Амела Милли - Строчки смерти 1
— Здравствуй Смерть, давно не виделись.
— Еще столько же не видел твою физиономию. — Питер сверкнул на меня глазами и снова вернулся к картам. — Зачем я вам нужен?
— Может мы соскучились? — Карин отступила от меня на один шаг и осмотрела снизу доверху.
— Карин выйди. — Зонн встал и вышел из–за стола, провожая скучным взглядом рыжеволосую девушку. Карин это явно не понравилось, но с главой Совета не поспоришь, хоть голову о колонну разбей. — Я прошу всех выйти. Музыка оборвалась в тот же момент, как будто струна у гитары при проигрыше. Жуть. Остальные исчезли вслед за Карин, даже Питер с картами не сказал больше ни слова и покорно покинул нас двоих.
— Присаживайся. Я хотел с тобой поговорить. — как то странно все это. Все это смеренное в глазах большей части Совета. — Моя история началась очень–очень–очень давно. — чуть со стула не свалился. Он хочет рассказать мне о своей жизни до этих времен?! — Я жил в одной из римских колоний со своим младшим братом. В те времена многих продавали в рабство, а кого–то отправляли на гладиаторские бои. Там тебя не спрашивали, хочешь ты биться или нет, там просто убивали. Без жалости, без каких либо других чувств. Просто на нас наживались, им было весело смотреть, как мы режем друг друга за кусок хлеба. Как я и сказал, я был вместе со своим братом. К работорговцам мы попали, после смерти родных, бежать было бессмысленно, если нас поймали бы, то убили сразу и без лишних вопросов. Поэтому мы послушно, бились за свою жизнь. На одном из аукционов меня выкупил один из наместников римской армии, брат мой остался один. На тот момент ему было всего 6 лет, когда мой возраст достигал 14 лет, и получить за меня можно было не малые деньги. Мы расстались со слезами на глазах, но я поклялся ему, что обязательно вернусь и заберу его. Обязательно. Наместник оказался человеком доброй души, он отдал меня в армию, служившую Риму. Там меня научили многому: бороться за свою жизнь, как раненный лев, убивать без сожаления к другим, служить и при этом оставаться гордым воином. Через два года меня отправили в поход под началом одного из лучших полководцев. Я никогда не мог представить себе, что война так изменит меня. Она унесла много лет моей жизни. Но дело не в этом, когда я смог стать свободным я вернулся к тому работорговцу, мой брат, моего брата там уже не было, его в 12 лет продали за 2 монеты. Через год я выследил человека, у которого должен был быть мой брат. НО и здесь, я потерпел поражение.
Так прошло 10 лет, я приобрел домик на окраинах города, армия предоставила мне хорошую жизнь, моя прекрасная жена Ливия, родила мне сына, малыш радовал мое сердце, но я не прекращал искать потерянную часть себя. В один из обычных июльских дней ко мне в дом постучали. Во дворе стоял высокий молодой человек с карими глазами, на мгновение мне показалось, что я его знаю. Но успеть понять, что передо мной стоит обычный вор времени не хватило. Парень проткнул меня ножом в грудь, и я камнем упал перед дверью. Мне не удалось спасти свою семью, я слышал их крики, но не смог ничего сделать. Мое тело не двигалось, а сердце не хотело больше биться.
Чудом я очнулся в госпитале, перевязанный, почти без возможности двинуться. Мой полководец, узнав о моей трагедии, решил помочь найти убийцу. Оказалось, далеко он не ушел, его нашли в одной из лавок скупщиков краденого. Солдаты привели его в мои покои, связанного, почти без сил. Злость жгущая меня дала сил на один единственный удар в горло. Я упал на колени и прямо перед своими глазами увидел маленький шрам в виде звезды над одной из бровей убийцы. Сердце екнуло внутри. Разорвалось во мне ни оставив ни чего. Этот ужас нельзя было описать, но он не был придуман кем–то, он родился в тот момент и умер там же, вместе со всем, кто мне был дорог: моей любимой женой, сыном, братом…Осознать это все просто не возможно. Я пробил свое сердце сломанной пикой оставленной одним из солдат. А потом очнулся здесь. В Бездне. Воспоминания были настолько сильными, что я помнил все. И это тяготило меня, убивало даже здесь, пока мне не сказали, что я смогу успокоиться став Ангелом Смерти, который обрекает всех на страдания, но сам почти не помнит свои. Одна мысль о том, что мне станет легче, дала согласия на все, чтобы мне не предложили.
— Ты был Смертью? Но как, как ты…
— Мне дали такой же шанс, что и тебе. Я нашел себе замену, было трудно, очень. Но я справился.
— Но от чего тогда ты здесь?
— Я не смог пересечь черту, я знал, что моя семья и даже мой брат на небесах, но увидеть его глаза снова, те кари глаза, из которых из–за меня текли последние слезы, последняя теплая кровь. Это выше моих сил.
