Погасшие следы (СИ) - Прядеев Евгений
— Нет, но я думаю, что догадываюсь, — ответила сестра. — Скорей всего, из-за ритуала.
— Чего-чего, — чуть было не поперхнулся напитком юноша. — Как ты сказала?
— Ты обратил внимание вчера на сотрудницу Отдела-15К и ведьму из ковена Тамары? — вопросом на вопрос ответила Санька.
— Их было сложно не заметить, — скривился Даниил. — Правда мне вчера было некогда уточнить, что они там делают.
— Я тебе рассказываю, — в свою очередь усмехнулась Санька. — Эти красавицы вчера приперлись к бабуле и обвинили её в подготовке запретного ритуала. Дескать, бабушка похищает маленьких девочек и планирует устроить жертвоприношение.
— Они что-то забористое курят, — с сожалением констатировал Данька. — А с виду вроде как приличные люди. В какое страшное время мы живём, наркоман на наркомане.
— Злой ты, Данька, — рассмеялась сестра. — Но ход мыслей правильный. От Тамары я такой подставы никак не ожидала. Пускай они с бабушкой иногда и ругаются, но обвинять её в подобной мерзости… Впрочем, вопрос в другом. Проблема есть и от неё никуда не деться. В нашем городе реально готовится запретный ритуал, и этого нельзя допустить.
— Намного интереснее, но всё равно по-прежнему непонятно, — отозвался Даниил. — От меня то что требуется? Я тебя честно предупреждаю, я женщин не бью! Хотя иногда и хочется.
— Пока бить никого не надо, — теперь Санька уже хохотала. — Бабушка просто просила тебя к ней приехать. Девочки пропали, и их требуется найти. Бабуля пыталась сотворить заклинание поиска, но говорит, что почему-то не получается. Так что надо тебе подключаться. У меня есть образцы ДНК, а бабушка обещает помочь тебе уснуть, чтобы найти их.
— М-м-м, заманчиво, — протянул Данька. — Ладно, я всё понял. Сейчас кофе выпью и пойду к ней.
— Сахара купи. У бабули, как обычно, ни сахара, ни кофе, — добавила Санька и отключилась. Вот так всегда. Ни здрасьте, ни до свидания. Сестра вечно пренебрегала подобными формальностями, по крайней мере при общении с братом, пускай и названным.
Данька залпом допил кофе и набрал номер бабули. Та ответила сразу, как будто сидела с телефоном в руке и ждала звонка от внука.
— Данечка, ты почему не спишь? — строго спросила Мария Васильевна. — Ты не собираешься показаться врачу? Может быть, тебе стоит лечь в больницу? Или как у вас там называются? Госпиталя?
— Бабуля, спокойно, со мной всё хорошо.
Забота бабушки трогала и смешила одновременно. Почему все гражданские искренне уверены, что военная медицина по уровню давно обогнала инопланетную, а её сотрудники целыми днями ждут новых пациентов. Нет, никто не отрицает, что гении умудряются выживать в любой среде. При желании навскидку можно вспомнить десятки случаев, когда в Бурденко или Вишневского ставили на ноги тех, за кем смерть лично приходила. Но надо смотреть на мир реально. На Даньку с его синяками никто даже не посмотрит. В лучшем случае выпишут банку аскорбинки в жёлтых круглых драже и скажут, что лимит посещений в этом году исчерпан.
— Данечка. это ты говоришь, что хорошо. А надо посмотреть, что врачи скажут, — и ведь не подумаешь, что такая забота идёт от ведьмы с огромным стажем. Наверное, если бы Марию Васильевну сейчас услышали оборотни, которые вчера получили изрядную трёпку, то они бы сильно удивились.
— Бабуля. какая больница? Санька сказала, что ты меня в гости ждёшь, причём чем быстрее, тем лучше.
— Эта вертихвостка опять всё перепутала, — не повелась на провокацию Мария Васильевна. — Я просила тебя просто позвонить. Давай, сейчас к доктору, а вечером уже, если тебя в больнице не оставят, приходи ко мне. Поможешь бабушке, а то мне самой не справиться.
— Так, а что сделать то надо? — в очередной раз за утро попытался Даниил выяснить подробности. Так-то он собирался опять искать во сне Марата, но чувствовал, что у бабушки на него совсем другие планы.
