Варвара Мадоши - Симарглы

Однако ничего она не успела, кроме как подумать, что надо ему помочь. С деревьев посыпалось то, что на них сидело. Она видела: это были люди в черном, много-много людей в черном, очень небольшого роста, как шестилетние мальчики. И у всех у них было лицо Сергея. Они навалились на нее, похватали за руки за ноги… Лене удалось вскочить. Она расшвыривала их изо всех сил, и они, когда отлетали от нее, превращались в склизкие ошметки… растекались по земле… Что это такое?!

У Лены мелькнула отчаянная мысль, что она ведь почти ничего не знает о магии, о том, как она работает, и что ведь ее никто ничему толком не учил… а Карина учила чему-то совсем другому… и надо было бы, чтобы ей больше всего рассказали о Слугах, а не заставляли бы разобраться с этим самой…

Впрочем, то, чему ее учили, Лена сделать могла.

Она снова призвала город.

Наверное, это выглядело эффектно.

Во-первых, вокруг двора вспыхнули разбитые и перегоревшие фонари, мертвенно-синеватым светом электрических дуг. Почему-то свет получился очень ярким, каким он никогда бы не смог бы быть без магии. Кажется, от него только и осталось по всему двору, что синева и тени. Во-вторых, из-под земли разом выметнулись осколки стекла, пустые бутылки, консервные банки, пуговицы, проржавевшие ножи и вилки, старые баллоны, сломанные детские игрушки. Они взвились в воздух как снаряды, и как снаряды пронзили тела маленьких черных поганцев. Лена только надеялась, что Сергей как-то сумеет закрыться… то есть надеялась бы, будь она в состоянии логично соображать… а она была не в состоянии.

Она выпрямилась. Что-то заливало ей глаза — Лена утерло это рукой. Рука в синем свете показалась темной… значит, это была кровь. Боли не было даже близко. Не то шок, не то ранка уже заросла, а Лена этого даже не заметила.

— Сергей?.. — неуверенно сказала она.

Он, пошатываясь, встал. Оказывается, он лежал рядом с обломками карусели.

— Что это было? — спросила Лена.

— Мои… защитники, — сказал он с трудом, держась за плечо. — Понимаешь, у нас у каждого есть защитники… или надсмотрщики?.. — он усмехнулся. — Которые не дают нам предать. Это совершенно нормально. Согласись, что такое общество, как наше, должно иметь свои гарантии.

— И почему они выскочили? — спросила Лена, боясь поверить ответу, который уже витал в воздухе. — Они почувствовали, что ты…

— Не делай поспешных выводов, — он вскинул бледное, гордое лицо, которое теперь казалось почти мертвым. — Я еще ничего не решил…

И тут же согнулся, оседая на землю.

Лена сделала шаг.

— Не подходи ко мне, ты! — Никогда еще это слово из двух букв не звучало так оскорбительно.

И обмяк.

Разумеется, Лена не стала его слушать. Она перевернула его на спину, деловито расстегнула ворот и пощупала пульс на шее: никогда не умела находить на руке. Пульс был, слабый, но ровный.

Потом Сергея согнуло. Он перевернулся на живот, забился в конвульсиях… его вырвало.

Лена поддерживала его за плечи.

— Ты меня любишь?.. — спросил он в перерывах между спазмами.

— Да, — ответила она.

Потому что это было правдой.

И так хорошо было, что он спросил это, и что она ответила.

Фонари светили синим.

Самое отвратительное, что Лена понятия не имела, как доставить Сергея куда-то. Голиафа она, понятное дело, вызвать не могла: на нем ведь улетел Вик. Да она и не уверена была, что симорг взял бы на спину живого человека. А как по-другому… не тащить же Сергея на себе!

Впрочем, пока это было не важно. Они просто сидели на земле, среди всякого мусора, которого вдруг оказалось во дворе очень много (точнее, Лена сидела, а Сергей лежал). Электрические дуги в фонарях трещали, как трансформаторы: Лене удивительно было, почему весь этот шум и скрежет не разбудил никого в двух домах, обступивших двор. Но вот — окна оставались темны и пустынны.

Было так приятно просто держать голову Сергея у себя на коленях, смотреть на его профиль… неважно было, чем все это кончится, или что произошло раньше. Неважно было, жива она или мертва. Теперь его прикосновение больше не ранило ее. Она могла бы провести так вечность… наверное.

— Все будет хорошо, — сказала Лена шепотом.

— Какая глупость, — прошептал Сергей еле слышно, и его бледные губы искривились в сардонической усмешке.

— Ты молчи, у тебя было сотрясение мозга. Сейчас ты немножко полежишь, и мы пойдем.

— Куда?..

— Я думаю, к Ольге, — Лена сказал так, хотя секунду назад она даже не думала об Ольге.

Сергей сделал попытку сдвинуться.

