Татьяна Шубина - Поединок во мраке
— Имя? Твое имя? Адрес? С кем пришел?
Сверчок впервые обрадовался, увидев знакомое лицо Агента 007. Он стоял в дверях и что-то втолковывал человеку в форме, который не подпускал его к врачу.
— Я с ним, — с трудом выговорил Димка, пытаясь поднять руку и указать на Агента.
— Официант утверждает, что видел, как этот человек ударил вас по голове. Он как раз проходил мимо с подносом, — возражал служитель, все же впустивший 007.
— Я с ним. Он водитель, — тупо повторил Димка.
Агент склонился над Сверчковым и, стараясь как-то успокоить окружающих, сказал:
— Пацан заигрался, бывает. Мы с машиной, все будет в полном порядке.
— А где она? Она где? — Димка не на шутку разволновался. — Лифт упал? Там девчонка.
От слов боль в голове усилилась, и он застонал.
— Пусть поспит часок, потом можно ехать. Нет, сейчас никаких поездок. Я сказала, пусть часок поспит, — женщина, похожая на маму (но, конечно, это была не она, просто у Сверчка в глазах все мерцало), укрыла его пледом и потушила верхний свет.
— Не уходите, пожалуйста! Посидите со мной, — внезапно попросил Димка, сообразив наконец, в какую передрягу он попал.
А может, все это оттого, что ему здорово досталось по кумполу?
Бедный игровой автомат пострадал не меньше, теперь его украшала табличка: «не работает». Агент 007, проходя в биллиардную, где он собирался провести время в ожидании своих пассажиров, злорадно ухмыльнулся в сторону черного экрана:
— И не заработаешь!..
Сверчок плавал в тишине, пытаясь припомнить, где он видел девчонку из игры, которая застряла в лифте. Если бы башка не так трещала, он бы порядком испугался за себя.
Действительно, в последнее время с ним стали происходить вещи, которые с нормальными людьми не случаются. Может, для переходного возраста это нормально?
Человеку снится, что он Ромео и его девушка предлагает выпить яд, чтобы вместе посидеть на облачке. Потом у него начинается мания преследования. И не простая, а с этим, как его, синдромом галлюцинаций. Водило, Агент 007, напоминает ему Боба, собаку, и настолько напоминает, что он путает его с Бобом. Но не с тем добрым, беззубым, хромым, а со страшным, злобным, бешеным, который только выдает себя за Боба. А Стефания? Разве это прежняя Степка? Нет, это… Это ведьма! Где же та его Стефания, которая улетела к родителям на три дня, потому что ее отец захотел в кругу семьи отпраздновать свои сорок два года?
Димка вспомнил ее лицо в окне машины, и внутри него образовалась какая-то пустота. Все в нем будто оборвалось и замерло.
Степка уезжала. Окно машины запотело и она канула в нем, исчезла как в тумане. Утонула. А эта, которая вернулась, совсем другая. И она — ведьма.
Сверчкову казалось, что все это он рассказывает доброй женщине, которая осталась с ним в полутемной комнате и что-то старательно пишет, склонившись над столом. Она должна ему все объяснить и успокоить, а родителям этого говорить нельзя, а то они решат, что ему надо лечиться.
— Девчонка осталась там, в лифте? — встрепенулся он.
— Спи, спи, я посижу здесь, — успокаивающим голосом отвечала добровольная сиделка.
— Она там… Я их почти подсек, но лифт застрял… А этот с ней, убийца? Его казнили на электрическом стуле, — метался Сверчок.
Женщина покачала головой, выключила настольную лампу и вышла.
— Очень проблемный мальчик, надо обратиться в клинику, — посоветовала она Агенту.
— Это вам за беспокойство, — 007 сунул в карман ее халата свернутую купюру.
— Что вы, зачем? Меня устраивает моя зарплата, — женщина пыталась отстраниться от Агента.
— Затем, — тихо, но твердо сказал тот, — чтобы и впредь устраивала. И позаботьтесь, чтобы парень действительно поспал часок-другой. Пусть никто ему не мешает. Мне лишних хлопот не нужно.
Глава 21
Сашка кот — Пушкин-2
В школьном журнале Савинков Александр стоял перед Сверчковым. Это их объединяло, хотя бы потому, что других фамилий на букву «С» в классе не было.
Но в еще большей степени их дружбе посодействовал Пушкин — любимый поэт бабушки Сверчка. Она была особенно неравнодушна к портретам поэта и покупала их в любом исполнении. Постепенно портреты заняли все стены, свободные от мебели.
