"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич
– Можно Анна Демидовна, мне так привычнее.
– Так вот, вы поймите, Анна Демидовна, что отправлять-то в ГДР письма можно и даже нужно. Мы теперь по одну сторону, так сказать. Но вот содержание… Да вы вот вслух прочитайте! Только переведите, пожалуйста, обратно на русский.
Анна вытащила письмо из конверта и прочла: «Семейству Хиршбек. Ваш любящий муж и отец Пауль Хиршбек нашел упокоение на поле битвы 17 июля 1944 года. Он не был палачом и погиб как воин, быстрой и безболезненной смертью за благородный поступок. Просил передать Элизе, что мамины драгоценности спрятаны в доме под полом, где старый комод. Малышу Стефану – чтобы всегда оставался человеком и никогда не смел поднимать оружие на безвинных».
С каждой прочитанной строчкой Анна приходила все в больший ужас – какую несусветную глупость она совершила, отправив это странное письмо. Еще и с фотокарточкой.
– Ну и как вы это объясните? – хмыкнул в усы майор Жигалов, забирая письмо.
– Я… я не знаю, что сказать, товарищ Жигалов, – первоначальный испуг прошел, сменившись настоящим страхом – теперь, когда Анна Демидовна понимала, по какому поводу приехал чекист. А тот, в свою очередь, будто пытался усыпить ее бдительность. Смягчился, не гавкал и не ухмылялся по-волчьи, как в начале разговора. Стал похож на обычного чиновника – усталого немного, но с угрожающими васильковыми петлицами на форме.
– Мне кажется, Анна Демидовна, вы – хороший, честный советский гражданин и вряд ли затеяли какую-нибудь антисоветскую агитацию. Характеристика у вас безупречная, пионерка-комсомолка, отличница… разве что развод, конечно. Да и обидно за вас немного – столько лет учились, преподавательская практика, а там, в Магадане, кому немецкий нужен? Сами подумайте? Вы вот мне скажите, Анна, вы деревья рубить умеете? Умеете?
– Нет, – горло ей будто перетянуло удавкой, «нет» вышел еле слышный.
– М-да-а-а. А вот, может быть, стряпать умеете, а? На ораву зеков? Справитесь? – Темные глаза сверлили без тени пощады; учительница с ответом не нашлась. – Похоже, Анна Демидовна, в Сибирь вам никак нельзя, вы вон девушка южная, солнцелюбивая, на вредителя непохожая. Думается мне, что вы стали жертвой чьих-то злонамеренных манипуляций. Вы же сами сказали – вы письмо не писали, только перевели, так?
– Так.
– Вот и ответьте мне, пожалуйста, на вопрос: кто ж вас надоумил написать эту чушь и отнести на почту?
И Анна Демидовна рассказала про Демьяна с Максимкой, про их визит и просьбу отправить письмо семье Хиршбек в Лейпциг. О том, что, по сути, совершает на них донос, она поймет лишь запоздало – выйдя из кабинета, а сейчас у нее в голове была картинка одинаковых бритоголовых людей в серых ватниках, что валят бесконечный, безбрежный лес. Жигалов кивал и быстро черкал в блокноте, потом вдруг перебил:
– Как фамилия у этого вашего Демьяна Рыгорыча?
– Климов…
– А у мальчишки?
– Губаревич.
– Чем Климов занимается?
Анна пожала плечами.
– Он вроде как знахарь местный, заместо врача – амбулатории-то у нас нет. Люди к нему обращаются, он помогает…
– Ага, а должность у него какая?
– Фельдшером числится, но это так, на бумаге… А так просто знахарь; его еще по-другому местные знатким называют, или знатком.
– На бумаге, значит? Антисоветский мракобесный элемент, так и запишем. Еще и тунеядец. А вы с ним в каких отношениях состоите?
– Ни в каких, просто знакомы, – по непонятной даже для себя самой причине Анна Демидовна зарделась.
– Ладно, Анна Демидовна, мне с вас нужно расписку взять и вот тут в бланке увидеть вашу подпись. Это подписка о невыезде; в течение месяца вам запрещено покидать Новое Задорье. В город не требуется, я надеюсь?
– В город – нет. А надолго это? А в райцентр?
– В райцентр можно, – секунду подумав, ответил майор. – Но не часто. Насчет того, как долго, ничего не могу сказать, пока с Климовым не разберемся. Мальчишка чего с вашим знахарем дружит? Родственник?
– Нет, там у мальчика в семье все сложно, поэтому Демьян… Климов ему с учебой помогает, чтоб тот на профессию врача потом пошел.
– Вот как, да… Тогда, Анна Демидовна, больше к вам вопросов не имею.
– Все, я могу идти? – робко спросила та, поднимаясь со стула.
– Ступайте. И впредь думайте, что и кому вы пишете. Ах да, Макар Саныча позовите, пожалуйста. Всего доброго!
Учительница удалилась, и в кабинет из-за двери сразу сунулся сначала нос, а потом и лицо и. о. председателя целиком.
– Вызывали, Элем Глебович?
– Вызывал, товарищ Петренко. Давай без панибратства, мы с тобой в баню не ходили, чтоб по имени-отчеству якшаться. Проходи, присаживайся.
