КниГАзета . - Приемные родители
Сейфулин и "Крысиная Королева" улыбались радостно и победно. Они только что заключили сделку… тьфу ты! Завершили оформление документов на усыновление! Правда, ни разу ранее за всю историю детского дома не случалось такого, чтобы новые родители не только забирали малыша, но ещё и оплачивали капитальный ремонт и покупку сразу тридцати персональных компьютеров! И ещё так, по мелочи: перекрыть крышу, поменять окна, оснастить кухню, спортзал, обустроить живой уголок…
Алекс улыбалась мечтательно.
Она всегда была неравнодушна к женщинам, но вращалась в таких кругах, где выхода на миллионерш не было. А здесь — вот она! Симпатичная, ухоженная, страстная… пусть коньяк помешал им в прошлый раз довести начатое до логического финала, но в следующий раз они сумеют вовремя остановить "возлияния" и насладятся по полной… "Mi corazón, mi alma", — беззвучно шептала Алекс, представляя себя самой лучшей в мире любовницей для Вирджинии Миллер. Фрост не зря поставила на уши всё агентство: пусть не спала ночь и десять часов не отходила от компьютера, пусть потратила уйму денег на международные звонки, зато теперь точно знала, что Миллеры не врут о своём богатстве. Они действительно миллионеры!
А какие Джинни будет дарить ей подарки!..
Перебирая пальцами в воздухе, Алекс краем глаза уже видела на них блеск трёхкаратных, пятикаратных, что там, семикаратных алмазов, ощущала ими баргузинских соболей… давненько же Фрост мечтала об отдыхе в отеле "Atlantis the Palm Jumeirah" в Дубае, на искусственном острове!..
Серёга с Алёшкой тоже улыбались. Но они просто излучали счастье, разглядывая фотографии лошадей и не помышляя ни о каких выгодах.
Артур подошёл к компьютеру.
— Ladies… то есть, уважаемые дамы, скажите, пожалуйста, когда мы сможем забрать Алёшу к себе?
Дамы переглянулись с Сейфулиным и Фрост. Заулыбались, вскинули правые руки, как пловчихи-синхронистки — но заговорила при этом старшая:
— В принципе, вы можете забрать его прямо сейчас.
— Но как же нотариальное заверение необходимых бумаг и прочее? — неуверенно помялся Артур.
И снова "синхронистки" выдали втроём одновременно одинаковый предупреждающий жест в его сторону, а заговорила только "второклассная юристка":
— Я, как прокурор Омской области, государственный советник юстиции второго класса, уполномочена оставить свои подписи, а также проставить все необходимые печати на документах.
— Мы слишком долго ждали этого момента, чтобы теперь его откладывать! — горячо заверила глава Ухтомского совета органов опеки и попечительства.
— Мы всегда рады, когда наши дети получают возможность гармонично развиваться и заниматься спортом! — присоединилась замглавы администрации Ухтомска по делам юношества и спорта.
Она тактично умолчала о том, что возможность эту получит не только усыновлённый ребёнок, но и все остальные детдомовцы.
На столе изниоткуда появились печати, ручки; Алекс колдовала над принтером, один за другим распечатывая документы на русском, на английском, в двух, четырёх и более копиях, для всяких инстанций, для новых родителей, для агентства "Флауэр", для попечителей, для юристов, для…
Артур и Серёга уверенно ставили подписи везде, куда только указывал пальчик Алекс Фрост. Аяз Вахитович и "Крысиная Королева" не отставали от них, казалось, они пишут под диктовку выпускной диктант — и, действительно, прежде чем последняя подпись заняла своё место прошло около полутора часов!
Алёшка разговаривал с фотографиями лошадей, придумывал им имена. Серёга разрешил ему доставать их из-под плёнки, и теперь он разыгрывал целые сценки с участием самых красивых лошадок.
Кривошапкин вздохнул и покачал головой: если Алёшке и суждено когда-нибудь увидеть живого коня, то это вряд ли случится так скоро, как ему хотелось бы.
Зато у него будет мама.
Эта Вера, такая красивая, такая воодушевлённая, она с такой нежностью смотрела на Алёшкину фотку, она так нетерпеливо подрагивала, соглашаясь ждать, сколько будет нужно — только чтобы увидеть, наконец, мальчика!
И Светлый… то есть Александр. Если задуматься, он чем-то даже схож с Алёшкой. Такие же волосы. Такие же глаза — только не синие, а голубые. И черты лица…
"Крысиная Королева" впервые на памяти Артура сменила местоположение, впустив в центр "юстиционную голову".
Момент был исполнен такой торжественности, в глазах у дам и Сейфулина застыли слёзы, да и у Кривошапкина, если уж по совести, в носу защипало…
— Дорогие наши Элмер и Вирджиния! — провозгласила эта, как её… Светлана Борисовна, что ли, и Артур не мог удержаться от мысленной ремарки: "Нет, это не мы дорогие — это вы нам дорого обходитесь!"
