По следам дзёро-гумо (СИ) - Луговцова Полина

Погрузившись в раздумья, Амина шагала из одного угла гостиной в другой. Ее рассеянный взгляд скользил по стенам и вдруг остановился на узкой темной прорези, протянувшейся вертикально от пола до потолка. В стене была… щель! Разве так бывает? Амина приблизилась и провела по щели рукой. Стена слегка пошатнулась под ее пальцами. Осененная догадкой, Амина толкнула стену вбок, и та легко отъехала, как дверца шкафа-купе. Потайная дверь, устроенная в точности так же, как в гадальном салоне! Перед Аминой открылась еще одна комната. Внутри было темно, но свет, падавший из гостиной, позволял рассмотреть внутреннее убранство. Правда, трудно было назвать убранством то, что предстало перед глазами. Вначале показалось, что комната сверху донизу забита каким-то хламом вроде сломанной мебели. Но потом… потом Амина поняла, что это просто коряги – обычные сухие коряги, каких полно в нехоженых лесах. Но как же необычно то, что эти коряги находились в номере, по соседству с комфортно обставленной гостиной! Зачем они там? Для какой цели?

Из открывшегося проема веяло затхлостью и… страхом.

Предчувствуя недоброе, Амина вошла в комнату и коснулась ближайшей кривой ветки, похожей на мумифицированную конечность неведомого чудовища. На ощупь – просто сухое дерево, ничего зловещего, способного ожить и схватить. Но что это? Пальцы завязли в чем-то липком. Она отдернула руку, и клейкая серая масса потянулась следом. Паутина!

Серебристые нити блеснули в воздухе. Прочные, как леска, они не желали рваться. Амина затрясла рукой. С большим трудом она все же от них отделалась, совершив мощный рывок, и коряга, опутанная паутиной, хрустнула, надломившись, а затем медленно накренилась. Град древесных обломков обрушился сверху и разлетелся по полу. Что-то острое ударилось в ногу, оцарапав кожу, и зацепилось за подол халата, повиснув на вытянутой из ткани нитке. Что-то слишком белое и гладкое для сухой ветки, что-то очень похожее на… реберную кость. Присмотревшись, Амина похолодела от ужаса: это действительно оказался обломок ребра. Дрожащими руками она отцепила его от халата и отбросила в сторону. Опустив взгляд под ноги, она с ужасом поняла, что весь пол вокруг усыпан костями, и нетрудно было догадаться, что они принадлежали съеденным гостям. Судя по всему, эта комната служила паучихам местом для поедания добычи.

Внутри все будто вмиг замерзло от ужаса, Амина обхватила себя за плечи и попятилась, ее взгляд заметался по комнате, напомнившей ей мертвый лес из последнего сна. Казалось, повсюду в переплетениях голых веток торчат застрявшие человеческие скелеты, густо обмотанные многочисленными слоями паутины, а в черепах, упакованных в шелковые коконы, зияют черные ямы ртов, разинутых в предсмертных криках. И, хотя эти несчастные давно умерли, Амине чудилось, что их останки по-прежнему источают страх, такой же сильный, какой они испытали перед смертью, увидев то, во что превратились их прекрасные дамы, заманившие их сюда.

Амину охватил внезапный порыв немедленно удрать отсюда, спрыгнув с балкона в пруд. Даже разбиться насмерть куда лучше, чем оставаться здесь. Но намерение не успело перейти в действие: резкий стук в дверь заставил ее подскочить на месте.

Глава 19. Платье от Киаохуи

– Доброе утро! – Белолицая Зэнзэн мысленно поприветствовала Амину, впустившую ее в номер, и перевела взгляд на открытую потайную дверь, ведущую в «комнату страха».

– Я вижу, ты времени даром не теряла! – заметила она с довольной улыбкой. – Только настоящие дзёро-гумо способны найти вход в это укромное местечко. Признаюсь, я несколько сомневалась в тебе, хоть ты и отыскала скрытую дверь в гадальном салоне. Чанчунь, гадалка, и по совместительству наша привратница, заранее предупредила меня, что ты придешь. Благодаря телепатическим способностям ей удалось сделать это, несмотря на связанные руки и заткнутый рот. Она сочла тебя слишком странной и даже опасной, поэтому не хотела пропускать. Такие, как ты, здесь прежде не появлялись. В тебе слишком много человеческого. И все-таки ты наша, я это чувствую. А с твоими странностями вскоре разберется Великая Праматерь. Она очень проницательна. Сегодня я отведу тебя к ней, и ты узнаешь свое предназначение.

