Сюзанна Виннэкер - Самозванка

Первой жертвой была доктор Хансен. Она была тридцатипятилетним педиатром в Больнице Святой Елизаветы в Манлоу, но жившей в Ливингстоне, недалеко от озера. Она была найдена на своем заднем дворе задушенной, с буквой А, вырезанной на грудной клетке. Вскоре после этого, Кристен Синч, семнадцатилетняя выпускница, была найдена утопленной в озере. На ней были необычные следы, которые выглядели как змея, обернутая вокруг ее горла. Ее кожа была раздутой и синей, но красные следы от убийцы невозможно было пропустить. Похожие знаки были вырезаны на двух других жертвах, включая дворника мистера Чена. Нерешительно, я коснулась своих ребер, где мог быть след. Я почувствовала тошноту.

Спрыгнув со стула, я решила пойти спать.

— Спокойной ночи, Марта, спасибо за еду.

Она помахала мне, слабо улыбнувшись.

Когда я поднялась на четвертый этаж, услышала звуки ссоры. Слова утихали, поэтому потребовалось время, чтобы распознать голоса: Алек и Кейт. Я подошла ближе и заглянула за угол. Они стояли друг против друга возле двери в комнату Алека.

— Я не могу прочитать твои мысли, но это не значит, что я не знаю, о чем ты думаешь! — шипела Кейт.

— Я не понимаю, почему ты расстроена, — сказал Алек. Это был надрыв его голоса, хотя он звучал гораздо спокойнее, чем Кейт.

— Не прикидывайся дураком. Все замечают, как ты крутишься вокруг нее. Это просто смешно.

— Этот разговор — это смешно, — ответил Алек. Он повернулся, чтобы уйти в комнату, но Кейт схватила его за руку.

— Я знаю, что у вас двоих была ночь кино на прошлой неделе. Ты даже не сказал мне об этом.

— Кейт, я не должен спрашивать твоего разрешения о каждой мелочи, которую делаю.

— Мы в этом вместе. Помни, что сказал Майор, — она понизила свой голос, так что я не расслышала ее последующих слов, но лицо Алека потемнело. Он вихрем влетел в свою комнату, затянув Кейт прежде, чем дверь закрылась за ними.

Что сказал Майор?

Не смотря ни на что, одно было ясно: они ссорились из-за меня. Я не была уверена должна ли я чувствовать себя ликующей или встревоженной. Кейт была силой, с которой приходилось считаться.

Следующим утром, по пути в дойзе, я подумывала сломать себе ногу, только бы не видеть лица Алека. Но передумала, потому что Майор, скорее всего, заставит меня заниматься на руках.

Я пришла на несколько минут раньше, чтобы морально подготовиться. Но когда подошла к входу, Алек уже был там, сидел на скамейке, уставившись на свои ноги. Несколько прядей черных волос упали на его лицо. На мгновенье, я подумала, что он плакал. Я замерла на полпути к дойзе, не уверенная что делать. Я никогда не видела, чтобы Алек плакал. Он был образцом самообладания. Я медленно двинулась к нему, но он не поднял глаз, хотя его тело напряглось. Я дотронулась до его плеча.

— Что с тобой? Что-то случилось?

Его мышцы напряглись под моими пальцами, как будто он подкреплял свою реакцию, или, возможно, боролся с ней.

— У меня был разговор с Майором — об его ожиданиях. Он хочет предоставить мне больше ответственности, и… — он запнулся на полуслове. Злость захлестнула меня. Почему Майор так давит на Алека? Иногда я удивлялась, когда он видел Алека своим приемником и бросал ему вызов, чтобы определить готов ли Алек к работе.

— Скажи ему, что еще не готов для этого, — сказала я.

Алек посмотрел вверх, его глаза страдали, но слез не было.

— Это не так просто.

Я аккуратно сжала его плечо, поборов желание обнять.

— Ты знаешь, что я всегда рядом, если ты нуждаешься во мне. И ты знаешь, что можешь рассказать мне обо всем.

На мгновение Алек выглядел, будто хотел этого, будто я сломала его маску долга, но затем покачал головой.

— Нет. Я бы очень хотел, но не могу сказать тебе об этом.

Я пыталась скрыть, как сильно это ранило меня.

— Тогда расскажи Кейт. Возможно, она сможет тебе помочь.

Слова оставили горький привкус во рту, но я предпочла бы, чтобы Кейт позаботилась об Алеке, когда он совсем один.

— Кейт не сможет понять. Она всегда соглашается с Майором. Ее главным приоритетом всегда будет ОЭС и это никогда не измениться. Я должен справиться с этим сам.

Как он мог быть с кем-то, для кого не является приоритетом?

— Мне не следовало говорить тебе об этом, — произнес он, вставая и позволяя моим рукам соскользнуть с плеч, пройдя вперед, создавая дистанцию между нами.

— Я думаю, что мы должны поговорить о вчерашнем, — сказал он.

