Убийство в приграничном замке - Волковский Андрей
– О, вот и Рейнард идет, – отметила Фрин. – Значит, скоро поедем: остальные уже тут.
Фрин и Нэгэл отошли к двум бурым зверюгам. Рорт подхватил на руки девочку и направился к белому тсарлаку с алыми лентами. Белл легко вскочил в седло черного зверя, чьи рога были украшены длинными темными лентами.
Рейнард остановился у ближайшего быка и громко сказал:
– Матушка не поедет. Ей нездоровится. Отец тоже останется в замке.
Затем он повернулся влево и пошел к крупному темно-серому быку с белыми лентами на рогах, приговаривая:
– Тс-са, тс-са, Гром, тс-са.
За Рейнардом, словно тень, следовал Медведь – видимо, личный слуга и телохранитель молодого Фортитуса. Его бык был копией хозяйского, только ленты на рогах были красными.
Ская окликнул Фларинен:
– Господин Скай, прошу вас сюда. Вас повезет этот тсарлак, его зовут Одуванчик.
На маленький желтый цветочек здоровенный пятнистый бык походил меньше всего. Он фыркнул и с подозрением уставился на волшебника из-под длинной густой челки. На рогах быка трепетали под легким ветерком темно-синие ленты с белыми узорами.
– А для вашего помощника оседлали Искорку. – Фларинен показал на темно-бурого зверя с алыми лентами, стоящего справа от Одуванчика.
Распорядитель махнул рукой – и к нему тут же подскочил слуга с небольшой лесенкой на две ступеньки, с подпоркой.
– Прошу, господин Скай, становитесь вот сюда. Так вам будет удобнее забраться на Одуванчика.
Скай видел, что все остальные волшебники садились в седла ездовых быков без скамеечек. Но, пожалуй, он отказываться не будет: здешние обитатели все-таки привычны и к высоко расположенному стремени, и к широченным спинам тсарлаков, а он нет.
Залезть на быка и сесть в седло удалось без проблем, хотя Скай и опасался, что Одуванчик проявит норов и взбрыкнет – или что там делают тсарлаки, когда недовольны? Пришлось, правда, изрядно поерзать, принимая удобную позу: спина зверюги оказалась даже шире, чем предполагал Скай, и мышцы бедер сразу же отозвались на непривычную нагрузку. Еще не болью, а пока всего лишь многозначительным напряжением.
Фларинен вручил ему поводья, сказав, что управлять Одуванчиком нужно так же, как лошадью: мол, ничего сложного.
Скай принял длинные кожаные поводья, снова поерзал в седле и огляделся. Нику тоже подставили скамеечку, но он отказался и ловко запрыгнул в седло. Видимо, он и правда был в этих краях когда-то в забытом им прошлом.
Первым к выезду со двора зашагал черный бык Белла. За ним серый тсарлак Рейнарда. Следом белый Рорта и Розалинды.
Мимо Ская проехала Фрин и сказала:
– Ты за мной, а Ник за Нэгэл. Потом Медведь, а в хвосте слуги с едой. Славно посидим у горы! – Девушка улыбнулась.
Скай тоже улыбнулся, кивнул в ответ и слегка натянул поводья, призывая тсарлака следовать за быком Фрин. Одуванчик послушался и, неспешно переставляя массивные ноги, двинулся вперед и направо. Волшебника слегка затрясло, но, в общем-то, не сильнее, чем на лошади. Правда, двигался тсарлак все-таки иначе: трясло волшебника меньше, но по иной амплитуде, так что приходилось постоянно напрягать поясницу и все, что ниже, чтобы скомпенсировать движение. Эх, как бы на привале не пришлось заняться самолечением!
Однако четверть свечки спустя Скаю показалось, что он привык. А еще через столько же волшебник вовсю любовался окрестностями. Ярко светило солнце, заставляя непривычного чужака щуриться. Сухая бурая трава покрывала землю густым жестким на вид ковром. Тут и там на ковре виднелись белые пятна недавнего снега, над которыми порхали местные духи, похожие на крошечных прозрачных птичек с несколькими парами стрекозиных крыльев. Редкие деревья – ели, сосны и незнакомые Скаю голые лиственные – казались нарисованными на фоне величественных бело-синих гор.
Тропа, по которой они ехали, совсем недолго петляла между одинокими деревьями. Вскоре она начала подниматься медленно, но неуклонно, постепенно сужаясь, но на ней все еще могли разминуться два всадника.
