Ким Харрисон - Когда-нибудь потом
Немного изможденный, моложавый демон в сером улыбнулся мне, его обаяние не имело успеха.
— Я сомневаюсь относительно этого, — сказал он, его гладкий, мелодичный голос нисколько не был похож на Трента.
— Ты не достаточно страшная, — добавил он, отпихивая несколько демонов с его пути ногой, так, чтобы он мог занять место спереди.
— Если ты тронешь хоть волосок на голове Люси, то я брошу тебя обратно в лей-линию, туда, откуда я вытащила твою жалкую задницу! — прокричала я, и Ал дернул меня, чтобы я заткнулась. Ты думаешь, что я прокляла тебя, подожди, пока не засуну твое уродливое лицо в банку!
Ал двинул мне в живот, и я замолчала и развернулась.
— Ал, — прошипела я, поскольку арена начала успокаивать. — Ку’Сокс что-то замышляет.
— Ку’Сокс всегда что-то замышляет, — пробормотал Ал.
— Он украл Кери и Люси! — О, Боже. У этого поганого ублюдка была Люси. Кери могла, вероятно, позаботиться о себе, но если он повредит, хоть пальчик девочки, я бы оторвала миры друг от друга, чтобы заставить его заплатить за это.
Ал фыркнул, как будто ему было все равно.
— Как? Как ты говоришь, ты прокляла его находиться в безвременье, и даже если он нашел путь обойти это, почему он сделал это?
— Потому что он не может поймать Трента, и если у него есть Кери и Люси, то Ку’Сокс взял яйца Трента в тиски.
— И-и-и? — он растягивал слова, пристально глядя в небо, которое никогда не видело следа самолета.
— Боже мой, Ал, ты действительно слепой? Я же говорила тебе, что Ник украл выживших детей с синдромом Розвуда. Трент может сделать лечение постоянным. Если он даст его Ку’Соксу, то тот не будет больше в вас нуждаться! Ни в ком из вас!
Выражение лица Ала внезапно стало взволнованным.
— Тебе нужно думать о более важных вещах, чем о том, что Ку’Сокс собирается делать следующую сотню лет, — сказал он, кладя тяжелую руку мне на плечо и разворачивая меня.
— Мы находимся под следствием.
— Опять? — спросила я, вздрогнув, когда я наклонилась мимо Ала, чтобы проследить за Ку’Соксом. — Что, мы без денег?
— Нет. — Голос Ала был кислым. — Это из-за твоей проклятой лей-линии. Она стала ненадежной. Течет как кровавый Титаник.
Вспоминая все более и более едкий звук линии, я повернулась к нему лицом. Моя линия? Она действительно была ужасно несбалансированной?
Глаз Ала дергался. Кусок льда скользнул по моему позвоночнику, заставляя меня напрячься. Мы пытались в течение многих недель исправить линию, которую я проложила между реальностью и безвременьем. Мы пытались закрыть или, по крайней мере, сбалансировать ее, но пока я не знала, как нужно прыгать по линиям, чтобы не проламывать новые. Дисбаланс медленно протекал из безвременья в реальность, и единственная причина, что никто ничего не говорил прежде, состояла в том, что эта была всего лишь струйка… было достаточно времени, чтобы исправить ее. А также, потому что я была единственным демоном женского пола, и они могли бы получить маленьких демонов, которых я могла укрепить в реальности для них. Они теряли, возможно, кубический фут своих измерений в год — не очень много.
— Насколько это плохо, — прошептала я, пытаясь улыбнуться, когда посмотрела на Дали, начальника Ала по условно-досрочному освобождению.
— Плохо. — Голос Ала был слабым, но решительным. — Встань. Попытайся выглядеть сексуально.
— В простыне? — пожаловалась я, проводя руками вниз. — Как я могу выглядеть сексуально в простыне? — Он откашлялся, а я поморщилась. — Ладно уж.
Нахмурившись, я снова наклонилась мимо Ала, чтобы впиться взглядом в Ку’Сокса, уверенная, что он был причиной, почему моя линия стала неустойчивой. Улыбка демона подтвердила это, и внезапно я поняла, как глубоко в дерьме мы были. У Ку’Сокса были выжившие дети с синдромом Розвуда. У него были рычаги, чтобы заставить Трента дать ему постоянное лечение. У него была линия — моя линия — достаточно вытекающая из безвременья, чтобы стать настоящей проблемой. Он собирался уничтожить безвременье и обвинить меня в этом.
— Вот, дерьмо, — прошептала я, и Ку’Сокс наклонил голову, когда понял, что я раскусила его замысел. Я вздохнула, чтобы выкинуть правду из головы, колеблясь только потому, что Ку’Сокс, казалось, хотел, чтобы я волновалась. Там было что-то еще; я видела это в его лице, чувствовала в воздухе, сыром и тяжелом. В бешенстве, я повернулась к Алу.
— Ал, — прошипела я. — Скажи им, что это он сломал мою линию!