Это было последней вещью, которую я хотела делать, особенно когда он был в таком странном настроении. Я начала оборачивать ленту вокруг моей ладони, чтобы подготовиться к тренировке, нанося один слой за другим.

— Не о чем говорить.

— Мы должны пройти через это. Мы должны делать свою работу. Мы не можем иметь нечто — что угодно — отвлекающее нас. Майор беспокоился, что это может помешать миссии.

Я уронила ленту.

— Что Майор будет с этим делать? Ты ему рассказал о вчерашнем?

— Нет, конечно же нет. Он заметил, что что-то… происходит. Все заметили. — Он внимательно следил за моим лицом, и мне тяжело было сдерживаться. — Послушай, все, что есть между нами должно прекратиться. Я слишком стар для тебя и это не правильно.

— Ты всего на три года старше меня.

Почему я вообще спорю с ним? Алек явно все решил и ничего, несомненно ничто, что я скажу, не изменит этого.

— И я с Кейт.

С этим я не могла поспорить. Они, возможно, ссорились вчера и они вместе по причине, которую я не могу понять, но они оставались парой. Я уставилась на место над его левым плечом. Возникла небольшая трещина длиной на всю зеркальную стену. Она искажала мое отображение, деля мое лицо на две половины. Я чувствовала, как ложь срывается с моих губ.

— Не волнуйся. Миссия это единственное, что имеет значение.

Я начала разминать руки и ноги, игнорируя тяжесть в груди.

Алек подошел ко мне сзади, но беспокойство не покидало его лица.

— Все в порядке. Я считаю, ты усовершенствовалась. Любому, кто не знает о твоем Изменении, будет тяжело победить тебя.

Но возможно впервые я не хотела слышать его похвалу.

— Готова? — спросил он.

— О да.

Руки Алека обхватили меня.

Дрожь пробежала по телу. Уклон, маневр, смена формы.

Алек разжал руки, хотя он должен был спрогнозировать мои движения. Теперь, в теле маленького ребенка, я ускользнула от его хватки и помчалась назад. Я вернулась в свое тело и прицелилась ударом в его голову. Он уклонился от моего удара и толкнул меня в спину, практически не касаясь моего тела.

Почему Алек мог явиться на моем пороге для ночи кино после нескольких месяцев игнорирования и делать вид, что ничего не произошло? Почему он почти поцеловал меня в тот день, но уже через несколько дней делает вид, что это моя вина?

— Прекрати сдерживаться! — кричала я, бросаясь на него. Алек только уворачивался от моих толчков и ударов. Это выглядело, будто он хотел прикасаться ко мне как можно меньше. Это стало моей гранью. Моя кожа начала дрожать, и я почувствовала рост, кожа стала растягиваться, кости разрывались и перестраивались.

Его глаза расширились.

Я становилась им. Я никогда этого не делала.

Суставы моих пальцев крошились, когда вошли в контакт с его прессом. Я хотела бы, чтоб изменение подарило вместе с его телом и его силу, но я не была сильнее или быстрее любого нормального мужчины. Что-то изменилось в глазах Алека, будто клацнул переключатель — боец проснулся.

Я прицелилась в голову. Его рука вылетела, схватила мою лодыжку и скрутила. Я перевернулась в воздухе, прежде чем удариться о землю. Мое запястье неестественно выгнулось, и я закричала, как только вернулась в свое тело.

Алек опустился рядом со мной на мат на колени, но я не двигалась.

— Тесс, дерьмо. Скажи что-нибудь.

Я подтолкнула себя в сидящую позицию и встала на ноги. Прижимая запястье к другой руке, я сделала шаг назад, когда он потянулся ко мне. Я не хотела, чтобы Алек прикасался ко мне из жалости, не когда он не мог терпеть мою близость по любой другой причине.

— Я больше не хочу практиковаться с тобой. Скажи Майору, что я готова.

— Тесс…

— Просто скажи ему! Я не хочу быть рядом с тобой, Алек.

Это… нечто с Алеком портило мое Изменение. Оно портило все, ради чего я так тяжело трудилась.

Не дожидалась его реакции, я ушла.

Интерком потрескивал голосом Майора, вызывая меня в его кабинет. Я вытащила себя из комнаты, радуясь, что Холли сейчас на криминологии и не может подбодрить меня напутственной речью.

Я постучала в открытую дверь Майора и вошла внутрь. Он сидел за столом с чашкой дымящегося чая. Беспокойные морщины пересекали его лоб. Майор поднял глаза, когда я вошла, и убрал все эмоции.

Я задержалась в дверях, вытаскивая руки из карманов. Если он захочет кричать на меня, оскорбляя мое Изменение, я предпочла бы оказаться в позиции, с которой могу убежать как можно быстрее. Пронизывающая интенсивность его взгляда заставила меня сжаться. Ощущалось, будто он мог видеть меня насквозь. А что если мог? Что если это было его секретное Изменение, о котором ходили слухи?