Очевидное-Невероятное (СИ) - Главатских Сергей

— Что ж, у вас есть прекрасная возможность с ними познакомиться! В вашем распоряжении целый день. Так что дерзайте, Зигмунд Фрейдович, всё в ваших силах!

Алконост решительно поднялась со стула.

С едой было покончено, я вытер рот кожаным рукавом и отправился её провожать.

В ожидании лифта, мне удалось кое-что уточнить у неё.

— Вы сказали «Новый Ход», я не ослышался?

— У вас отличный слух! — призналась девушка.

— Ну да, — сказал я, — а ещё холодный ум и горячее сердце! И всё-таки, почему «Ход»?

— Потому, что это куда круче и значительнее, нежели просто «Год». — Алконост по-матерински застегнула верхнюю пуговицу на моей гимнастёрке и резко одёрнула подол тужурки. — Понимаете? Год длится ровно 365 дней, а что такое 365 дней в масштабах истории? Ничего! Чих барана! И тогда мы решили, что, если уж отмечать что-то значительное, то пусть это будет смена не просто календарного цикла, но смена самого Хода истории! Вот я вас и спрашиваю, Зигмунд Фрейдович, готовы ли вы поменять ход исторического развития страны?

Мне показалось, что пол поплыл у меня под сапогами! Я вдруг отчётливо почувствовал, что ум мой в этот момент стал ещё холодней, а сердце горячее! Я посмотрел в её повлажневшие глаза и увидел там собственное отражение. И, если б я только задался целью представить себе воплощённый в человеческом обличии, образ дьявола, то ничего более подходящего мне бы не пришло на ум!

Вернувшись в офис, я подошёл к окну и увидел, как два парня в униформе несут на своих плечах огромную ёлку, а впереди на небольшом отдалении, шествует пёстро разодетая особа неопределённого пола, указывающая несунам, как нести правильно.

«Наверно, это и есть Арина Родионовна», — подумал я и приветливо помахал женщине рукой.

5.

ТЕМПЕРАМЕТР МЕНДЕЛЕЕВА.

Я, может быть, слишком увлекаюсь деталями, и оно понятно — ничего не хочется упустить. Но в результате, а к этому моменту, наверное, уже можно говорить о каких-то результатах, детали начинают перевешивать содержание, которого всё меньше и меньше потому, что мало оценок, вторых и третьих планов, авторских размышлений и подтекстов. А ведь именно всё это в совокупности и составляет

понятие «талант литератора». Значит, будем стараться, исправлять ошибки — ведь уже столько сделано!

В зале было тихо и свежо. В одном из окон, закрытых защитной сеткой, сплетённой из капроновых тросиков, слегка приоткрыта фрамуга — кто-то предусмотрительно потянул её за край верёвки, привязанной к ручке рамы. Кто-то, кто пришёл сюда заранее. специально. Создал приятную рабочую атмосферу. Алконост? Она помогает мне, ей всё время хочется, чтобы я побыстрее что-то понял. К чему-то приготовился. Сделал какие-то выводы.

Интересно, как она относится к диссертации Густава Карловича?

Я сел за длинный стол и осмотрелся. У меня было некоторое количество временидля того, чтобы проанализировать моё теперешнее положение — хотя бы самым поверхностным образом. Моё «Я» сказало мне, что исчезает надолго, значит, то, что я вижу сейчас — это действительно спортивный зал и ничто иное. Но моё изменённое сознание, доставшееся мне в наследство от сбежавшего, должно было бы узреть в окружающих меня деталях хоть какие-то признаки иного, предполагаемого места действия, а именно — офиса организации под названием «Чёрный Квадрат»!

Стало быть, во всех событиях, произошедших со мною на протяжении последних часов, существует какая-то несклейка! А в том, что события произошли и произошли они именно со мной, я ни капли не сомневался!

Я в этом не сомневался!

Разве этого не достаточно для того, чтобы считать данный формат существования единственно возможным для меня?

И тут, ну, как только я окончательно убедил себя в том, что мир вокруг меня таков, каков только и может быть в предлагаемых обстоятельствах места и времени, а это я сам начинаю «давать слабину», всё вокруг стало изменяться! Прямо на глазах!