— Верно, — пробормотал Ал. — Мы не знаем этого наверняка, и, озвучив это, мы попадем в тюрьму, где ты ничего не сможешь сделать.
— Но это он! — Дерьмо на тосте, это становилось все хуже и хуже, и это не волновало Ала.
— Ничего не говори, чтобы отправить меня в тюрьме, любимая, — выдохнул Ал, едва слышно из-за шума. — У тебя нет достаточно доказательств, чтобы вытащить нас обоих из этой передряги. Мы выясним насколько серьезно повреждение и устраним его.
Я не была уверена, имел ли Ал в виду повреждение моей линии или повреждение моего авторитета. Разбитая, я хлопнула себя по бедру и рассердилась.
Дали, который, видимо, считал головы, встал, поднял руки, чтобы успокоить толпу позади нас.
— Тихо! Тихо! — прокричал он, его звучный голос быстро разлетелся по аудитории.
Демона привыкли слушаться, и последние демоны протолкнулись, чтобы занять свои места. В безвременье все демоны были равны, но у некоторых было больше силы, чем у других, а у некоторых было больше денег. У Дали было превосходство и в том, и в другом.
Рядом со мной, Ал ткнул меня под ребро, чтобы заставить меня резко выпрямиться.
— Я начну, — сказал он.
— Если вы не сможете закрыть свои рты, а затем и свои умы, именно в этом порядке, то я очищу аудиторию! — проревел Дали. — Ни один из вас не сможет выступить!
Тритон фыркнула, вытягивая ноги на скамье, чтобы выглядеть, как ни странно, сексуально.
— И Поворот побери, Вы должны выступить, — сказала она, ее мягкий голос дошел до задних рядов. — Тут воняет, как в хлеву.
Мужчины немного поржали, и наконец они все замолчали. Это было похоже на жизнь с бесконечными шестиклассниками.
Дали опустил руки, перемещаясь для своих средних лет слишком изящно, когда он шел к центру по узкому проходу. Демоны могли показываться так, как они хотели. Я все еще не понимала, что Дали находил подкупающего в том, чтобы быть сорокалетним, немного тучным, седеющим государственным чиновником.
— Как надзиратель по условно-досрочному освобождению Ала, я несу ответственность за то, чтобы Алгалиарепт соблюдал правила поведения в зале, — сказал он, и Ал откашлялся и изящно поклонился.
— А ты, — добавил Дали, указывая на Ала, — в ответе за свою ученицу.
Это было обо мне, и я немного повернулась, чтобы похвастаться моими изгибами. Таким образом, я хотела казаться привлекательной. Поэтому подайте на меня в суд. Я была окружена совершенством.
Ал явно проглотил свою ярость. С маленьким выдохом он, казалось, вырос на два дюйма, снова поклонился с преувеличенным размахом и пнул меня, чтобы я попробовала сделать тоже самое.
— Собратья мои, — сказал он, грациозно выпрямляясь. — Могу я сказать…
— Нет, Галли, — перебила Тритон, снова поднимая свой бокал. — Ты достаточно говорил. Лей-линия твоей ученицы деградировала до точки, где мы теряем достаточно безвременья, чтобы у меня началась головная боль.
Это могло быть вино — то, что она пила, но мягкое пульсирование в основе моего черепа говорила, что не в это утро. Я винила это за то, что было в холодильнике Трента, но возможно это было больше. Позади нас демоны пробормотали, соглашаясь.
— Почему, — сказала Тритон, когда она закрепила свой жуткий взгляд черных глаза на Але, — разве ты не учил ее, как прыгать по линиям, так чтобы она могла исправить это?
— Ты думаешь, что я не хочу исправить это? — Ал сделал пару шагов от меня, и я почувствовала себя одиноко. — Ее горгулья — ребенок пятидесяти лет отроду, но он уже связан с ней, поэтому мы должны просто подождать. И прежде, чем ты упомянешь, что моя ученица оставила шрам на временной ткани, это случилось из-за того, что кретин в первом ряду заманил ее в ловушку в лей-линии, и горгулье пришлось прорываться через ее ауру, вместо того, чтобы учить ее.
Это была правда, и я вздрогнула, когда Ку’Сокс поднялся, выглядя худым и изящным.
— Возлагать ответственность за это на меня? Как бестактно. — Его выражение лица стало насмешливым. — И, боюсь, типично.
— Почему нет? — рявкнула я, неспособная промолчать. — Ты в этом виноват.
Демоны вокруг него подались назад, чтобы дать ему больше места и поднялся неловкий ропот.
— Осторожнее, Рэйчел, — сказал Ал, наклоняясь вперед, загораживая мне обзор.
Нервно, я отдернула его руку от себя.
— КуСокс похитил дочь Каламака и его, хм, неофициальную жену, — сказал я, преувеличивая. — А затем линии прокисли? Все они? Разве кому-нибудь из вас это не кажется немного странным?
