Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса
Тем не менее Ирэн заставила короля Богемии пожалеть о том, что он ею пренебрег, а себе простила ошибку. Ей не было и двадцати, совсем девочка, да и урок она хорошо усвоила: главное — быть не просто обожаемой, а обожаемой достойными.
Годфри, несомненно, был достойным, даже если дикое порочное естество Ирэн противилось необходимости жертвовать свободой. Она понимала, что без жертв Годфри ей не видать, хотя внутренняя борьба не утихнет никогда.
— Откуда знаете? — резко спросила Ирэн.
— Он женился, — коротко ответил Холмс.
Уточнять, о ком речь, разумеется, не требовалось.
— Я это всячески поощрял, — добавил Холмс. — Жалел, что так привязался к нему, и убедил себя, что он мне не нужен, а одиночество только на пользу. — Он снова улыбнулся криво и невесело. — С тех пор у меня было достаточно времени, чтобы обдумать сей курьез: лондонские преступники, как ни старались, обмануть меня не смогли, а сам я себя обманул.
Ирэн, конечно, не спрашивала, но усталое сожаление в глазах Холмса убедило ее, что романа между ними не было. Холмс думал об этом, но отверг возможность отношений, вероятно, во имя той же свободы. Ватсон ради него пересек бы Рубикон, но после такого Холмс не уехал бы. Вспомнилась статья, в которой доктор говорил: «О сердечных чувствах Холмс рассуждал исключительно с насмешкой». В словах Ватсона Ирэн почувствовала горечь: интуитивно или нет, но тот понял, что его бросили, а женитьба стала своеобразной местью. И на редкость удачной — его визави пустился в бега.
Прежде у Ирэн не было ни малейших оснований благодарить судьбу, заставившую ее пожертвовать добродетелью ради кратчайшего пути к свободе. Но, по крайней мере, не приходилось задумываться о проблемах вроде тех, что обременяли собеседника.
— Вы вернетесь? — только и спросила она.
— Нет, пока она жива.
В его комнате царил бы беспорядок, только вещей в ней практически не было: ни писем, ни фотографий, одни нотные листы на подоконнике и комоде да канифоль для смычка на письменном столе.
Холмс оказался достаточно неопытен: собственная реакция его ошеломила, и Ирэн укрепилась в подозрениях. Каким несчастным он потом выглядел! Ирэн негромко смеялась, но не от жалости, потому что затравленный взгляд исчез, и Холмс буквально бросился на нее.
Молва приписывала ей десяток любовников, но на самом деле Холмс был лишь номером три и разительно отличался от других: худой, неугомонный, а стоило немного освоиться, еще и решительный. Как здорово, когда мужчину не нужно утешать и подбадривать, — Ирэн полностью сосредоточилась на собственном удовольствии и остроте новых ощущений. Ей нравилось его поджарое тело, ловкие руки и ненасытность: казалось, под кожей у него огненная лава, даже впалые щеки разрумянились.
Утром Ирэн проснулась рано, села за письменный стол и написала Годфри. За ее спиной на растерзанной постели спал Холмс. Бледный свет из окна падал на его лицо и скомканные простыни; на улице лило как из ведра.
Весной в Париже, как всегда, очень красиво и идет дождь, — писала Ирэн мужу. — Я рада, что приехала, но, дорогой мой, так приятно сознавать, что ты ждешь меня дома посвежевшую, как этот город после дождя. Впервые за целый год я полна сил и готова снова отбросить осторожность.
Роб Роджерс
Пираты Дьявольского мыса
Роб Роджерс — автор романа «Devil’s Cape», супергероического триллера, действие которого происходит в штате Луизиана. Роб живет в Ричардсоне, штат Техас, и работает над продолжением. Настоящий рассказ, написанный специально для этого сборника, повествует о событиях, развивающихся в той же местности, что и сюжет романа, однако перенесенных в Викторианскую эпоху: Холмс и Ватсон покидают родной Лондон и отправляются в зловещий город на Дьявольском мысе — город, по выражению Холмса, «пожирающий закон».
Пираты всегда имели успех — и в книгах («Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона и «На странных волнах» Тима Пауэрса), и в видеоиграх («Пираты!» Сида Мейера и «Секрет Обезьяньего острова» Рона Гилберта). Но с выходом на экраны фильма киностудии Уолта Диснея «Пираты Карибского моря», где Джонни Депп сыграл незабываемого Джека Воробья, морского разбойника, похожего на полоумную рок-звезду, популярность пиратов взлетела до новой отметки. Они вдруг оказались повсюду… даже в Сомали. Да, настоящие пираты внезапно вновь стали серьезной проблемой, побудив обозревателя «Дейли шоу» Джона Оливера съязвить: «Очевидно, что Барак Обама столкнется с вызовами не только двадцать первого, но и девятнадцатого века». У пиратов ныне есть даже собственный Международный день — 19 сентября. Но всей этой шумихе недостает, конечно же, Шерлока Холмса. Мы надеемся исправить дело, предлагая читателям следующий рассказ — историю, в которой наши герои оказываются далеко от привычной Бейкер-стрит и погружаются в экзотические, изобилующие пиратами заводи Луизианы. Итак, сажайте на плечо говорящего попугая, наливайте грог. Сокровище перед вами.
