Ангелотворец - Харкуэй Ник
– Ты сам говорил, что мне надо встряхнуться, – напоминает ему Джо.
– Именно. Тебе надо расслабиться и побыть собой, а не вот этим черти-кем, которого ты себе придумал. Лично у меня это отлично получается и без всяких встрясок, а сельскую местность я терпеть ненавижу. Сплошь ухабы на дорогах, пироги и богомерзкое теплое пиво, будь оно неладно. – Барменша по имени Тесс обиженно фыркает, и Билли берет себя в руки. – Впрочем, есть тут и свои плюсы. – Она отворачивается и с подчеркнутым безразличием уходит, но эффект несколько смазывается ее микроскопическим топом на завязках и джинсами с низкой посадкой, открывающими Билли весьма тонизирующий вид на ее обнаженную спину и крестец. Он одобрительно, почти по-собачьи взвывает, и барменша кривится от злости.
– По-моему, ты ей нравишься, – замечает Джо; Билли, глотнув пива, изумленно глядит на него.
– Хм. А ты, похоже, всерьез так думаешь!
– Ну, она немного вихляет, когда сюда идет.
– В самом деле, Джо, по-научному это называется «покачивать бедрами», и знаешь, о чем это говорит?
– Что ты ей нравишься.
– Нет, Джозеф, увы. Это говорит о том, что ты – кретин.
Минутой позже Тесс появляется вновь, ставит на стол еду, улыбается Джо и, уже отворачиваясь к бару, на миг замирает.
– Что-нибудь еще?
Билли едва не проглатывает язык.
– Нет, спасибо, – отвечает Джо. – У вас ведь не будет карты? Нам нужно добраться до Козьей Кручи.
Она вперяет в него странный взгляд, будто он сделал ей предложение из репертуара Билли, а ей, девушке приличной, нечасто доводится такое слышать.
– Я суеверна. Поэтому в тех краях не бываю.
– Не дай бог перепонки вырастут? – высказывает предположение Билли.
Тесс вновь кривится.
– Вы, наверно, с Ленни поболтали, – говорит она, указывая на человека с вокзала, который теперь сидит за столиком у огня. – Он считает себя юмористом. Наверняка наплел вам, что путешественников там сжигают на костре, как ведьм?
– Что-то в этом роде, да.
– Юморист он у нас, – повторяет Тесс.
– Мы должны лично доставить туда посылку.
– Там никого нет. И это небезопасно.
– В смысле?
Она пожимает плечами.
– Обвалы, ямы… Раньше там был оловянный рудник, потом он иссяк. В войну какая-то правительственная организация там окопалась. Ну и привидения, конечно, куда без них? – Она смущенно улыбается.
– Чьи?
– Да их там сотни. Раньше на том месте стоял городишко Уиститиэль. В тысяча девятьсот пятьдесят девятом он ушел на дно – почти целиком. Или сгорел. Или эпидемия народ скосила. Послушать мою бабушку, так все сразу. А ведь тогда все уже знали про Галвестон. Предполагалось, что это будет туристический рай, однако по сей день живы люди, потерявшие в урагане близких, мужей и так далее.
– Стало быть, там целый город-призрак?
– Да. Говорят, если положить руку на грудь, а ногу поставить на правильный камень, можно почувствовать пульс мертвых. Погодите… – Осмотревшись по сторонам, Тесс берет с подоконника серый гранитный камешек. – Он из бухты под городом. Его привез один паренек из Бристоля – нашел его там в полях, хотел взять с собой на память, а ночью, видно, трухнул и оставил в номере. Глупенький. – Она кладет камень на пол. – Вот, наступите на него.
Чувствуя себя идиотом, Джо наступает на камешек.
– Теперь руку сюда… – Она берет его ладонь и кладет ему же на грудь, ровно посередине; Билли Френд озадаченно наблюдает. – Чувствуете?
– Нет.
– Ну да, он давно здесь валяется, а вы к тому же не местный. Лучше так. – Она сама наступает на камень. – Вот, другое дело. Давайте сюда руку.
Джо протягивает ей руку, она кладет его раскрытую ладонь себе на грудь и подается к нему. Кожа у нее теплая, чуть влажная от пота.
– Ну, – спрашивает Тесс, – чувствуете?
– Кажется, да.
– Иногда нужно его поискать. Оно может быть левее. Или ниже. – Она мягко нажимает ему на запястье и слегка расправляет плечи.
