Амела Милли - Строчки смерти 1
— Как думаешь, а котенок хочет есть?
— Не знаю, но лучше оставить ему корм, чтобы уж наверняка.
— Хорошо. — Энджи вытащила бутылку вина и черный шоколад с мишкой на обертке, пока я насыпал в лиловое блюдце корм для черного пушистика. Тот услышал, и почти быстро переваливаясь, как колобок, подбежал. Я нашел штопор и открыл бутылку. — Какой хочешь бокал?
— Давай Лиловый. Красивый цвет.
— Держи. За что выпьем?
— Давай за твой Новый дом. — Мяу…мяу…мяу… — Думаю ему нужно налить водички, корм все–таки суховат, для этого крохи. Молока же у тебя нет? — я пожал плечами. — Я так и думала. Тебе нужно будет его купить.
— Ладно. А теперь- то мы можем поднять бокалы?
— Думаю, да. — сказала Энджи ставя еще одно блюдце с водой рядом с черным комком. Дзынь–дзынь. Хорошо, что стекло толстое, а то я не рассчитал силы. Я сделал несколько больших глотков и в горле слегка зажгло. Еще несколько и стало жарковато, пришлось скинуть спортивную кофту.
— Как то жарко тут, открою форточку.
— Хорошо. — Алкоголь как то странно на меня подействовал, на голову, будто камень сбросили, ничего не могу понять и разобрать. Энджи тоже скинула пальто и осталась в темно синем платье, очень подходящем для ее глаз.
— Мяяяууу. Бац. — Это черное чудо умудрилось перевернуть блюдце с водой себе на голову. Смешной такой.
— Иди сюда маленький, ты же ведь весь мокрый. Энджи прижала это мокрое существо к своей груди и тот замурлыкал. Да, я бы сам песней залился, если бы оказался на его месте. И чего я не такой милый. — Алан, ты чего?
— Что чего?
— У тебя какое–то лицо надутое.
— А я не заметил. — сказал я упрямо
— Хочешь его подержать? Он уже почти высох. — я осушил бокал вина и взял котенка к себе. Мягкий комок прижался своими подушками на лапках к моей груди и снова замурлыкал.
— Какой же он маленький.
— Это пока, скоро он начнет царапать твою мебель, носится по дому и постоянно есть.
— Ободряюще.
— Не то слово. — она улыбнулась мне, а я ей. Наши бокалы снова наполнились, теперь мы поочередно вытаскивали из упаковки шоколада по дольки. Котенка я опустил на пол и тот радостно переваливаясь, убежал под стол.
— Он какой–то неуклюжий.
— Прекрати издеваться. Он же просто маленький. Все маленькие неуклюжи. Ты тоже наверняка, когда был маленький, делал разные глупости.
— Нууу, я один раз зарыл машинку одному мальчишки в песочницы из–за того, что он увел у меня чашку с кашей.
— Ахаха, прости. Не могу себе этого представить.
— Перестань смеяться.
— Не могу. А у тебя есть фотографии?
— Нет.
— Обидно. Эм, я уже видела гостиную и кухню, может, покажешь все остальное, интересно посмотреть на размах Эдель.
— Хорошо пойдем. — мы вышли из кухни и котенок побежал за нами, скользя по линолеуму, как отъявленный фигурист. Низ платья Энджи, казалось, подхватил ветер, он пошатывался из одной стороны в другую. Наверху первым делом мы зашли в ванную, затем в мою комнату, а уж потом забрели в место, которое сражало на повал.
— Как красиво.
— Да. Присаживайся, я принесу вино сюда. — пока я бегал вниз и разливал остатки вина по бокалам, меня посетил один вопрос. ЧТО Я ДЕЛАЮ?
Глава 23
В моем доме, наверху, сидит красивая девушка, я слегка пьян и мне жутко страшно, потому, что я не знаю что делать. А что я еще сделаю? Например, принесу ей вина, мы поговорим. Нужно захватить кота.
— Эй, кыс–кыс–кыс. Ты где чертенок? Ой, а это отличное имя! Я гений. — кота пришлось посадить на плечо и отнести наверх, потому что ступеньки оказались для него слишком большими. И что я с этой малявкой делать буду. — Вот заползешь под какой–нибудь шкаф, а мне тебя ищи потом. Ты хоть мяукай, если что.
— Мяу.
— Умный чертенок.
— Ты дал ему имя?
— Можно и так сказать. Он и есть чертенок, видишь какой озорник. — я отпустил котенка и тот понесся в угол комнаты, который был до пола застеклен.
— Ему нравится эта комната, как и мне. — я присел на край дивана в десяти см от Энджи и подал ей бокал. — Спасибо. Эди превзошла сама себя.
— Определенно. Но я даже знать не хочу, как она все это устроила за 1 день.
— Да, она может и не такое.
— Может она какой–нибудь волшебник Мерлин, как во времена короля Артура и Круглова стола.
