сейчас, однако, она выглядела готовой схватиться хоть с пумой. И победить.

— Нет, — ответил он. — Просто сейчас ты кажешься гораздо… свирепее, чем я о тебе думал.

— Я не всегда была заточена в тело старухи. Когда-то я могла обогнать и победить в схватке любого псового братца.

— Ты состояла в Воинском союзе?

— Нет. Но кто сказал, что только они могут быть воинами? Когда я была молодой, их способностями обладал каждый. У них призвание, но в наших жилах течет одна кровь. Мы все были сильны.

Томас вспомнил об умершей тете Люси, ныне обитающей в ином мире. Сейчас она молодая, сильная и решительная. Вот, оказывается, какой была Тетушка, когда обе они девушками вместе росли в Расписных землях! Потрясающей — и грозной.

Да уж, с учетом подобных обстоятельств Консуэле Маре точно лучше не соваться в их края. Угрозы тетушки не похожи на шутку.

Небо за горами уже вовсю розовело, и вороны вдруг поднялись с места и с карканьем полетели прочь — все, кроме одной. Может, это была та самая птица, что сидела здесь с самого начала, а может, и нет. Парень понятия не имел.

— Так ты теперь начнешь учиться у Морагу и станешь шаманом? — поинтересовалась Сантана.

— Нет.

— Но…

— Я вовсе не говорю, что никогда не стану. Но за всю свою жизнь я видел только резервацию да Санто-дель-Вадо-Вьехо. Кругом целый мир, о котором я совершенно ничего не знаю.