– Нет-нет, я уже почувствовал. – Джо кивает. – И правда, пульс! – Он кивает еще раз.
– О, – слегка сконфуженно говорит Тесс. – Ну ладно.
Мгновение все тянется.
– Да.
Нижней частью ладони Джо ощущает мягкую округлость ее левой груди. Он понятия не имеет, нарочно она это сделала или нет. Какая прелесть.
В следующий миг камень возвращается на подоконник, а Тесс убегает к следующему столику.
Билли Френд роняет голову на руки.
Из всех обшарпанных развалюх в пункте проката они выбрали самую приличную. Джо готов с осторожностью допустить, что она все-таки моложе его, но не рискнет поставить на это деньги. Джо сидит за рулем, Билли Френд рядом, с картой Тесс в руках, сердито нацарапанной синей ручкой. На ней изображена дорога, повторяющая изгиб железнодорожных путей. В нижнем углу запечатлен – как намек на несбывшееся, – сердитый поцелуй.
– За такое поведение надо сажать, я считаю, – ворчит Билли.
– Я ничего ей не сделал!
– Вот именно, Джозеф, оттого мы и скорбим. Очаровательная Тесс, наверное, до сих пор рыдает на кухне, что все ее усилия и порывы сердца – не говоря о прочих выдающихся талантах – пропали впустую.
– Ладно, ладно, я дал маху.
– Совершенно верно.
– Не все могут быть такими, как ты, Билли.
– Зато все могут быть самими собой. Это каким же надо быть идиотом, чтобы не понять: если женщина сует твою руку себе в лифчик, она явно не местный фольклор собралась с тобой обсуждать? Ты вообще нормальный, Джозеф? Голова на месте?
– На месте, конечно.
– Ни фига подобного!
– Я просто…
– Ты слишком стараешься быть джентльменом, Джо. Все это варится, варится у тебя внутри, а наружу не выходит. Ты слишком зажат.
– Неправда!
– Ладно, хорошо: какое именно действие юной Тесс могло быть истолковано тобой как недвусмысленный призыв к действию?
– Лучше на карту смотри.
– Я просто спросил!
– Составьте повелительное предложение из трех слов: «на», «карту», «смотри».
Билли утыкается в карту.
Вокруг – ни единого намека на жертвенные костры. Машина петляет по узким дорогам в сторону Козьей Кручи, и за очередным поворотом Билли показывает пальцем на большую ржавую бочку, в которой могли бы варить миссионеров, но угрюмое молчаливое небо проглатывает его шутку. Про перепончатых шутить не тянет. По дороге им попадается двое пешеходов и одна женщина на велосипеде. Джо ловит себя на том, что инстинктивно присматривается к их обуви: не кажутся ли их ступни больше или шире обычного?
Они поднимаются на холм и видят в стороне от дороги небольшое скопление домов. На карте Тесс оно называется «Старый город», однако домов – построенных из бетона и профлиста, – здесь не наберется даже на деревню. Среди них есть фермерское хозяйство и единственная бензоколонка.
Джо сбавляет скорость и опускает боковое стекло, собираясь заговорить с женщиной, которая сидит на скамейке и смотрит на дорогу. У нее всклокоченные ядовито-рыжие волосы. Женщина очень старая – Джо это понимает, когда обращается к ней с вопросом, и она поворачивает к нему голову. Щеки у старухи багровые от полопавшихся сосудов.
– Здравствуйте, – произносит Джо как можно вежливей и отчетливей на случай, если она туга на ухо. – Не подскажете, где здесь Козья Круча?
Она таращит глаза.
– Что-что?
– Козья Круча.
– А! – Она вздыхает. – Давно уж быльем поросла, слава богу.
– Нам надо доставить туда посылку.
– Да что вы? – Она разводит руками. – Опоздали вы, знать.
Из домика за ее спиной выходит преклонных лет мужчина в тапочках. У него странное, какое-то развинченное лицо, будто его давным-давно разбили и собрали заново.
– Чего надо?
Вроде бы он пытается улыбаться – или это нервный тик?
– Почту привезли, – поясняет старушка. – Посылку в Козью Кручу.
– Посылку для покойников, выходит… – Он сплевывает. – Чтоб им пусто было!
С этими словами мужчина уходит обратно в дом.
Его жена вздыхает.
