Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей
— Кто еще будет? — поинтересовался Мишка.
— Не знаю, я еще никого не звал.
— Может, Ленку пригласишь?
— И Лариску! — встрял Андрей.
— Нет, — отмахнулся я. — Если хотите, зовите сами. Типа, от моего имени.
В нашем классе как-то сама собой сформировалась традиция: именинник в День рождения приносит в класс какие-нибудь вкусняшки и на первом уроке всех угощает. Обычно обходились конфетами. Девчонки иногда умудрялись что-то испечь своими руками. Печь я не мог. Поэтому после уроков направился домой. Компанию мне составил Мишка, которому позарез оказались нужны пять рублей.
— Может, поможешь мне? — попросил я его. — По магазинам пробежаться, затариться.
— А пошли! — согласился Мишка. — Всё равно делать нечего.
Я вытащил пять «красненьких» и одну «синенькую» из своей заначки. «Синенькую» вручил Мишке.
— Алёнку в кино пригласил, — объяснил он, а потом добавил. — Точнее, она сама напросилась. А я уж свой лимит карманных денег на месяц вперед израсходовал.
Сначала мы пошли в «Восток». Я затарился сыром, котлетами-полуфабрикатами, венгерскими «глобусовскими» соленьями, копченой скумбрией. Мишка был несколько поражен моей хозяйственной активностью. Увы, ни колбасы, ни каких-нибудь деликатесов в продаже не наблюдалось.
— В «красный»?
— Сначала сумки отнесем.
Мы занесли сумки домой и направились в «красный» магазин, прозванный так из-за того, что здание, в котором он размещался, выстроили из красного кирпича. Одно крыло магазина занимала бакалея и гастрономия. Другое — вино-водочный отдел.
Я направился налево — в бакалею. Мишка разочарованно хмыкнул.
— Что брать будем?
— Два килограмма шоколадных конфет «Каракумы»!
С меня взяли 8 рублей — по 4 рубля за килограмм. Я еще взял пару больших шоколадок «Аленка». Одну тут же, хитро улыбаясь, прихватил Мишка. Я тоже ухмыльнулся. Понятно, кому!
А вот в вино-водочном мы встретили Максима Ивановича, который лихорадочно искал по карманам деньги. Увидев нас, он ничуть не смутился, даже наоборот обрадовался.
— Парни, нужно 40 копеек! — безапелляционно заявил он. — 40 копеек спасут отца русской демократии!
Мишка тут же ткнул пальцем в меня:
— Это к нему! Он сегодня богат.
Карабулак повернулся ко мне. Я вынул из кармана горсть мелочи, хотел отсчитать сорок копеек, но не успел. Историк ловко выхватил лежащую сверху скомканную рублевую бумажку и засмеялся.
— Сочтемся! — сказал он и протянул продавщице рубль и мелочь. — Чекушку, пожалуйста!
Продавщица брезгливо пересчитала монеты, подхватила с витрины бутылочку «Русской» 0,25, поставила на прилавок.
— Спасибо, Клавочка! — сладко улыбнулся ей Карабулак. А я подумал, что всё-таки надо его закодировать…
— Бутылку коньяка «Белый аист» и две бутылки шампанского, — попросил я, протягивая четвертной и червонец — купюры 25 и 10 рублей.
— Зачем коньяк? — зашептал Мишка. — Бери водку, дешевле выйдет!
— У меня день рожденья, что хочу, то и беру! — отрезал я.
— Детям спиртное не отпускаем, — лениво процедила продавщица, высокомерно наблюдая нашу перепалку через прилавок.
Мишка рванулся на улицу:
— Я за Максим Иванычем!
— Стой! — удержал его я. В магазине кроме нас никого больше не было. Я бросил в продавщицу конструкт подчинения:
— Продайте мне 2 бутылки шампанского и бутылку коньяка, — повторил я. Продавщица со стеклянными глазами послушно передала мне три бутылки, взяла деньги, отсчитала сдачу. Я убрал бутылки в сумку и скинул заклинание отмены.
— Идем?
Ошеломленный Мишка послушно пошел за мной.
— Это ты ей что хочешь можешь приказать? — выдал он. — Даже вино бесплатно отдать?
— А смысл, Миш? — ответил я на ходу. — Зачем рисоваться? Так и влететь можно! Это чистая уголовка.