Между покрытыми травой кочками все чаще появлялись серые булыжники, а пятна снега разрастались, накрывая жухлую траву, но так и не превратились в сплошной снежный покров. Воздух становился все холоднее, словно приближающиеся горные вершины дышали морозом.
Фрин выбилась из каравана, чтобы ехать рядом, и указывала ему то на валун, похожий на огромную голову сказочного тролля, то на причудливо изогнутое дерево, будто танцующее на пронзительном ветру. Ветер сначала слегка шевелил ленты на рогах тсарлаков. Затем разгулялся и начал трепать эти ленты, тсарлачью шерсть и плащи всадников. Теперь он гудел и, кажется, становился сильнее и сильнее с каждым шагом Одуванчика. Холод здесь не казался таким пронзительным, как в горах, где они ловили смотрителя Ганна, зато ветер дул злее и обжигал незащищенное лицо.
– Сейчас свернем с Воздушной тропы, и станет легче! – прокричала Фрин, видя, как ежится Скай и прячет лицо в ворот плаща.
Он благодарно кивнул, собирая силу для Согревающего заклятья. Хорошо, что «станет легче», а то Скай уже подумывал, не выставить ли защиту от пронзительного ветра.
Не прошло и четверти свечки, как идущий во главе их каравана тсарлак Белла свернул направо, скрывшись за горным склоном. За ним потянулись и остальные. Фрин пропустила Ская вперед и пристроилась где-то за ним. Видимо, за поворотом тропа станет совсем узкой.
Одуванчик свернул вслед за белым быком Рорта и Розалинды. Девочка сидела перед своим наставником и совсем не ежилась. Интересно, она уже использует Согревающее заклятье или настолько привыкла к поездкам в горы, что ей не холодно?
Тропа теперь оказалась зажатой межд буро-желтых горных склонов с впечатляющими вкраплениями красных пород. Сквозь песок и камень местами пробивались низкие деревца и разлапистые кусты. На крупных валунах «грелись» духи, похожие на ящериц.
На этой тропе ветра не было совсем, и Скай быстро согрелся. Скоро ему стало совсем жарко. А еще ужасно хотелось есть. Скорей бы привал!..
Горы Скаю не слишком нравились. Особенно после недавних «приключений» на пути между Ларежем и Вимбержем. Но не признать, что здесь было красиво, волшебник не мог. Живописные склоны, залитые ярким солнечным светом, казались иллюстрациями в книге сказок и из-за дивного цвета, и из-за необычных созданий, и из-за деревьев непривычной высоты. Степенно вышагивающие по тропе тсарлаки тоже придавали пейзажу сказочный вид. Они шагали размеренно и неспешно, и мимо Ская медленно проплывали чужие горы, становящиеся все выше и выше. Он уже приноровился сидеть на широкой бычьей спине, ветер стих, и, если бы не голод, то, пожалуй, это было бы весьма приятное путешествие.
Так Скаю казалось до тех пор, пока их караван не выбрался из ущелья в небольшую заснеженную долину у подножия высоченной скалы, чей пик терялся в облаках. Здесь всадники остановили быков – и Фрин сказала, что они приехали.
Желанный привал вовсе не порадовал Ская. Когда пришло время спускаться с тсарлака, волшебник осознал, что мышцы из-за непривычной нагрузки перенапряглись так сильно, что никак не получалось нормально ходить. И болели они нещадно. Скай тихонько охнул, привалившись к шерстяному боку Одуванчика.
К нему подошла Розалинда и участливо спросила:
– Больно? Хочешь, я тебя полечу?
– Нет, спасибо, – помотал головой волшебник.
Уж лечение поясницы и всего прочего он ребенку не доверит.
– А дядя Крей, – продолжала девочка, – очень морщился и очень сильно шепотом ругался, когда с тсарлака в первый раз слез. И во второй вообще-то тоже… И кажется, в третий…
Розалинда задумалась, но тут ее окликнул Рорт. Девочка встрепенулась, велела Скаю обращаться, если нужна будет помощь, и умчалась.
Да уж, морщиться и ругаться очень хотелось. Но вместо этого Скай постарался сконцентрироваться и сосредоточить силу в ладонях. Лечить себя все-таки придется, да и отвлечься от воспоминаний о Крее было бы сейчас очень кстати.
Кстати, как там Ник? Волшебник поискал взглядом своего помощника. Тот привалился к боку Искорки с сосредоточенным выражением лица и, судя по всему, занимался как раз тем, чем следовало заняться самому Скаю. Вот и хорошо.
