Гамбит Бессмертных - Фаррон Эйрин

Колдун закрыл глаза и слегка изменил позу, чтобы боль в спине была не такой сильной.

14. Последствия

Он решил, что завтра останется дома и грядущие выходные потратит на отдых и восстановление. «Сейчас бы глоток целебного зелья», – с усмешкой подумал Стас в лифте, поднимаясь на свой этаж. На такси до дома от места стычки он добрался без приключений.

Одежду колдун скинул на пол прямо в коридоре и, прихрамывая, прошел в ванную. На губах все еще виднелись следы крови, по левой щеке тянулись три длинные царапины, а левая бровь над глазом распухла, как Стас и ожидал. Бока и спина были красными, с кровоподтеками и ссадинами. Колдун тихо с досадой зарычал. Все оказалось серьезней, а он не мог выпасть из расследования!

Впрочем, был один способ поправиться довольно быстро. Взяв смартфон, Стас быстро отыскал в мессенджере нужный контакт. Настоящего имени женщины-колдуньи, прятавшейся под именем Синеглазки, Стас не знал и, даже имея возможность «пробить» ее, делать этого просто-напросто не желал.

Синеглазка владела лавкой колдовских лекарственных средств, часть ее ассортимента была зачарована нелегально с помощью трансмутации. Однако именно такие зелья Стасу чаще всего и были нужны, а колдунья отправляла ему их в обмен на лояльность. Даже если бы сам Муромцев вызвал своего подчиненного и потребовал бы «сдать Синеглазку», Стас ни за что бы не сделал этого.

Он даже знал, где находится ее лавка, та была скрыта магией от тех, кого колдунья не желала видеть лично, но Лаврентьев как-то очень помог ей, позволив скрыться от УСК, и с тех пор между ним и Синеглазкой завязались крепкие партнерские отношения. Впрочем, к ее услугам или продукции Стас прибегал нечасто, лишь когда ситуация становилась совсем неприятной, как сейчас.

Привет, Синеглазка. Нужны твои самые сильные лечащие зелья. Прямо сейчас.

Сообщение улетело в личный чат. И хотя на часах было начало двенадцатого, Лаврентьев знал, что колдунья находится на связи едва ли не двадцать четыре на семь, ведь от этого зависело процветание ее скромного бизнеса. Ответ пришел практически моментально:

Привет, Стасик. Потрепало знатненько? У меня для тебя всегда припасено несколько пузыречков. Куда везти?

Адрес домашний, он у тебя есть.

Сколько ждать?

Уже отправляю к тебе свою птичку.

Будет через полчаса. Ты поймешь.

Спасибо, Синеглазка.

Не за что! И найди время на отдых. Зелья хоть и сильные, но не действуют моментально. Послезавтра будешь как новенький, если все совсем плохо (сомневаюсь, правда, ты же смог мне написать), то понадобится еще день. В общем, инструкцию я закину тебе вместе со снадобьями.

Ты моя спасительница.

Ха-ха. С тебя причитается :*.

Обязательно!

В ожидании своих зелий Стас пошел в душ. Когда горячая вода коснулась ссадин на теле, он зашипел от боли. И эта боль беспокоила его гораздо больше, чем сделка с совестью, на которую он пошел шесть лет назад, когда решил отпустить Синеглазку.

Все пошло не так, как надо, практически сразу. Но улица Брамса, на которой Виктор и его напарники поймали Лаврентьева, была наилучшим решением: потом он бы вышел на оживленный даже в самый поздний час Советский проспект, а оттуда в спальные районы Сельмы, где тоже невозможно было поймать колдуна в одиночестве.

Они совершили ошибку. Виктор совершил ошибку. И теперь, если лидер об этом узнает, а он обязательно узнает, Виктору будет очень стыдно. Он подвел главного, хотя поначалу считал свою цель благой, а действия справедливыми, ожидая, что они обязательно приведут его к нужному результату.

