Людмила Макарова - Одиночный Дозор
К удивлению Сурнина, Эдуард Карлович, встретивший их в переговорной, воспринял появление Насти как нечто само собой разумеющееся. Заготовленная речь в защиту жены пропала всуе. Басоргин дождался, когда все рассядутся, и без предисловий начал с краткого подведения итогов.
Как ни жаль, интернат «Уютный дом» оставался под патронатом сил Тьмы. Это была плохая новость. Хорошая заключалась в том, что теперь его официально курировал Дневной Дозор, который был вынужден считаться со взглядами Светлых Иных на воспитание подрастающего поколения. Ночной Дозор в свою очередь тоже взял объект под особый контроль. Время беззакония и экспериментов ушло безвозвратно – на территории «Уютного дома» вновь вступал в силу Великий Договор.
– Так чего Темным не хватило для реализации проекта по превращению людей в типированных марионеток? – спросил Никита. – Мы, Светлые, были не слишком расторопны, далеко не сразу на них вышли, а в итоге они проиграли!
– Рано или поздно, друзья мои, Тьма проигрывает всегда, – задумчиво изрек Эдуард Карлович и многозначительно посмотрел на Трофима, как бы переадресовывая вопрос более компетентному специалисту.
«Заговорит или нет? – подумал Никита в наступившей тишине. – Басоргин уверен, что да, раз держит такую паузу».
Трофим заговорил. Сначала нехотя и как-то нервно, затем все более уверенно.
– Рискну предположить, что им элементарно не хватило времени, – обронил он, вздохнул и принялся объяснять присутствующим свою точку зрения: – Где-то в их расчетах изначально скрывалась ошибка. Активация архетипов оказалась временным явлением – эхом борьбы Дозоров с Двуединым. Система пришла в равновесие гораздо раньше, чем они надеялись. Насколько я понимаю, ты, Никита, сначала видел образы довольно отчетливо, а затем они начали смешиваться, слои наползали друг на друга. Ты застал на кладбище совершеннейшую фантасмагорию, перед тем как Сумрак навсегда закрыл для тебя доступ в свою базу данных – как для вирусной программы.
– Да, вероятно.
– Так вот, – Трофим обвел взглядом присутствующих, – я считаю, что у Темных Иных не было своего Никиты Сурнина, который благодаря невероятному сродству с Сумраком отслеживал бы для их научной группы все фазы процесса. Темные отдались во власть интуиции и волшебства, которые в данном случае их подвели. Магия отнюдь не всесильна, как привыкли думать здесь, в Ночном Дозоре. И скорее всего думают там, в Дневном… Достаточно посмотреть на человеческую науку, чтобы в этом убедиться.
– Г-хм. Очень интересная точка зрения, Трофим. Тем не менее научный отдел Ночного Дозора не берется предположить, сколько осталось длиться этой нынешней нестабильности, – задумчиво сказал Басоргин.
– Я не знаком с последними разработками научного отдела, чтобы комментировать их прогнозы! – отрезал Трофим.
Никита переглянулся с Настей: видала научные страсти? Она едва заметно кивнула и уставилась на Трофима с нескрываемым интересом.
– Они могут писать в своих многотомных докладах что угодно, – продолжал он. – Эти труды, как и все прочие, осядут в необъятной библиотеке Ночного Дозора, содержание которой традиционно мало кому здесь интересно. А я знаю, что тенденция к стабилизации налицо. – Трофим болезненно поморщился, но все же договорил: – Я вижу это по снижению собственных способностей до… скажем, до исходного уровня. В ближайшей перспективе.
– Значит, не видать мне больше призраков, – вздохнул Никита. – Жаль. Я начал привыкать к их внезапным появлениям. Как бы в традиционном Сумраке – холодном, тягучем и неизменном тысячи лет – нам не стало скучно. Кстати, очень рекомендую всем присутствующим посетить «Мосфильм», пока все не улеглось. Там сейчас невероятно интересно на первом слое.
Трофим устало потер лоб рукой и промолчал.
Басоргин снисходительно улыбнулся.
– Кто тебе сказал, Никита, что Сумрак неизменный? Насколько я знаю, ты познакомился с ним лет двадцать-тридцать назад, не больше. А между тем это – величайшая загадка нашего мира. Его взаимодействие с нами и с людьми, равно как и его изменения, еще очень слабо изучены. – Эдуард Карлович перевел взгляд. – Трофим, я искренне надеюсь, что не без твоего участия нашей научной группе все же удастся продвинуться вперед в этом вопросе.
– Какая польза научной группе от мага седьмого уровня Силы? – раздраженно спросил Трофим.
– Так получилось, – вдруг подала голос Настя, молчавшая с самого начала разговора, и обернулась к нему в наступившей неловкой тишине. – Мы родились не людьми. У нас гораздо больше времени найти себе применение в жизни. Почему бы вам не попробовать, Трофим? Мне кажется, это по меньшей мере интересно.
