Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья

Мифология: трехногий ворон из японской мифологии. Посланец небожителей, в особенности солнечного божества. Помог Императору Дзимму завоевать регион Ямато и основать японское государство. По легенде, сопровождал души в загробный мир.

Особая способность: стирает память, не оставляя «белых пятен». После его воздействия человек сам додумывает детали и заполняет пробелы (очень удобно!).

Глава, в которой мама приходит в себя

Жалюзи на окне с легким шелестом трепетали от ветерка, проникающего в открытое окно. Бледно-голубые вертикальные полоски шевелились, сталкивались и терлись друг о друга, и звук этот напоминал тихое стрекотание сверчков. Артем медленно огляделся и увидел уже знакомую палату: стул у окна, три пустые кровати, металлическую стойку для капельниц. На тумбочке недалеко от него стоял стеклянный стакан с водой. Сразу же нестерпимо захотелось пить. Титов приподнялся и протянул руку. В последний момент мышцы свело, пальцы неудачно дернулись и опрокинули стакан, который перевернулся, покатился по тумбочке и упал на пол, разлетевшись осколками. Вода тонкой струйкой стекала с тумбочки и капала на битое стекло.

– Блин! – просипел Артем, разглядывая последствия своей неловкости. Пить захотелось еще сильнее.

На звук из коридора заглянула медсестра, та же самая, что и в прошлый раз. Такими темпами Титов скоро станет своим человеком в этой больнице.

– Пришел в себя? Ну наконец-то! – улыбнулась она. – Что-нибудь болит?

Как же Элла ее называла? Виктория?.. Надежда?.. Нет, в голове было пусто, имя никак не хотело всплывать в памяти, зато другие воспоминания сразу же предстали перед глазами.

«Элла! Ох…»

– Извините, – пробормотал Артем, – я тут стакан разбил…

Не прошло и пяти минут, как палата наполнилась людьми. Медсестра, имени которой он так и не вспомнил, раздвинула жалюзи и принесла новый стакан с водой, которую Артем сразу же жадно выпил. Через некоторое время пришла пожилая женщина в белом халате и смела осколки, а затем вытерла с пола лужу. На лице ее было написано неодобрение, но вслух она ничего не произнесла. Наконец, в палату заглянул врач, осмотрел Титова, но не сказал ничего нового. Обезвоживание, стресс, переходный возраст. Нужно больше отдыхать и меньше нервничать.

Наконец все кроме медсестры ушли, впрочем, и она тоже подошла к двери.

– Если что – туалет в конце коридора и сразу направо.

– Я помню, спасибо, – Артем смущенно отвел глаза.

– А, так ты уже у нас не первый раз? Постоянный пациент? – она шутливо погрозила ему пальцем.

– Э-э-э… Ну да, вроде того.

Титова неприятно кольнуло, что медсестра его не узнала. Но с другой стороны, что в этом такого уж удивительного? Сколько у нее обморочных пациентов…

– Понятно. Кстати, когда ты пришел в себя, я позвонила твоей маме, так что она скоро приедет. А пока отдыхай, слышал, что доктор сказал? – Она улыбнулась. – Тебе что-нибудь еще нужно?

– Мама? Класс! – обрадовался Артем. Но затем он снова вспомнил, как в прошлый раз в этой же палате его навещала Эл, и буркнул: – Нужно. Не пускайте ко мне Вихреву, если она вдруг заявится.

– Кого-кого не пускать? – медсестра определенно удивилась.

– Мою одноклассницу. Ту, которая приходила в прошлый раз. – Видя недоумение на лице женщины, Титов нехотя добавил: – Ту, которая сказала, что она моя девушка. Мы… э-э-э… как бы расстались. Ну я во всяком случае точно с ней расстался.

Медсестра странно посмотрела на него, но затем видимо решила ничего не уточнять, а просто кивнула и вышла. Когда он наконец остался один, воспоминания о недавних событиях нахлынули на него с новой силой. Мама, спящая в одной палате с той незнакомкой. Разговор с Глебом Александровичем. То, как Вихрева отвернулась, когда он попросил ее о помощи… Артем не мог поверить, что она действительно назвала Воронина отцом. Возможно, ему это померещилось от очередного перенапряжения? А если нет? В таком случае это многое объясняет…

Артем сжал кулаки. Предательница! А он еще ее жалел, когда одноклассники за спиной называли ее психованной шизофреничкой. Оказывается, что занятия с психологом и проявление гарпии были не самыми большими тайнами, которые она скрывала. Интересно, хоть что-то из ее слов вообще было правдой? В голове возникла картинка-воспоминание из его недавнего сна – они с Эллой стоят в полумраке, и он гладит ее по спине, а затем целует висок… Артема охватила дикая злость!