— Придёшь и всё узнаешь, — Мария Васильевна завершила вызов, заставив парня только недоуменно покрутить головой. Экран смартфона показывал пятнадцать минут восьмого. Самое время собираться на службу.
— Ну что, какие планы? — появившийся в комнате Латунин тоже выглядел озадаченно. А совокупности с синяком и царапиной на скуле это придавало Петровичу весьма брутальный вид. Будь Данька полицейским, то обязательно бы поинтересовался документами столь живописного гражданина. Латунин уже успел облачиться в неизменные джинсы и футболку, и теперь смотрел на Даньку с невысказанным вопросом в глазах.
— Судя по вопросу, ты торопишься, — проявил чудеса аналитического мышления Даниил. — Что опять случилось?
— Сестра твоя случилась, — почему-то отводя взгляд, пробурчал Латунин. — Позвонила, сказала, что срочно надо встретиться.
— Вот же… — выругался в сердцах Даниил. — А мне даже словом не обмолвилась. Партизанка!
Петрович промолчал, решив, видимо, не комментировать действия чужой сестры и собственной начальницы. Даниил тоже не стал продолжать диалог. Так они и молчали до рукопожатия на улице.
— Ты это, — ухмыльнулся Петрович. — Соберёшься сдохнуть — звони! С тобой весело!
— Да пошёл ты! — улыбнулся в ответ Данька. — Бабушка ругаться будет.
— А мы ей больше не скажем, — рассмеялся Петрович и, развернувшись, пошёл в сторону остановки. Данька смотрел ему вслед и поражался его нервам. Человека вчера чуть не убили, а он идёт и улыбается, как ни в чем не бывало. Такое ощущение, что он абсолютно не переживает. Интересно, он таким родился или это приобретённое качество? Сколько раз надо было ходить под смертью, чтобы перестать на неё реагировать?
Размышляя об этом, Данька даже не заметил, как дошагал до работы. В последнее время он всё чаще задумывался о необходимости продолжения службы. С одной стороны, пятнадцать с лишним лет жизни нельзя одномоментно вычеркнуть из жизни, а с другой он все чаще ловил себя на мысли бессмысленности происходящего. Раньше эта бессмысленность казалась привычной и обыденной, но только потому, что она была привычной, можно сказать, воспитанной годами пребывания в армейской системе.
С тех пор, когда полученная при рождении способность проснулась и он начал путешествовать по чужим снам, Данька понял, что вокруг существует другая жизнь, а не только та, что ограничена общевойсковыми уставами и десятками ведомственных инструкций. И чем глубже он погружался в эту новую для себя потустороннюю реальность, тем менее ценными представлялись те аспекты, которые раньше составляли ядро его существования. Не успел за три дня подготовить аналитическую записку? Ничего страшного, значит меньше времени останется у руководителей, чтобы поменять места местами и постараться причесать недостаточно мягкие прогнозы. Никто, кроме него не сможет закрыть вопрос или решить проблему? Значит руководство будет к нему ещё благосклоннее.
Впрочем, жаловаться на руководство в случае Даниила было бы тяжким грехом. Михаил Иванович, носивший причудливую фамилию Серый, ценил своего подчинённого и считал, что к талантливым людям надо относиться благосклонно, прощая их маленькие капризы. Так что, с одной стороны, Данька был избавлен от излишнего выноса мозга. а с другой, только благодаря Серому до сих пор не написал рапорт. Тот самый, который начинается с фраз «Да пошли вы…» и «как меня это всё зае…»
— Даниил Артёмович, здравствуйте! — задумавшись, молодой человек чуть было не столкнулся с Кирой, сотрудницей канцелярии. Она освещала всё вокруг счастливой улыбкой и спешила поделиться своей радостью с окружающими.
— Привет! Извини, пожалуйста, — засуетился Даниил, придерживая для девушки дверь в здание. — У тебя такой вид счастливый! От Валеры весточка пришла?
— Практически, — мечтательно зажмурилась Кира, а затем доверительно прошептала юноше. — Он мне приснился. Причём так реалистично. Мы с ним по набережной гуляли, болтали и он мне стихи читал. Я как будто на свидание сходила. Спросила у бабушки. а она сказала, что это знак. Значит, с Валерой всё хорошо, он жив и здоров, скоро вернётся! Представляете?
