Тим Ваггонер - Врезано в плоть (ЛП)
– Я едва-едва начал обучать тебя алхимическим премудростям и дал тебе минимальные в лучшем случае наставления. По идее, ты не должен суметь воскресить даже насекомое, не то что человека.
– У него две головы, – напомнил Гаррисон. – Он разве не за двоих считается?
– Я понимаю, почему ты это сделал, – Конрад взглянул на разукрашенный труп на мраморном столе. – Возможно, «понимаю» – чересчур сильно сказано. Я признаю, что ты имеешь склонность к эксцентричности в работе. Чего я не понимаю, каким образом ты сумел справиться с подобным самостоятельно. Молю, расскажи мне.
Гаррисон не знал, что хорошего может получиться из его признания, но был так взволнован сделанным, что был просто обязан рассказать кому-нибудь – даже если этот кто-то мог убить его за это.
– Я наблюдал за тем, как ты работаешь, – начал он. – Куда пристальнее, чем ты думаешь. Ты носишь с собой старую кожаную книгу со всевозможными алхимическими формулами. Ты ее как-то оставил на столе во время работы, и я ее пролистал, пока ты был занят. Память у меня, может, не фотографическая, но отличная. А я еще кое-что на телефон сфотографировал. Этой информации было достаточно, чтобы начать поиск в интернете. Когда ты взял себе нового ассистента, я принялся за работу. Большинство найденной информации – чушь на постном масле, но я знал, что искать, поэтому понял, когда наткнулся на истинные сведения. Теоретических знаний я приобрел достаточно, и все, что оставалось добыть, это немного НюФлеш. Я нанес визит доктору Мартинесу и сообщил, что хочу попробовать его чудесный продукт в качестве альтернативы мастики. Он с радостью продал мне несколько ящиков НюФлеш. Ну а потом, методом проб и ошибок… Подобрать нужные вещества, смешать в нужных пропорциях, безошибочно провести ритуалы, – Гаррисон смущенно улыбнулся. – Я не говорю ничего такого, чего бы ты не знал, да?
– Ты должен был использовать свежие трупы. Если вмешается процесс разложения…
– Физическое тело воскрешенного будет нестабильно и постепенно сгниет. Я знаю. Хотя у меня есть доступ к телам недавно усопших, родственники заметят, если их любимые пропадут. Так что я повел свой катафалк в Крайтон – это километров за восемьдесят отсюда – поздно вечером нашел около бара двух доноров и забрал их. Никаких проблем. Эфир, может, и старомодное охотничье средство, но действенное.
– Ты создал это существо здесь? – спросил Конрад.
– Да. Я решил называть его Бишоп, – Гаррисон сделал паузу, но Конрад никак не среагировал. – Би-шоп. Би. Как «два». Две головы, понимаешь?
Конрад смотрел на него ничего не выражающим взглядом.
Гаррисон вздохнул. Кажется, его чувство юмора не ценят ни живые, ни мертвые.
– А где это создание сейчас?
– Откуда мне знать? Он как кот – уходит и приходит, когда ему заблагорассудится. Спит в старой пристройке сзади, в которой я раньше хранил оборудование для стрижки газонов. Неплохо получилось. В смысле, нельзя же, чтобы при проведении службы здесь бегал голый двухголовый мужик, правда? – он немного подумал. – Как думаешь, Бишоп со временем станет местной версией снежного человека? Надеюсь, станет. Это бы привлекло в город…
Не успел он сказать «туристов», как рука Конрада метнулась вперед и стиснула его горло, перекрывая и голос, и кислород. Его пальцы были настолько холодные, что обжигали кожу. Гаррисон вцепился в его запястье обеими руками, но, несмотря на то, что Конрад не выглядел таким уж сильным, его хватка напоминала покрытые инеем железные клещи, и вырваться из нее не удалось.
– Должен признать, я впечатлен твоей инициативой, однако не могу позволить тебе вмешиваться в мои планы. Менее всего я хочу привлечь ненужное внимание к…
В кармане у Конрада зазвонил телефон. Гаррисон с удивлением понял, что рингтон стоит музыкальный, и еще с большим удивлением – что это композиция «Don’t Fear the Reaper» группы «Blue Oyster Cult». Очевидно, мрачный и весь из себя такой правильный мистер Диппель все же обладал кой-каким чувством юмора.
Не ослабляя хватку на горле Гаррисона, Конрад левой рукой нашарил в кармане брюк телефон и принял звонок.
– Алло?