В итоге же теперь предсказать исход событий было невозможно. Виктор и его помощники здорово поколотили Лаврентьева, но, поскольку добить не успели, этого нападения оказалось недостаточно. Вряд ли, конечно, он сам и его коллеги из УСК свяжут нападение и расследование против лидера, но их это могло бы подстегнуть заниматься делом еще более рьяно.

Виктор опустил голову. Какой же он идиот! Вот поэтому никто из них не был готов вести за собой группу. Никто из них не был способен как лидер продумывать свои действия на десять шагов вперед. А собратья? Они с таким энтузиазмом согласились помочь и поучаствовать в нападении на Лаврентьева, тоже думая, что действуют правильно!

Внезапно Виктор почувствовал, как внутри поднимаются эмоции, как они грозят затопить все его существо. Гнев, стыд, вина – они хлестали сквозь разрушающиеся шлюзы его души. Он почувствовал, как поднимается температура тела, внутри словно зажглось обжигающее солнце, а кожа начала плавиться. Горло сдавила подступившая паника. Но Виктор титаническим усилием воли заставил себя успокоиться.

Виктор сделал глубокий вдох. Нужно обо всем рассказать Главному, иначе будет хуже. Держать секреты от того, кто сделал для него так много, он просто не сможет. Поднявшись с места, Виктор вышел из комнаты на поиски лидера.

Взгляд единственного глаза резал, словно опасная бритва. Виктор старался не смотреть в него, сосредоточившись на черной повязке, что закрывала вторую, пустую глазницу. После того как одноглазый услышал правду, он не сказал ни слова. Однако лишь по одному выражению его лица было видно, что он едва сдерживает ярость. Виктор, понурив голову, стоял перед предводителем, словно ребенок перед строгим родителем, ожидая, что вот-вот разразится буря.

Однако этого не случилось. Лидер лишь с шумом выдохнул, прикрыл глаз, а потом снова посмотрел на своего подопечного.

– Ты уже все сам осознал, правда? – сказал он, и его голос заструился по венам провинившегося причиняющим боль ядом.

– Да. Я был полным идиотом.

– Ха. Прекрасно, что ты это осознаешь. За восемьдесят лет это первый раз, когда вы решили действовать самостоятельно.

– Прости меня. Я думал, так будет лучше! – голос Виктора дрогнул.

Он ненавидел себя и одновременно жалел. Если бы у него не отобрали все еще восемьдесят лет назад, сейчас он бы вел себя совершенно иначе. Он был бы свободен и могущественен, был бы равен лидеру, а не вынужден ему подчиняться. Сейчас же свобода означала смерть. Именно поэтому они добровольно отдали свои жизни в руки одноглазого и ни разу не пожалели об этом.

– Я верю, что это не было бунтом против меня, – вкрадчиво сказал Главный, и Виктор моментально считал намек.

– Нет, нет, конечно нет! Я правда хотел помочь, поверь мне! Вывести Лаврентьева из игры, переключить внимание колдунов и дать тебе возможность закончить дело. Я рассчитывал на иной результат…

Виктор вдруг опустился на колени, но это был жест не подчинения, а бессилия и раскаяния. Главный поднялся со стула и подошел к подопечному. Его ладонь легла на плечо провинившегося, и лидер проговорил:

– Я знаю. Пусть это будет твоей самой большой ошибкой в жизни, хорошо? Вам не нужно ничего решать самим, просто слушайте меня впредь. Поднимись!

Подопечный молча выполнил приказ, и их лица оказались на одном уровне. Теперь Виктор смотрел в ярко-желтый глаз лидера, но видел там не ярость и гнев, а тревогу и беспокойство. Главный сжал ладонями плечи своего собрата в желании поддержать.

– Что теперь будем делать? – виновато спросил Виктор.

– Вы – сидеть тихо и не высовываться. А я буду действовать по ситуации. И пожалуйста, Витя, если ты хотя бы краем уха услышишь, узнаешь, что кто-то из наших собирается повторить вашу ошибку или просто решит что-то сделать без моего ведома, – доложи мне немедленно.