— Дорогие Элмер и Вирджиния! Мы вас поздравляем! У вас будет ребёнок! Мы передаём вам в руки наше главное сокровище — нашего маленького мальчика!
"Джинни" просияла, разрыдалась и бросилась обнимать поочерёдно всех присутствующих, то же самое сделал "Элмер", и все были счастливы, только увлёкшийся лошадками Алёшка пропустил, что эти классные иностранцы теперь его родители, и никак не мог понять: а почему это все плачут? Радуются, вроде, но всё равно плачут?
На всякий случай всплакнул сам.
— One minute, please! — подёргав брюки, с виноватой улыбкой выскользнул за дверь "Элмер".
Никто особо и не обратил внимания. Столько времени просидел, не удивительно, что потребовалось отлучиться.
"Джинни" ещё раз поблагодарила всех присутствующих — с особой сердечностью, конечно, Алекс! — поворковала с Алёшкой и тоже нырнула за дверь:
— Простите, пожалуйста, я буквально на минутку!..
Как только скрылись счастливые новоиспечённые родители, "Крысиная Королева" и Сейфулин разом утратили утончённость и чопорность, наперегонки рванули тискать Алёшу, обнимать-целовать друг друга и планировать, как отметят это дело нынче же вечером… Алекс устранилась от общей суеты.
Она всё ласкала мысленным взором свои будущие подарки от щедрой Вирджинии…
Недоверчивый взгляд Александра бил наотмашь, как тяжёлая рука.
— Я не имею права ничего вам объяснять, — сообщила ему "Вирджиния". — Подождите здесь ещё немного. Ариадна… теперь твоя очередь. Ты помнишь, о чём мы говорили?
— Помню, — грустно усмехнулась она. — Помню…
"Джинни" удалилась по коридору, сопровождаемая редкими взглядами воспитателей и детей.
Что-то витало в воздухе.
Что-то… непонятное.
Вера с Сашей тихо переговаривались. Изредка Вера бросала странные взгляды на "Ариадну", но та смотрела в окно, словно отгородившись от мира толстыми непроницаемыми стенами.
Так прошло минут пять. Может, чуть больше.
За той дверью, откуда вышли "Элмер" и "Джинни", нарастал возмущённый шум. Потом она резко распахнулась, и оттуда едва ли не одновременно выскочили три взъерошенные женщины старше среднего возраста, одна умеренно молодая рафинированная красавица и полноватый-лысоватый мужчина нерусской внешности.
— Где они?! — рявкнул мужчина. — Вы! Вы кто вообще?!
Вера вжалась в подоконник, Александр заслонил её собой от маленькой, зато бешеной толпы. И только Вика с каким-то мрачным торжеством шагнула навстречу беснующимся и порывающимся куда-то бежать, кого-то хватать людям.
Ей надо было задержать их как можно дольше.
— Вы — Аяз Вахитович Сейфулин? — глубоким контральто спросила она мужчину, прицеливаясь ему в грудь пальцем.
— А вы кто?! — проорал он вместо ответа.
— Сейчас… вы… замолчите! — Вика воздела руки и запрокинула голову.
Первыми назад, за спасительную дверь, нырнули зрелые дамы, за ними следом шмыгнула красотка. Сейфулин шарил по карманам — наверное, искал пистолет, чтобы в лучших традициях пафосного боевика застрелить досадную помеху.
— Сейчас… вы… вернётесь… туда! — Вика опустила руки, обеими показывая на дверь. — И мы пройдём с вами. Я!.. Потомственная целительница! Я!..
Она медленно шла вперёд, и Аязу ничего больше не оставалось, кроме как отступать под её напором.
— Я!.. Медиум!.. Я!.. Вижу зло в этом доме! Ваши мёртвые… — все побледнели. — Ваши мёртвые взывают ко мне! Они видят готовое свершиться здесь зло!..
— Ах!.. — вскрикнула красотка и упала в настоящий обморок, никто даже поймать не успел.
И никто не кинулся поднимать и приводить в себя.
Вика решила немного снизить накал и более будничным тоном пояснила:
— Мёртвые говорят, что в этот дом пришло зло.
Александр и Вера с двух сторон обошли Вику и взялись приводить в себя упавшую в обморок девицу.
Все молчали, и "медиум" продолжила:
— Зло хотело погубить… вас! — палец Вики словно прирос к груди Аяза, и он, позеленев, схватился за сердце.
— Ч-что?
— Зло хотело поднять вас в воздух и швырнуть в пучину вод…
Вика сначала хотела сказать, что "зло" намеревалось убить Алексея Иванова, но он, маленький, испуганный, заплаканный, сидел в большом кожаном кресле и широко раскрытыми глазами смотрел на Веру и Сашу.