Больше он ничего не говорил, только слушал, все больше хмурясь и сжимая челюсти. Его пальцы тоже сжимались все сильнее, и Гаррисон ощутил головокружение, будто уплывал, а перед глазами заплясали серые мушки. Он услышал, как огромное количество воды – река или даже океан – с ревом утекает в невероятно огромный сток, уходящий в темноту более черную, чем он мог себе представить. Он понимал, что скоро этот водоворот захватит его и унесет в бесконечную ночь. Он не боялся, а скорее даже ждал этого с нетерпением. Проработав со смертью так долго, он, наконец, сможет испытать ее сам. Сожалел он лишь об одном – что не уточнил в завещании, кто будет готовить его тело к погребению. В городе была еще пара работников ритуальных услуг, но Гаррисон им бы даже индейку фаршировать не доверил, не то что с его трупом работать. Но придется соглашаться на то, что есть. Слишком поздно…
Пальцы Конрада разжались. Гаррисон рухнул на четвереньки, со свистом втягивая воздух. Кажется, умереть сегодня не суждено. Он был разочарован, но утешил себя тем, что Сток будет ждать, когда придет его время.
Конрад проговорил в телефон:
– Прими мои благодарности. Мне стоит принести тебе еще мази в качестве «спасибо». Бесплатно, – он спрятал сотовый в карман. – Кажется, ненужное внимание, о котором я говорил, мы уже привлекли. Тебе повезло, что звонок поступил именно сейчас, потому что теперь ты мне понадобишься, – он улыбнулся. – На некоторое время, по крайней мере. Я хочу, чтобы ты разыскал это свое существо, доставил его сюда, запер и немедленно связался со мной.
Гаррисон чуть было не ляпнул «А если я откажусь», но ответ уже знал, поэтому просто кивнул. Без единого слова Конрад развернулся и вышел из комнаты. Когда он исчез, температура начала подниматься. Все еще отдуваясь, Гаррисон поднялся на ноги и потер ледяные ожоги на шее. Он сделает то, что приказал Конрад. Он приведет Бишопа домой, и они вдвоем – или втроем – будут ждать возвращения этого угрюмого засранца. У них есть в запасе сюрприз для мистера Диппеля. О да.
Напевая и игнорируя больное горло, Гаррисон снова обратил внимание на Мейсона. Интересно, а как он будет смотреться с фиолетовым лицом? Наверное, как лохматый баклажан с глазками. Надо попробовать.
Гаррисон вытащил коробочку с влажными салфетками и начал убирать белый грим с лица Мейсона.
? Виктор Франкенштейн – в романе Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» молодой студент, создавший и ожививший чудовище из фрагментов умерших.
Генри Джекилл – в повести Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» доктор, который в результате эксперимента смог перевоплощаться в собственное злое начало.
Доктор Моро – в романе Герберта Уэллса «Остров доктора Моро» ученый и вивисектор, превращавший животных в зверолюдей.
Антон Файбс – в фильме ужасов «Ужасный доктор Файбс» изуродованный в катастрофе музыкант и теолог, который мстит врачам за смерть своей жены.
? Гомес Аддамс – глава семьи Аддамсов из комедийного сериала «Семейка Аддамс».
? Клоунский автомобиль – цирковой номер, в котором из маленькой машины появляется несоразмерно много клоунов.ГЛАВА 8
– Парни, вы когда-нибудь это делали?
У Сэма запылали щеки, и ему пришлось сглотнуть, прежде чем он смог проговорить:
– Что, прости?
Триш закатила глаза, но улыбнулась:
– Охотились, я имею в виду. Отец брал вас на охоту?
Сэм хотел ответить отрицательно, но Дин пнул его по ноге. Они уже час сидели за кухонным столом и играли в юкер, хотя Сэм больше смотрел на Триш, чем на карты. В те редкие моменты, когда он не смотрел на Триш, он поглядывал на брата, чтобы проверить, смотрит ли тот. Дин смотрел, разумеется. Триш была сообразительная, забавная, красивая и с оттенком грусти, который Сэм находил неотразимым. Он не сомневался, что Дин чувствует то же самое. А как по-другому? Большую часть времени Сэму нравилось быть младшим братом, но время от времени он замечал, что Триш смотрит на Дина не так, как на него, и тогда он жалел, что не старший.
– Ну разумеется, – отозвался Дин. – Кучу раз.
Сэм бросил на брата взгляд, но ничего не сказал. Отчасти потому, что не хотел злить Дина, но по большей части просто не хотелось выглядеть перед Триш маленьким ребенком. Ему не нравилось врать Триш, но – успокаивал он себя – он ей и не врал. Дин врал. Держать рот на замке – не то же самое, что ложь, правильно? Но все равно, почему тогда так паршиво?
– Как круто! – Триш оглянулась через плечо на ведущую в подвал дверь.
Дверь была заперта, причем все время, пока они играли, но судя по нервным взглядам, Триш смутно подозревала, что отец стоит там и подслушивает. «Мастерская» – как ее называл Уолтер – располагалась в подвале, и он работал там вот уже пару часов, изготавливая документы, заказанные клиентами-охотниками.