Откуда я узнал про спортзал? От пьяного в дым Добрыни Никитича! Верно? Кто-то мне ещё об этом говорил? Тогда почему я решил, что это правда? Он мог сказать это специально, чтобы подставить меня или в глазах руководства, или, что ещё хуже, в моих собственных! Члены Консилиума во время собеседования кидали мяч? А это может доказать ещё кто-нибудь, кроме меня?

Я осмотрелся в поисках мяча или какого-то иного инвентаря, но ничего не нашёл! Не нашёл даже корзину, куда человек-лев осуществил свой мастерский бросок! Мастерский бросок — именно! Действие, возникшее по ассоциации с чётко произнесённой фразой! И тогда понятно, откуда спортивный зал! Соревновательный пыл! Место приложения максимальных усилий! А они, похоже, очень старались! Старались убедить меня в том, что моё присутствие здесь предопределено самой судьбой!

Ура!

Я молодец, в том чтобы убедить себя, будто у тебя под ногами деревянный пол, а не паркет, это надо рехнуться по-настоящему! Вообразить себе букву «Т» в виде составленных столов на пустом месте тоже непросто, какой для этого нужно иметь мощный отпечаток прошлой жизни! Как я мог поставить под сомнение сам факт существования действительности, где живут такие гиганты, как Хранитель, похлопотавший перед Его Сиятельством о предоставлении мне ордена Святого Андрея Первозданного? А Ленин, который так и не успел сотворить того, о чём потом на протяжении сотен лет сожалели миллионы честных людей? А отсутствие сотовой связи, способной превратить человека в табуретку? Хотели бы вы отказаться от такой действительности? Я — нет!

Офис Чёрного Квадрата — это храм! Вот, что это такое! Храм Новой Альтернативной Цивилизации! Всё очень просто — осталось только убедить в этом жителей Очевидного-Невероятного! Задача, может, и не простая, но, безусловно, великая!

Ве-ли-кая!

Мне хотелось танцевать!

И я потанцевал к лифту! Впервые за всё время моего нового жития-бытия, я был предоставлен сам себе и мог выбирать, что мне делать и куда идти!

Я стал полноценной частью мира, в котором я оказался, а могу стать кем-то большим! День только начался, дайте перевести дыхание и настроить фокус!

Я почувствовал, как меняется моя походка, как челюсть выползает вперёд и лицо моё принимает совершенно неприсущее мне выражение — выражение силы и уверенности, чёрт бы вас всех побрал!

Фу, дайте перевести дыхание и нас…!

Повторяюсь? Почему не вычеркнул избыточную фразу? Не знаю почему, но попробую всё оставить, как есть!

На этот раз кабина лифта чем-то неуловимо напоминала мне тюремный мешок, но это меня абсолютно не пугало — уж кого-кого, а меня то вы сюда никогда не засунете! Меня — Зигмунда Фрейдовича Дзержинского!

Не было часов посмотреть, сколько теперь времени и это меня здорово позабавило. Я решил, что первым же своим распоряжением отменю в стране все часы! Новый ход истории не должен зависеть от хода часов, он должен зависеть только от доброй воли Творящего эту историю, от его желания и умения построить жизнь такой, какой она задумана изначально!

Ну вот, только что пожаловался на отсутствие авторских отступлений и нате вам — понесло!

Покинув лифт, я оказался в незнакомом мне месте, не там, где давеча провожал меня в полёт Гагарин. «Коридор длинный настолько, насколько это необходимо в данный момент» вспомнил я слова Алконост.

Прямо передо мной находилась дверь с надписью «Лаборатория 119»

Я развернул листок с рекомендательным списком будущих членов ЧК и пробежал по нему глазами. Я знал, что ищу! Откуда я это знал? И почему я искал эту фамилию именно сейчас, не понятно. Но я нашёл её почти сразу — Менделеев. Там была приписка: «Человек с огромным бэкграундом, проведший на «химии» почти целую жизнь!»

Пока я возился перед дверью, мимо Лаборатории пронеслась группа обывателей: кто — с топором, кто — с вилами, а некоторые даже — с огромными шприцами, наполненными какой-то мутной жидкостью. Обыватели гнались за лохматым худым пареньком с рыжеватой бородкой и орлиным носом. Лохматый крепко прижимал к груди некий прибор, чуть позже я понял, что это микроскоп. Воспользовавшись тем, что один из бежавших в хвосте преследователей, запыхался настолько, что вынужден был произвести пит-стоп, я прямо спросил у него, куда и за каким чёртом они бегут?