— Но как твой брат оказался на небесах? Он же убийца.
— Такой же как и я. Я убивал ради войны, он убивал ради жизни. Будучи на суде, когда решалась моя судьба, остаться Смертью или быть на небесах, я узнал, что в дом к нам он ворвался из–за еды и денег, его семья голодала, и он пошел на это преступление ради них.
— Но он убил твою семью!!! Оставил тебя без любимых.
— А я убил его, обрекая его семью на верную смерть. Поэтому не смог согласиться видеть его наверху. Смертью я отказался быть, поэтому меня ввели в состав Совета, которые только- только рождался.
— Я ошарашен. Зачем ты все мне это рассказал?
— Я рассказал, это чтобы ты понял, что выбор есть всегда и стоя на Суде ты должен точно знать, что хочешь.
— Я это знаю. Я хочу быть рядом с сестрой.
— Тогда мне больше нечего сказать. Ты можешь идти.
— Мне жаль твою семью. — Зонн ничего не ответил, и я перенес себя в земной дом.
16:00. Глаза плотно закрылись, но глазное яблоко бегает под тонким веком. Поток душ пролетел большим потоком, я почти не заметил, но ощутил головокружение, когда пришел в свое нормальное состояние. Захотелось выпить. На кухне не было продуктов, питья. Только вода из под крана. Я наклонился к ее струе и сделал несколько больших глотков. Вода была почти что ледяной, так что не мудрено, если у меня появится хриплый голос. Мне безумно захотелось варенья, малинового. В животе заурчало, как и с утра. Я закрыл кран с холодной водой, и этот момент раздался звонок, мелодичный, но очень быстрый, я подбежал к двери и открыл. На пороге стояла Энджи с корзинкой на плече и большим пакетом в левой руке.
— Привет. — она мне напомнила фильм где девушка в легком сарафане и с корзинкой в руках устраивает пикник, ну или по крайней мере сказка про красную шапочку точно по той же теме.
— Привет. Заходи.
— Я не помешала?
— Нет. А что что–то случилось?
— С чего ты взял, я просто хотела поздравить тебя с новосельем. Вот. — Энджи протянула мне корзинку. И прошла вглубь гостиной. Я открыл крышку и заметил внутри маленький черный комок шерсти.
— Это кто? — голос мой прозвучал испуганно. Энджи подошла ближе и сунув руки в корзину, вытянула комок наружу. Комок перевернулся, потянулся и издал тоненькое мяу.
— Это котенок. — я перевел шокирующие глаза на Энджи. — Тебе не нравится?
— У меня никогда не было, котенка.
— Вот, возьми его. Теперь он твой.
— А как его зовут?
— Ну, я не знаю. — черный комок издал еще одно мяу, когда я его переложил к себе на ладонь. — Он же теперь твой, вот и придумай ему имя.
— А это он? — я покрутил котенка по сторонам. Сам он был угольно черным, только несколько белых пятен на лапках. Размером с мою ладонь, не потерять бы мне его в таком огромном для него доме. А глаза были синими, почти такими же, как у Энджи. — Красивый. Спасибо тебе. Мне, правда, очень приятно.
— Я рада. Так ты придумал имя?
— Пока нет, но обязательно придумаю. Прости не смогу предложить тебе чая, кухня вся пуста.
— Ничего. У меня есть вино и шоколад. Отпраздновать.
— Ты хорошо подготовилась, а Эди и Лия не придут?
— Нет, Эдель у отца, у них семейный ужин, а Лия помогает матери в общаге, у них устанавливают новые замки. Но они просили передать поздравления.
— Спасибо. То, что вы для меня сделали, очень важно мне. — Мяу. — А чем его кормить?
— Ты как маленький, честное слово. — Есть специальный корм для котят. Одну пачку я купила, так что дня на 2 хватит.
— Спасибо, правда мне его не во что будет положить.
— Как не во что? Эдель же купила для тебя несколько сервизов. Два праздничный и один повседневный.
— Правда? Может, он на кухне спрятан рабочими. Идем, посмотрим. — бокалы и прочую посуду я нашел в ящике под столом. Один комплект посуды был зеленым с кусочком лимона по краям, другой коричневый прозрачный, и лиловый с серебристым узором на блюдцах. — Очень красивые. Надо не забыть поблагодарить Эдель еще раз.
— Да у нее отличный вкус.
— Как думаешь, а котенок хочет есть?
— Не знаю, но лучше оставить ему корм, чтобы уж наверняка.
— Хорошо. — Энджи вытащила бутылку вина и черный шоколад с мишкой на обертке, пока я насыпал в лиловое блюдце корм для черного пушистика. Тот услышал, и почти быстро переваливаясь, как колобок, подбежал. Я нашел штопор и открыл бутылку. — Какой хочешь бокал?