Нортумберлендские доки окутал густой туман. Мы задыхались в насыщенном влагой воздухе, в придачу полнившемся промышленной вонью и миазмами, исходившими от вод Тайна. Или, будь я склонен к мелодраме и выражайся соответственно, мы обоняли погибель.
Негромко перекрикивались военные моряки, охранявшие голландский пароход «Фрисланд»; вода отражала и коверкала их голоса. Но с самого «Фрисланда» не доносилось ни звука.
Мы приближались к судну вчетвером, и только мой старый друг Шерлок Холмс не испытывал никаких неудобств. Я же то и дело промокал лоб платком. Инспектор Лестрейд, бедняга, постоянно откашливался. А представитель военно-морских сил лейтенант-коммандер Себастьян Пауэлл громко сопел.
Лестрейд в очередной раз прочистил горло, и его узкое болезненное лицо исказилось в недовольной гримасе.
— Мне все же любопытно, — заговорил он, — зачем вам понадобилось общество мистера Холмса и мистера Ватсона. Описанные вами события представляются совершенно ясными.
Лестрейд и сам был призван лишь в качестве консультанта, поскольку пресловутые важные события со всей очевидностью находились вне его юрисдикции. Это ставило полицейского вровень с Холмсом — досадное для него положение.
Не замедляя шага, лейтенант-коммандер Пауэлл снял фуражку и толстыми пальцами убрал с лица пепельные волосы, после чего аккуратно вернул головной убор на место. Сущий медведь — кряжистый, лет пятьдесят пять, проницательные голубые глаза.
— Есть некоторые обстоятельства, инспектор, которые вынуждают меня усомниться в наглядности выводов. И не последнее среди них — тот факт, что очевидное заключение может привести к войне.
Для Холмса же было естественно возглавить наше шествие сквозь туман, но перед «Фрисландом» он остановился со словами:
— Видите ли, лейтенант-коммандер, отвергать вывод лишь потому, что он сомнителен, является логической ошибкой. Но я приветствую вашу осторожность в этом деле. — Глаза его зажглись предвкушением. — В вашей истории меня поразила одна деталь, которая, возможно, ускользнула от остальных.
Он смерил взглядом инспектора Лестрейда, и тот, залившись краской, скривил свое крысиное лицо.
Я принужденно усмехнулся и вновь промокнул лоб.
— Вы правы, Холмс, от меня она ускользнула, — признался я. — Не лучше ли нам продолжить на борту? Пусть и не хочется мне воочию узреть печальную сцену, которую описал лейтенант-коммандер.
Так мы взошли на борт и погрузились в одно из самых примечательных приключений за всю долгую сыскную карьеру Шерлока Холмса.
«Фрисланд» представлял собой пароход со сравнительно новой «трехостровной» структурой: средняя надстройка по центру, бак и короткая палуба юта образовывали три «острова» над главной палубой. Судно было оснащено двумя мачтами со свернутыми парусами и имело водоизмещение, по утверждению Пауэлла, свыше двух тысяч тонн. Оно ходило под флагом торгового дома Кёлера — таких судов насчитывалось, наверное, с дюжину. Когда мы очутились на «Фрисланде», я обратил внимание на две пробоины в корпусе над ватерлинией, а также на корявый обрубок фок-мачты. И все же судно стояло у пристани тихо и мирно под вкрадчивый плеск волн. «Фрисланд» не походил на корабль-призрак.
— В начале прошлой недели «Фрисланд» вышел из Лондона в Ставангер. Это в Норвегии. Он покинул Ставангер пять дней назад и взял курс на Ньюфаундленд. Вчера же вечером сторожевой корабль королевских ВМС обнаружил его брошенным в тринадцати милях от побережья Шотландии, близ Абердина. — Пауэлл рассказывал это, пока вел нас на палубу. Он повторял факты, изложенные сегодня в гостиной нашего дома 221-б по Бейкер-стрит; возможно, моряк хотел отвлечься от зрелища, с которым ему вскоре предстояло встретиться вновь. — Помимо нескольких тонн обработанной в Ставангере ворвани, «Фрисланд» вез экспонаты из Амстердамского национального музея, которыми тот намерен поделиться с галереей Роско Клэя в Вангард-Сити. В коллекцию входят полотна Вермеера и Рембрандта. Насколько мы смогли разобраться, груз остался в сохранности. — Он остановился и повернулся к нам, мы же тем временем всходили на палубу. — Патруль не нашел на судне ни единой живой души. — Пауэлл покачал головой. — Многие члены экипажа исчезли, словно канули за бортом. Два пассажира-американца, Джон и Гарольд Смит, пропали тоже. Тела еще десяти человек из команды мы обнаружили в разных участках судна: большинство застрелены, несколько — зарезаны. И в коридорах были найдены еще три трупа — все в форме королевского военно-морского флота Дании. Наши моряки доставили «Фрисланд» сюда, чтобы мы выяснили правду, прежде чем уведомить об этой зловещей находке датское и голландское правительства.
