Птицы - Торин Владимир
Особняк Уэллесби состоял из двух неравных частей. Одна была явлена взору любого, кто переступал его порог, поднимался по лестницам, сновал по коридорам, посещал гостиные и залы, а другая, скрытая от всякого чужака, представляла собой будто бы тень, отброшенную настоящим домом.
Это были тайные переходы, узенькие коридоры, тихие лифты и погребенные в глубинах особняка лестницы. Мир слуг, лабиринт путей, проложенных за стенами, комнаты, о которых никто из гостей даже не догадывается. Такое себе потайное застенье. Тесное, темное, с непривычки неудобное и совершенно запутанное.
Если вы оказались здесь вдруг и почти что случайно, как, к примеру, двое детей, которых в дом не приглашали, то выход из застенья найти будет трудно. И запоминать дорогу совершенно бессмысленно. Поскольку уже после третьего антресольного этажа и то ли коридора, то ли лестницы, что вела на еще один подэтаж, который, в свою очередь, являлся продолжением кулис одной из гостиных, определить собственное местоположение было исключительно невозможно. И проводник в данном случае не слишком-то помогал, поскольку не отличался многословностью. Сказать по правде, он и малословностью не отличался, так как всю дорогу молчал.
– А откуда вы узнали наши размеры? – спросил Финч похожего на гробовщика человека.
Старик не ответил, и Финч шепотом спросил у Арабеллы:
– Может, он глухой? Как думаешь?
Спина дворецкого дрогнула, но он так и не обернулся.
Мистер Эйсгроу шел немного впереди, а Финч и Арабелла, будто трамвайные вагончики, плелись следом. Взглянув со стороны, их можно было и не узнать: Финч переоделся в темно-фиолетовый костюм-тройку, а Арабелла – в вишневое платье. У мальчика была маска в тон костюму с серебристой окантовкой, а верхнюю половину лица девочки скрывала алая маска с длинным пером.
Дворецкий велел им переодеться, поскольку в доме, мол, полно гостей и ни у кого не должно возникнуть вопросов, если вдруг двое детей в лохмотьях попадутся им на глаза.
Пока что тем не менее ни один гость на пути процессии не встретился: мистер Эйсгроу вел их сугубо по предназначенным для слуг проходам внутри стен, поэтому Финч не понимал причин для подобной конспирации. А еще он чувствовал себя эдаким несносным богатеем и маленьким пижоном, отчего у него появился воображаемый зуд по всему телу, и мальчик, словно решив компенсировать внешний вид полнейшим отсутствием воспитания, чесался как только мог. Арабелле приходилось постоянно одергивать его за рукав. Ей казалось, что мистер Эйсгроу прекрасно видит спиной и именно поэтому то и дело неодобрительно покачивает головой.
– И как вы собираетесь нам помогать? – добавил Финч, хмуро озирая низкие стены служебного коридора.
Дворецкий и на это ничего не ответил.
– И куда мы вообще идем? – все не мог уняться Финч.
Тут Арабелла даже не посчитала нужным его критиковать: ей тоже было любопытно.
– Мистер Эйсгроу, – сказала она. – Вы нас слышите? Вы так и не сказали, куда мы идем.
Дворецкий слегка повернул голову:
– Мы идем вниз, мисс Джей.
– Да, это стало ясно после двух лифтов и винтовой лестницы, – проворчал Финч. – Но куда именно?
– Осталось совсем немного, – начисто лишенным эмоций голосом заверил мистер Эйсгроу.
– Просто замечательно, – досадливо проговорил Финч. – А можно снять маску? Она мне не нравится. Я выгляжу в ней, как будто у меня богатенькие родители, а это не так.
– Не стоит снимать маску, мистер Финч, – холодно ответил дворецкий. – Если кто-нибудь вас увидит…
– Да никто нас не увидит! – не выдержал Финч и остановился. – Всё! С меня довольно! Никуда я дальше не пойду! Вы нам так ничего и не сказали! Вы отыскали мадам Клару? Что именно вам сказал господин Уолшш? Такое ощущение, что вы ведете нас не туда, куда нужно! Выкладывайте начистоту, мистер дворецкий!
Вслед за Финчем остановилась и Арабелла. Мистер Эйсгроу также был вынужден прервать путь. Он медленно обернулся и поглядел будто бы сквозь детей. Причем словно через обоих одновременно – нельзя было точно понять, куда он глядит, из-за его подслеповатого глаза.