Зэнзэн окинула Амину оценивающим взглядом, и на ее безупречно гладком лице мелькнула тень недовольства:

– Когда ты успела испортить новый халат и поцарапаться? Твоя добыча сопротивлялась? Или ты пыталась съесть ее, находясь в человеческом облике?

Амина не успела придумать подходящий ответ, но, вероятно, Зэнзэн его и не ждала, потому что продолжила:

– Ладно, научишься со временем. Я распоряжусь, чтобы горничная принесла другой халат, а заодно и приличное платье, достойное визита к нашей Королеве. А пока расскажи мне, как это было у тебя в первый раз, или же первый опыт ты получила как раз сегодня?

Амина растерянно заморгала, но Зэнзэн не стала допытываться и продолжила свой мысленный монолог:

– О, понимаю тебя! Это ведь очень личное… Я тоже в первое время ни с кем не могла поделиться, но с тех пор прошло очень много лет. Даже не знаю, сколько, я давно сбилась со счета, но первый свой раз помню так отчетливо, словно это произошло только вчера. Мой первый мужчина был редким красавчиком с бурным прошлым. Поедая его, я испытала невероятные ощущения! Мы ведь едим людей вовсе не ради утоления голода. Можно насытиться чем угодно, еда – это не проблема. Перед тем как съесть человека, мы проживаем его жизнь, которая проносится в его голове перед смертью. Мы чувствуем все, что чувствовал он от рождения до последнего вздоха, и на эти короткие мгновения мы будто вновь становимся людьми. Некоторые из нас верят, что если употребить достаточно много человеческих жизней, то можно избавиться от паучьей сущности, стать нормальным человеком. Все мы мечтаем об этом, но пока никому еще не удалось этого достичь, и лично я не очень-то верю в подобную возможность. Я просто поглощаю чужие жизни и живу чужими воспоминаниями.

Лицо Зэнзэн приобрело сентиментальное выражение, черные непроницаемые глаза подозрительно заблестели, словно подернулись влагой.

– Кстати, хочу дать тебе добрый совет: держи свои чувства под контролем и не вздумай влюбиться в свою добычу, иначе тебя ждет печальная участь. Ты не сможешь слишком долго скрывать свою паучью сущность, и однажды она проявится. Увидев твой истинный облик, возлюбленный убьет тебя, не задумываясь, а ты не сможешь себя защитить, потому что твое сердце, раскисшее от любви, не позволит тебе причинить ему вред. Подобные случаи время от времени происходят, когда кто-то из оборотней начинает мнить, что способен зажить обычной человеческой жизнью, завести семью, детей и все такое… Не только самки пауков, но и самцы пытались таким образом изменить свою судьбу, но никто из них долго не протянул, и все они погибли от рук своих любимых. Понимаешь, почему я тебе это говорю?

Зэнзэн приблизила к Амине густо напудренное лицо и заглянула в глаза.

– Вижу, что понимаешь. – Она кивнула, отстраняясь. – Вчера ты довольно пылко смотрела на своего друга, и я была почти уверена, что утром увижу его целым и невредимым, но поскольку его здесь нет, значит, он все-таки превратился в переваренный ужин. Так?

Амина поспешно кивнула, тайком радуясь тому, что ей даже придумывать ничего не пришлось. При этом она старательно сдерживала мысли о Вэе в глубинах памяти, опасаясь, как бы они внезапно не всплыли на поверхность. Ей пока не удалось понять, как работает паучья телепатия, можно ли с ее помощью читать случайные мысли собеседника или только те, которые он намеренно транслирует. Слушая Зэнзэн, она не уловила лишних фраз или образов, которые не были бы адресованы ей, но ведь она и не пыталась. Лучше не рисковать и не думать рядом с Зэнзэн ни о чем таком, что хотелось бы скрыть.

В дверь номера робко постучали, но Амина вздрогнула так, словно там пальнули из пистолета.