– Чертово подсознание! – прошипел он и усилием воли отогнал от себя предательскую мысль о том, какой горячей была ее спина под его ладонями.

Получается, что Вихрева все это время прекрасно знала, где находилась Милена Игоревна, но делала вид, что не в курсе. Титов вспомнил, как они с Эллой, Никитой и Максом обсуждали, как лучше пробраться в больницу в неприемные часы. Вспомнил, как во время разговора с Глебом Александровичем одноклассница, как приклеенная, стояла у окна и делала вид, что не понимает намеков Артема.

Что же произошло после того, как он упал в обморок?

Медсестра сказала, что мама скоро приедет. Вероятно, ее уже отпустили домой, ну точнее в гостиницу. Это хорошо… Значит, она чувствует себя намного лучше.

Что Артем никак не мог понять, так это почему Воронин так легко признался, что это он организовал похищения мамы и Алены Петровны? Зачем так подробно рассказывал Артему о своих исследованиях и планах? Это не имело никакого смысла! Не мог же Глеб Александрович на полном серьезе надеяться, что, узнав правду, Артем никому об этом не скажет? Не сообщит в Петербургский слет? Да ну, бред какой-то…

От всех этих суматошных мыслей у Титова разболелась голова. Тем не менее он обрадовался, когда раздался стук, и в приоткрывшуюся дверь заглянула мама. Она выглядела получше, чем когда они в последний раз виделись. А уж по сравнению с его сном – или что это такое было? обморочные галлюцинации? – Милена Игоревна и вовсе цвела.

– Привет, Тем! Не спишь?

Она подошла к кровати, так жадно его разглядывая, словно со времени их последней встречи на крыше прошел как минимум год. Огляделась по сторонам, думая, куда присесть, но в итоге опустилась на соседнюю постель.

– Как ты себя чувствуешь?

Она сжала его руку, затем провела ладонью по лбу, одновременно гладя и отбрасывая непослушные пряди. А потом, не удержавшись, вскочила, наклонилась и порывисто обняла Артема. Прижала его к себе с такой силой, что у него перехватило дыхание.

– Мам, ты меня сейчас задушишь, – прохрипел Титов.

Милена Игоревна сразу же отстранилась и улыбнулась, но глаза ее подозрительно блестели.

– Прости, просто… Как же ты меня напугал!

– Я? Тебя? – Артем нахмурился.

– Ох, ну конечно! – она всплеснула руками. – Я места себе не находила. Что за глупые вопросы… Когда я увидела тебя, всего в крови, я думала, у меня сердце остановится! Не понимаю, как мог произойти этот несчастный случай… Обычно полоса препятствий абсолютно безопасна, ее много раз проверяют…

– Что-то я ничего не понимаю… – Артему едва удалось вклиниться в ее нервный монолог. – Какой несчастный случай?

– На олимпиаде… точнее на крылатых соревнованиях… Ты несколько дней пролежал без сознания! – Она с тревогой посмотрела на него. – Ты что, ничего не помнишь?

Глава, в которой кто-то забыл, а кто-то помнит

Артем уставился на маму, пытаясь понять, о чем она говорит. Несчастный случай на олимпиаде? Весь в крови? Несколько дней без сознания? Бессмыслица какая-то… А затем его осенило! Кажется, мама не до конца оправилась после похищения… Может ли резкий упадок сил, вызванной Лучезарной Песнью, привести к проблемам с памятью? Вызвать какие-то повреждения мозга? Ее не должны были выпускать из больницы!

– А какой сегодня день? – наконец решился он осторожно спросить.

– Суббота, дорогой, – и Милена Игоревна ласково погладила его по руке. – Билеты в Волгоград я, конечно, сдала, потому что непонятно было, насколько мы тут задержимся.