— Лежи! Ты итак уже достаточно натворил. Боже, ну зачем ты так с теми, кто тебя любит?.. Нет, не отвечай! Какая я глупая, что спрашиваю… ты сейчас сказал бы, что любовь — крайне бесполезное чувство, которое ограничивает человеческую свободу и дает ложную надежду, верно?.. Нет, молчи! — Лена коснулась пальцами его губ, и удивилась, как они холодны. — Понимаешь, ты очень гордый… я за это тебя люблю тоже. Но свобода и гордость — они разные бывают. На что тебе твоя свобода, если ты ни во что не веришь, кроме нее?..

— Свобода… ни за чем, — выговорил Сергей. — Свобода нужна… просто чтобы… — он замолчал. Он, наверное, думал. Но Лена видела, что ему плохо, что мысли его путаются, и что ничего он толком придумать не может.

— Свобода нужна, чтобы… не умирать… — сказал он наконец. — Чтобы… быть вместе… с теми…

И не смог закончить.

— С теми кого любишь, да?.. — тихо сказала Лена. — Пожалуй, это единственный смысл, который приходит в голову.

— Но любовь — это еще не все, — произнес голос, знакомый и незнакомый одновременно.

Лена подняла голову. Рядом с нею стоял парень, которого она не видела никогда в жизни. Наверное, он был ее ровесником, но выглядел старше. Спокойный такой, широкоплечий… крайне редкий тип среди современных молодых людей.

— Здравствуй, Лена, — сказал он спокойно. — Меня зовут Вадим. Тебе привет от Кати. Помочь?..

Лена снова почувствовала себя как в странном, кошмарном сне.

— Что?..

— Видишь ли, я люблю твою сестру. Может, она обо мне говорила. А еще я основа. Поэтому я знаю о симарглах, и все такое.

— Что-то много развелось людей, которые обо всем знают, — сказал Лена просто оттого, что надо было что-то сказать. — Но ты очень кстати. Помоги.

Вдвоем они взвалили руки Сергея себе на плечи и повели его куда-то. Путь указывал Вадим. И не просто путь — Лена очень скоро поняла, что ведет он к Ольге. Это было только естественно: она ведь и сама собиралась добираться именно к ней, да и здесь оказалось очень близко. Но почему-то она почувствовала ужасную усталость.

По дороге им пришлось еще несколько раз останавливаться, потому что Сергея рвало. Конечно, это было сотрясение мозга, но Лена не могла отделаться от мысли, что из него лезет и еще что-то плохое, темное. Возможно, оставляя после себя только выжженную, покрытую пеплом равнину в душе.

Потом Лена стояла в прихожей, поддерживая совсем расклеившегося Сергея (у него даже голова моталась) и устало слушала громогласные распоряжения Вадима: «Так, у тебя даже света нет?! А как я этих двоих буду затаскивать, а?.. А где у тебя лампочки?.. В каком, нафиг, шифоньере, кто же лампочки держит в шифоньере?! Ты еще скажи, что они у тебя в коробке из-под обуви!»

И так чудесно, надежно слышать было эти восклицания словно бы с того света… А еще у Лены на глубине сердца бились слова Вадима: «Привет от Кати». Так значит, Катя знает. Вадим все ей рассказал. Ее сестра знает, что личность по имени Лена Красносвободцева все еще ходит по этой Земле… по крайней мере, время от времени. Катя думает о ней, как о живом человеке, который где-то далеко. Это…это было удивительно. Внезапно и остро Лена ощутила в груди странное чувство: она жива! Прошлое ее не умерло. Не умерло совсем.

— Входите! — Вадим буквально втащил их внутрь. — Давайте. Представляете, у нее даже лекарств никаких нет.

— При сотрясении мозга надо просто отлежаться, — сухо сказала Ольга. При электрическом свете (Вадим вкрутил лампочки не только в прихожей, но и в комнате, и на кухне, и теперь квартира буквально пылала) она выглядела моложе, а еще казалась растерянной и растрепанной, словно только что проснулась.

Вадим посмотрел на нее, кажется, снисходительно.

— У меня брат доктор, я лучше знаю. Ну ладно, ложим его на диван.

— Правильно говорить «кладем», — это Ольга.

— От ведьмы из берлоги не желаю слышать исправлений моего русского языка… ты сама хоть с кем-то кроме своего пианино общаешься?..

Сергей был успешно уложен на диван, Ольга отправлена греть чайник. Потом Сергей заснул, а они втроем сидели и разговаривали на кухне. Вадим моментально развернул деловитое, но спокойное обсуждение.

Он спросил Лену, что известно симарглам о завтрашнем открытии памятника, узнал, что неизвестно ничего, кроме смутных предчувствий. Предчувствия эти он подтвердил, и заявил, что состоится церемония посвящения города «так сказать, силам тьмы» — так он и выразился.