Мы возвращались через парк — так ближе. Впереди показалась знакомая личность — Карабулак, который прямо из горла поглощал водку. Опорожнив полбутылочки, он довольно хмыкнул, закусил конфеткой. Мы прошли мимо, многозначительно кивнули. Он шутливо погрозил нам пальцем.
— Значит, завтра в три?
— В три, — подтвердил я. — В школе еще обсудим. Если твоя Ленка и Лариска с Андрюхой придут, я возражать не буду. Звать никого больше не собираюсь.
Мы разошлись.
Дома меня ждал сюрприз. Нет, maman еще была на работе. Просто на лавочке сидел какой-то пацан лет десяти. Увидев меня, встал. Пошел мне навстречу и спросил:
— Ты Антон?
— Да, — подтвердил я.
— Здесь живешь? — он показал на подъезд.
— Здесь, — снова подтвердил я.
— Это тебе! — он протянул мне в руки обувную коробку, заклеенную со всех сторон и перевязанную бечевкой. — Пока!
И ушел, оставив меня в недоумении.
Глава 36
Глава 36
Посылка с сюрпризом
Недоумение быстро прошло, когда я занес домой сумку с вкусняшками и «горючим». Коньяк сразу же убрал в чемодан, остальное, еду и шампанское, всё, кроме конфет, запихал в холодильник.
После этого почувствовал себя посвободнее. До прихода maman еще часа полтора, успею все дела поделать, в том числе и помедитировать.
Я раскрыл коробку. Прямо сверху лежал сложенный вдвое тетрадный лист в клетку. Я развернул, прочитал:
«Светлану шантажировал Родион, старший брат Хляпика. Он нашел фотографии его подруг и заставил брата привести к нему Светку. Оба своё получили. Фотографии и плёнки в коробке — на твоё усмотрение».
Подписи не было. Кто это мог сделать, у меня, конечно, были догадки.
Под анонимным письмом в коробке лежали с десяток толстых почтовых конвертов и примерно столько же коробочек с фотопленками. Я взял верхний, на котором карандашом было написано «Светулёк». В конверте прощупывались фотографии. Я резко вытащил их. На них была моя… когда-то моя… а, впрочем, вряд ли моя Светлана. Голая. Игриво улыбающаяся. В разных позах. На природе, на фоне леса, озера. В помещении, интерьер которой я сразу опознал. Светкина комната… Позы были настолько раскованными, что нетрудно было понять, какие отношения связывали её и этого «фотолюбителя». Я засунул фотографии обратно.
Сердце в груди забухало молотом. Мне было больно. Обидно. На глазах выступили слёзы.
Я не стал разбирать, что там лежало дальше. Закрыл коробку, запихал её в чемодан, который засунул подальше, за диван. Потом разберусь!
Встал, сходил в санузел, умылся. Мне это показалось недостаточным. Я включил холодную воду и сунул голову под струю.
Получается, Хляпик привел Светлану своему брату. И тот её… Я подумал, что уголовник Родик вряд ли долго проживёт, когда выйдет из больницы.
Меня всё еще потряхивало. Я обулся, надел куртку, нахлобучил свою любимую кепку и вышел на улицу.
Скамейка возле подъезда пустовала — холодно и сыро. Сидеть на улице — удовольствия мало. Да и кому? Осталась одна тётя Маша, которая тоже дома не сидит, где-то в городе всё время пропадает. Может, даже на работу куда устроилась.
Я постоял, вдыхая влажный холодный воздух, потом направился к остановке. Раз уж вышел, что зря гулять?
Подошел к телефону-автомату. Набрал по памяти номер:
— Здравствуйте, Степан Никифорович! Давно мы с вами не общались!
Собеседник на другом конце провода поздоровался, но как-то не внятно, озадаченно-удивленно:
— Здравствуйте, Антон! Да, вы правы, давно не встречались, не говорили…
— Степан Никифорович, мне ваша помощь нужна, — продолжил я. — Хотел вот набраться наглости и попросить вас об услуге. Вы уж извините…
— Какой услуге? — мне показалось, что мой собеседник озадачился еще больше.
— Мне с матерью в воскресенье надо к десяти утра попасть в Кутятино, — начал я. — Вы не могли бы нам помочь? Бензин оплачу. Если, конечно, вы не заняты.
— Какие вопросы? Конечно, помогу, отвезу! И насчет бензина не беспокойся. В воскресенье где-нибудь около половины восьмого я буду у вас.