Трофим опустил голову и промолчал. Наверное, он стал бы возражать Басоргину – магу первого уровня. Выставил бы ему счет обид и на себя – за недостаточные способности, и на наставников, загнавших его в эмоциональный тупик, на научников, в свое время проигнорировавших гениального новичка… Но что он мог сказать стажеру Ночного Дозора Анастасии Сурниной, которой не подтвердили пока даже шестой уровень Силы, несмотря на интенсивное обучение, упорные тренировки и таинственную связь с одной из стихий человеческого мира. Уникальный рисунок ауры еще никому не гарантировал грандиозных успехов в магии и в жизни.
Человек, а точнее, Иной точно таких же невеликих способностей при всех сказал ему: «Чего сидишь – пойди сделай что-нибудь!» И это произвело на Трофима неизгладимое впечатление. Правда, он не знал, какой у этой девочки характер и в каком совершенстве она владеет самой трудной из наук – наукой побеждать.
– Кстати, о месте в конторе и в жизни, – подал голос Никита. – Я все-таки повторю вопрос: почему я, Эдуард Карлович?
– Ты себе даже не представляешь, Никита, сколько раз молодые оперативники Ночного Дозора задавали мне этот вопрос! У меня есть на него отличный сержантский ответ… Кажется, он здесь никого не устроит, – Басоргин вздохнул с нескрываемым сожалением, – потому я начну с ответа на другой твой вопрос: почему Настя? У тебя, кажется, сложилось превратное впечатление, что ее забрали только для того, чтобы вывести тебя из равновесия и заставить действовать спонтанно…
– Превратное? – уточнил Никита. – Что-то мне так не кажется!
– Отчасти ты прав. Но угроза была на самом деле, и нешуточная. Настя потом расскажет тебе, кто составлял ей компанию в убежище, если еще не рассказала. И если ты считаешь, что всех этих Иных собрали там исключительно для того, чтобы заставить тебя действовать, это повод для цикла бесед о сути Света и нашей работы.
– Отлично. Доступно. Вы не ответили: почему я?
Кажется, впервые Басоргин замялся. Отвечать он не спешил. Его взгляд стал задумчив и строг, по Сумраку прошла легкая волна – верный признак тайных переговоров.
– Помнишь, я говорил, что твоя аура врастает в Сумрак? – негромко спросил Трофим. – Я думаю, именно поэтому. У тебя с ним странное сродство. – Он обернулся к Насте и многозначительно кивнул на Басоргина, отвлекшегося на разговор с начальством. – Здесь все время так. Я не работаю в Дозоре вовсе не потому, что мне не интересно.
– Зато какие грандиозные проекты! – ответила ему Настя.
Перевертыш перевертыша видит издалека. Трофим понимающе кивнул, Настя улыбнулась ему, как старому знакомому. Никита почувствовал холодный укол ревности. Стихии общались между собой: Вода и Земля. Пусть им досталось лишь эхо древней магии, оставившей причудливый отпечаток в рисунках ауры, пусть их способности были ничтожны, но сродство душ они оба ощущали на каком-то совершенно недоступном Сурнину уровне. Они распознали необычность друг друга при первой встрече, в то время как у Светлых наставников ушли на это годы…
Басоргин выдал ответ-клише, явно спущенный сверху:
– Высшие Светлые во главе с шефом посчитали, что благодаря некоторым особенностям ауры, Никита, ты сможешь наиболее эффективно улавливать изменения, происходящие в Сумраке. И в конце концов естественным образом окажешься в некоем их эпицентре. Наша задача была не мешать тебе и в то же время находиться поблизости. Скажу честно, последнее нам удавалось не всегда.
– То есть мне следовало просто-напросто дрейфовать к точке напряжения по таинственным силовым линиям Сумрака и не мешать Изначальным Силам делать свою работу? – усмехнулся Никита.
– Я сказал то, что сказал, – отрезал Эдуард Карлович. – Если тебе нравится переиначивать чужие слова – ради бога. Светлым Иным это не запрещено.
Выходит, Ночной Дозор во главе с Пресветлым Гесером догадался, что все, что происходит с Никитой Сурниным, имеет некий сакральный смысл, гораздо раньше его самого. Ему не просто позволили действовать в одиночку, его к этому подвели, начиная с того момента, когда забрали Настю, а Сашу Спешилова загрузили под завязку, вынуждая его все время исчезать из поля зрения Никиты. В самом деле, Сурнин и Спешилов никак не могли встретиться и спокойно обсудить все происшествия с глазу на глаз, не говоря уже о совместной работе. Исключение составлял разве что эпизод охоты на Малявина, где Никита сам отделался от общества Санька. Сглупил, чего уж, причем как раз в тот момент, когда Басоргин все-таки решил его подстраховать… Склонность сотрудника к работе в одиночку родной офис, кажется, тоже учел. Можно сказать, каждый шаг просчитали. Он начал понимать, за что Трофим так не любит Ночной Дозор, несмотря на Свет, струившийся здесь от каждого встречного.