Над письменным столом Димки висела небольшая репродукция маленького Саши Пушкина. Та, где у него округлые смуглые щеки и задумчивый взгляд и он смотрит куда-то вполоборота.
Когда Сашка Савинков на самой первой перекличке в первом классе неуклюже поднялся, Димка просто глазами захлопал: «Пушкин! Живой маленький Пушкин!»
— Ой, негритенок! — воскликнула Руся, которая уже тогда говорила вслух то, что другие обычно оставляют при себе.
У Савинкова была обычная московская мама, а вот папа был африканцем. Он учился с мамой в университете, но потом ему не подошел холодный климат России, и он навсегда уехал туда, где климат ему подходил.
Естественно, Саша остался с мамой и бабушкой. Обе они работали в издательстве «Художественная литература» и много рассказывали Сашке о поэтах и писателях.
Рано, очень рано Савинков понял, что должен оправдать сходство с великим поэтом, который, судя по этому сходству, возможно, приходится ему далеким, но кровным родственником. А почему бы и нет? Многие африканцы между собой родственники.
Все это Сашка рассказал Димке Сверчкову тогда же, на переменке, после первой переклички. Димка еще спросил:
— А ты стихи сочиняешь?
И тогда Савинков выдал:
— Я решил дописать Пушкина. Он рано умер, и многое осталось тайной. Хочешь, прочитаю?
Не дожидаясь ответа, Сашка важно произнес:
Пока еще осень,И кроссы мы носим,Зимой, чтобы выжить,Нужны будут лыжи.
Димка вздохнул.
— Родители говорят, главное в жизни определиться. Тебе хорошо, а я еще ничего не знаю.
— Определиться — это что? — честно спросил первоклассник Савинков.
— Ну, выбрать, кем ты будешь.
— А, — Сашка тряхнул черными кудрями и с детской обреченностью добавил: — У меня судьба.
После уроков, ожидая родителей, они прыгали через канаву, где рабочие укладывали трубы, кидали в лужу камушки, засовывали палки в мотор бульдозера, а потом заспорили: бензин на вкус кислый или соленый?
Вопрос был неразрешимым, и они подрались. Их разняли мамы, которые пришли встречать детей после школы.
— Это плохой мальчик, не дружи с ним, — мама Савинкова очень обостренно относилась к тому, как относятся дети к ее сыну.
— Что ты, — шмыгая носом, возразил Сашка. — Он сказал, что я определился. Выбрал, кем буду.
— А почему вы дрались?
Но Сашка думал уже о другом: сможет ли летать птица, если ей перья обмазать клеем, и признался, что забыл, зачем они дрались с Димкой.
С тех пор Сашка всегда ждал, когда Сверчок спросит: «Написал новые стихи?» И Кот бубнил:
Компьютер выключен, в экранеПлывет вселенская программа.За ужином сидят втроем,Сын, его бабушка и мама.
Савинков выжидательно замолкал, а Димка, немного подумав, говорил:
— Молодец!
Со временем их отношения претерпевали разные стадии сближения и отдаления, но стихи связывали их даже в десятом классе. Сверчок был единственным человеком, которому Кот доверял сомнения и терзания по поводу своего поэтического будущего.
Но вот уже третий день, как Савинков набирает телефон Сверчка и никак не может того застать: то никого нет дома, то трубку поднимает мама и говорит, что Димка еще не пришел.
С тех пор как у Сверчка появилась девчонка, между друзьями возникло легкое отчуждение. Сашка даже откликнулся по этому поводу поэтической строфой:
Друг, ты отчалил от пристани «детство»,Любовь для тебя — теперь не вопрос.Можешь на взрослую жизнь наглядеться,Где пиво и пицца и гель для волос.
Сверчок никогда не перебивал, но в тот раз спросил:
— Сашка, ты все еще хочешь дописать Пушкина?
— А что? — задиристо поинтересовался Савинков.
— А то, что ты — талант.
— Да, но Пушкин был гений, — честно признал Кот.
— А может, и ты еще будешь гением, — Сверчок умел быть щедрым, и Сашка это ценил.
Будущий гений нуждался в понимании.
Когда Сашка собрался позвонить Сверчку в очередной раз, чтобы разузнать, почему тот не был сегодня в школе, телефон зазвонил сам.
— Саша, здравствуй — вежливо прощебетала трубка, — Это Стефания, ты меня узнаешь?
Раньше она никогда не звонила Коту, но тому показалось, что он узнал бы ее голос из миллиона других.
— Да, — пробасил он, обрадовавшись, что теперь никто не принимает его по телефону за маму или бабушку.