— Неет, Эди не такая старая. Скорее она его пра–пра–пра–пра-пра внучка, как то так. — она улыбается и в груди загорается пламя. Оно и так обжигает от такого близкого присутствия. Облейте меня холодной водой, мой разум плывет в облаках облитый киселем. И нет ему спасенья.
— Я тону.
— Что ты сказал? — глаза, от которых нет возможности оторваться, Один их взгляд мог бы положить на лопатки целые города, а за одно прикосновение губ способно ввести в транс весь мир.
— Алан. — я отпил из своего стакана пару глотков и поставил его на пол. — С тобой все в порядке?
— Не совсем, мне очень жарко. — пальцы ее скользнули вдоль моего лба, распространяя холодок. Я сжал ее запястье в своей ладони и отвел вниз. — Энджи не нужно.
— Ты уверен, что не заболел.
— Уверен, это просто алкоголь так действует.
— Ясно. — Чертенок крутился вокруг моей ноги, поэтому я его поднял и усадил между нами. Так как то спокойнее, мне! Этот маленький комочек счастья отвлек Энджи от нашего разговора. Чертенок бегал за моим пальцев, заваливаясь на него, как хищник на свою жертву, но сейчас это смотрелось так смешно, что улыбался я почти всё то время, пока с ним играл. Мне всего- то нужно немного времени, чтобы привести свои мысли в одну единую связь. — Алан, я выйду.
— Куда ты? Если я тебя обидел, прости, я не хотел.
— Я выйду позвонить. — уфф.
— Хорошо, а я тут… пока… посижу.
— Ладно.
— Чертенок, что делать то? Я чувствую себя будто на первом свидании. Все эти неуклюжие взгляды, бессмысленные предложения, нелепые прикосновения. У меня нет на это все времени, уже идет вторая неделя из дарованного мне месяца, а я ни к чему не приблизился. Мне нельзя чувствовать такое, меня это отвлекает.
— Папа звонил. — когда она вошла? — Расстроен, что я не приехала на выходные.
— Ты могла бы сказать, я бы не заставил тебя ехать в Салем, если тебе срочно нужно было домой.
— Да, не заставлял ты меня вовсе. Я сама была рада съездить в командировку, если наш экскурс по Салему можно так назвать. Просто я собиралась съездить к нему, но потом получилось так, что выходные мы отвели на подготовку первого номера.
— Просто в следующий раз скажи мне, и я без проблем тебя отпущу. Кстати ты могла бы съездить в среду.
— В день выхода газеты? Неет, я ни за что не пропущу этот день.
— Так хочешь посмотреть на свою популярность?
— Нет, просто хочется узнать, как отреагируют на нее другие. Ты должен понимать, о чем я говорю.
— И я понимаю, давай выпьем за наш успех! За твой успех! — она просияла, бокалы звякнули и несколько капель слетели на пол. Как же было приятно ощущать себя снова живым. Она рядом, мелкий повис на моей руке, мы пьем вино в моем доме, в новой красивой комнате, за окном густой лес, между деревьев которого проскальзывает туманная полоса. А здесь сейчас так тепло и уютно, жаль это ненадолго. Энджи села на край дивана и тут же соскользнула, падая мне на плечо. Ее волосы пахнут маргаритками, такой чудной запах, но жутко приятный. Пьянящее дыхание сводит с ума так, что трудно с собой бороться. Дико хочу дотронуться до нее, провести кончиками пальцев по ее тонкой шее, запутаться рукой в ее волосах и укусить за нижнюю пухлую часть малиновых губ. Опасно думать, о их вкусе смешанных с вином и алкоголем, но я не прекращаю и желание растет еще больше.
— Прости. Я не удержалась. — ее губы изменяют форму с каждым новым слогам, принимая все более соблазнительный вид. Мне нужно получить то, что сводит с ума. Чертенок, спрыгивает с дивана, и я освобожденной рукой разворачиваю ее личико к себе. Она от испуга приоткрывает свой рот и я безжалостно впиваюсь в него, как сумасшедший. В животе что–то щелкает, а потом расплывается по всему телу, как алкоголь по крови. Это чувство проникает во все клетки, сплетаясь с ними, как нити паутины. И теперь, кажется, если остановишься, умрешь. Дыхание прерывается на доли секунды, когда Энджи запускает свои руки в мои волосы. Ее пальцы почти ледяные, а я как накаленная сталь, но от этого чувствительность усиливается в 1000 крат. Поцелуй превращается в борьбу за малейший глоток воздуха, который ни я ни она не даем почувствовать. Черт подери, хочется разорваться на месте или съесть ее всю и без остатка. Эта волна необузданности заставляет наши тела прижиматься друг к другу очень близко. Я, подтягивая ее к себе и ее нога перекидывается через мое бедро, заставляя ее тело открыться. Что–то острое впиваются мне в верхнюю губу и оттягивает вперед, ох вырывается из моей груди. Мне удается добраться до ее шеи и теперь ее ах, вылетает с сладких губ.