– Мистер Финч, – негромко проговорил дворецкий тоном, от которого кровь стыла в жилах, – этот голос напоминал эхо от точильного камня, к которому поднесли обломок металла. – Я не советую вам…
Но Финч был в ярости. Он проделал такой длинный путь сквозь бурю, по дороге едва не погиб и после пережил немало неприятных минут не для того, чтобы терпеть подобное отношение: он дал себе слово, что не сделает больше ни шага, пока не услышит внятный ответ.
– А мне все равно, что вы там советуете или не советуете, потому что вы не советник, а всего лишь дворецкий! – гневно воскликнул он, а Арабелла от его дерзости даже опешила. – Что здесь творится? Куда вы нас ведете? Почему-то мне кажется, что не туда, где находится мадам Клара!
Старик никак не отреагировал на грубость. Он подошел ближе, но Финч будто врос в землю. Мальчик не знал, откуда в нем столько храбрости – быть может, маска придавала ее?
– Хорошо, мистер Финч, – сказал дворецкий. – Если я отвечу на ваши вопросы, мы сможем отправиться дальше? Время… оно слишком дорого, чтобы его бессмысленно растрачивать.
– Э-э-э… да, – неуверенно изрек Финч. Он не думал, что этот старик вообще захочет что-либо говорить.
– Я веду вас на подземную станцию «Уэллесби», – сказал мистер Эйсгроу. – На ней вы сядете в вагон, который доставит вас до гостиницы «Чаридж-холл», где для вас уже подготовлен номер и где вы переждете бурю.
– Что? – поразилась Арабелла. – Вы избавляетесь от нас?
– Именно так, – не стал спорить дворецкий. – Господин Уолшш настаивал на том, чтобы вы как можно скорее покинули особняк.
– Нет! – воскликнул Финч. – Он не мог! Он нам поверил! Он сказал, что поможет!
Арабелла молчала: ей вспомнились слова Уиллаби о том, что Герхарт Уолшш не такой уж и хороший, каким пытается показаться.
– Господин Уолшш считает, что ваше присутствие здесь неуместно, – сообщил дворецкий. – И я склонен с ним согласиться: вы проникли в особняк без приглашения, ваши мотивы сомнительны, а поведение недопустимо. Вы напали на хозяев этого дома.
– Мы пытались помочь Уиллаби! – яростно сжав кулаки, заявил Финч.
– И только поэтому вы не отправлены прямиком в бурю. – Мистер Эйсгроу повел головой из стороны в сторону, словно разминая затекшую шею. – Но вы напали на хозяев этого дома.
– Если бы вы там были, вы бы так не говорили! А, ну да, – сам себя оборвал Финч, – вам же всем здесь плевать. У вас тут такие порядки, в вашем этом Уэллесби: можно издеваться над другими, и никто слова против не скажет, если это будет расфуфыренный Невилл Уолшш или гнусная… как ее там зовут, ту, в красивом платье?
– Госпожа Силия, – подсказал дворецкий.
– Да! Или гнусная Силия! – продолжил Финч. – А вы – трусливый, равнодушный старик, который только и норовит угодить злодейским Уолшшам и исполнить все их подлые требования, какими бы низкими они ни были!
Финч выдохся и замолчал. Эхо от его слов умерло быстрее, чем с его губ слетело последнее. Дворецкий же был невозмутим.
– Что ж, полагаю, вы весьма точно описали суть моей работы, – сказал он. – Я ответил на ваши вопросы? Прошу вас, пройдемте за мной.
– А как же мадам Клара?! – воскликнула Арабелла.
– Что касается мадам Шпигельрабераух, – сказал дворецкий, – то она уже давно не состоит в штате прислуги Уэллесби, и только если ее не пригласил кто-то из хозяев, то она также находится здесь безосновательно. А теперь, если вы будете так добры…
– Вы не сможете нас заставить.
– Смогу. – Ответ мистера Эйсгроу прозвучал резко и оглушающе, как удар пресс-папье по голове. Это была не угроза, а просто констатация факта, но дети поверили в то, что он и правда способен их заставить.
Дворецкий повернул голову к Финчу, прищурился и добавил:
– Я видел, что вы переложили из кармана вашей прежней одежды в карман костюма, мистер Финч, – сказал он. – Вы зря полагаетесь на эту штуковину. Она совершенно бесполезна, когда дело касается… – Он замолчал на мгновение, после чего еще холоднее и отстраненнее добавил: – Выполнения обязанностей.