Макар Саныч сел туда, где минуту назад была Гринюк, но держался он явно увереннее. Налил воды и двумя глотками осушил стакан, тем самым показывая, чей кабинет-то на самом деле. Жигалов ухмыльнулся своим фирменным оскалом и уставился пристально, как голодный ящер; Петренко немного побледнел.
– Климов Демьян что за птица? Не тот ли гражданин, из-за которого месяц назад два трупа образовались при загадочных обстоятельствах? Твой предшественник еще после того в дурдом отправился? А ты, значит, обязанности исполняешь. Тот Климов-знахарь?
– Дык, знамо дело, он.
– Та-ак, интересные дела у вас тут творятся. Круговая порука, што ль? Рука руку моет, да, Макар Саныч?
– Мы ж не по имени-отчеству, – парировал председатель. – И никаких рук никто у нас отродясь не моет. Все честь по чести – я свое место сам заработал.
– Да не напрягайся ты! Шутковать я люблю. Говорят, ты раньше любитель выпить был?
– Что было, то быльем поросло. – Макар Саныч гордо поднял выбритый до синевы подбородок.
– Уважаю, коли не звездишь. Значит, слушай сюда, дел у нас сегодня с тобой невпроворот, так что нечего рассиживаться. Приведи-ка мне… – Майор выложил на стол листок с выписанными фамилиями жителей Задорья, – вот этих вот товарищей. Прям семьями. И Климова, Климова-то перво-наперво, с мальчонкою сразу. Не будем филонить – до темноты управимся.
– Не здолею сегодня. И завтра никак. Послезавтра.
Столь бескомпромиссный отказ до того удивил Жигалова, что он даже разозлиться забыл, лишь спросил:
– И чем обосновано?
– Свадьба сегодня у дочки, – пояснил председатель. – Не придет никто, товарищ майор. И завтра полдня откисать будут, после принятого, значит. Дочка уже в ЗАГСе с зятем будущим, в райцентре. Зараз домой едут, справлять будем. Там столы ужо накрыли, гости ждут…
– Хм… Культурное мероприятие, значит? Так и я прогуляюсь, погляжу, как вы тут живете. Какие анекдоты про генсека в ходу, а, председатель?
– Анекдотов не жалуем, товарищ майор.
– Вот ты так всем и скажи – песни можно, анекдоты сегодня в загашнике чтоб держали.
– Тогда вы бы без формы приходили, шо ль… Не то народ вас побачит да бояться будет.
– В штатском приду. А ты мне угол выделил для ночевки? Молодец, благодарность тебе от органов внутренних дел! Дочке-то сколько лет?
– Двадцать сполнилось, Василиной звать.
– А жениху? Хороший парень-то?
Макар Саныч почему-то едва заметно поморщился.
– Да хлопчик-то гарный… Двадцать шесть ему, егерь, в лесхозе работает. Валентин Эдипенко.
– А чего так морщишься, будто лимона сожрал? – удивился Жигалов.
– Та сирота он, без роду без племени. И дурной малость. Был жених полепше, да Васька вцепилась в Вальку своего – его, грит, батька, кохаю. Ну а я кто, шоб супротив любови идти? Она у меня дивчина горячая, глядишь, в петлю еще залезет. Так шо мир им да любовь, как грицца.
– Вижу, хороший ты мужик, председатель. Покажи мне напоследок, где телефон тут у вас.
Дождавшись, пока Макар Саныч уйдет, Жигалов снял черную карболитовую трубку и набрал странный номер. На другом конце провода ответили мгновенно.
– Алло, Минск на связи? Майор Жигалов беспокоит! Код: «Ключник вскрыл замочную скважину». Остапчук, ты, что ль? Здоро-ово, брат! Да по-прежнему, как говорится – у нас все впереди, и эта мысль тревожит. Слышь, Остапчук, Гавриленко у себя? Соедини с ним, будь добр. Давай, брат, и тебе здоровья, – послышались щелчки, Жигалов послушно ждал. Щелчки кончились. – Алло-алло! Товарищ полковник, здравия желаю, майор Жигалов на связи! Да, так точно! До Нового Задорья добрался, выявил взаимосвязь с другим делом по двойному убийству, Кравчук и второй. Так точно… Да, думаю, с письмом это как-то связано – отправителю Гринюк передал письмо наш фигурант. Так точно, подозреваемый есть. Демьян Григорьевич Климов, 27-го года рождения. Да, тот самый, сын полка который. С мальчишкой тоже связан, посмотрите в деле… С Гринюк говорил, насчет нее подозрений не имею – она здесь явно невольный исполнитель. Она письмо переводила. Никак нет, товарищ полковник, помощь пока не требуется. Религиозный культ? Бес его знает, конечно, но в целом похоже. Бардак здесь какой-то нехороший, приглядеться надо. Так точно, товарищ полковник. Вас понял, продолжаю работу, переключаюсь на дежурного. Остапчук, брат, номер запиши – это клуб местный. Как трубку возьмут, Жигалова зовите, я под своим именем. Код: «Мастер замков запер дверь». Давай, удачи. Маришке привет!
