Лисы округа Хансон - Ксения Хан
– Я, – поправляет Харин, – я спрошу, когда мы его найдём. А ты останешься в машине.
– Но…
– Сон Бэм!
Тот обиженно сопит и понуро опускает голову.
– Есть, мэм, – недовольно отвечает он по-английски, выделывается. Некоторое время он прожил за границей, ходил по подиуму модных домов, представляя то ли Францию, то ли Италию – Харин точно не помнит, это было лет десять назад. Бэм говорит, что он искал себя, и Харин надеялась, что его поиски увенчаются успехом. Но парень вернулся на родину и стал певцом.
– Поверни вот тут, – просит Тэун, сверяясь с тхэджагви в своём наушнике. Харин крутит руль влево и выезжает к главной площади, освещённой больше остальных объектов в центре Хансона. Здесь среди небоскрёбов ярким пятном на фоне ночного неба выделяется старый дворец, превращённый в исторический музей, и две высокие золотые статуи. Подсветка выхватывает их из темноты, пока Харин привычно едет вдоль площади. Бэм позади неё как-то странно вздыхает.
– Что? – косится на него Харин, и змеёныш пожимает плечами.
– Да так. Время быстро летит, – говорит он уклончиво. Харин кивает.
– Вот уж правда.
Тэун, следящий за маршрутом по навигатору, просит снова повернуть, теперь уже направо. Машина сворачивает за угол проспекта, позади остаются королевский дворец, золотые статуи главных героев Корейской Федерации и ручей, вокруг которого в летнее время собирается много туристов.
Харин помнит это место не таким чистым, не таким ухоженным и красивым. В начале двадцатого века центр Хансона больше походил на свалку, район гетто, в котором мусора было больше, чем беженцев оккупационного режима. Удивительно, как может преобразиться город, а вместе с ним и всё государство, за каких-то полвека. К началу нового тысячелетия о том, что центр столицы был помойкой, напоминали только полуразрушенные врата дворца, которые не успели восстановить. Теперь и те приведены в порядок – Хансон выглядит таким цветущим, словно никогда не знал бед.
– Нам к церкви, – говорит Тэун, выводя Харин из густых, как желе, мыслей. Она моргает и снижает скорость.
– К которой? Тут их две.
– Святой Девы Марии, – отвечает Тэун, прижимает свободную руку к уху, что-то бормочет – уточняет у тхэджагви путь. – Да, господин До ждёт там.
– Ждёт? – хмурится Харин. Тэун ловит её подозрительный взгляд и пожимает плечами.
Они тормозят у ступеней здания – это англиканский собор, а не простая церковь, и на торце его светится ярко-красным неоновым светом простой крест, словно предвещает беду. Харин выходит из машины, огибает её и становится рядом с Тэуном.
– Бэм, – зовёт она имуги, – ты сидишь в машине.
– Эй! – возмущается он. – А зачем тогда ты меня вообще с собой повезла? Так не пойдёт!
Тэун пихает Харин в плечо.
– Что если у господина До будут части тел наших трупиков? – предполагает он. – Хён может помочь нам.
– Хён? – фыркает Харин нервно. – Вы уж определитесь, кто из вас старше.
Она поднимается по ступеням собора первой, ругая себя за сговорчивость. Времени препираться у них не так уж много, и Тэун всё-таки прав: помощь Бэма им может пригодиться. Только бы он не высовывался никуда, если господин До решит посопротивляться полицейскому Квану.
– Пригляди за ним, – просит Харин Тэуна, кивая себе за спину, где топчется имуги, и со вздохом открывает тяжёлые двустворчатые двери собора. Их троицу встречает тёплый свет в сводчатом зале, идущий сразу от множества зажжённых свечей, и абсолютная тишина.
Где-то высоко над ними в колокольне начинает звонить колокол. В Хансоне полночь.
Харин делает первый шаг в зал, и стук её каблука тонет в истеричном хохоте.
– Разве созданию дьявола позволено входит в дом Господень? – раздаётся незнакомый ей голос.
Файл 25. …становится ещё более запутанным
Тэун закрывает Харин плечом, стискивая в руках пистолет.
– Господин До? – громко зовёт он, бросая вопрос вглубь помещения. Дрожит пламя на свечах рядом с ними. – Господин До, не хотите поговорить?
Голос, который превращается в зловещий хохот в стенах собора, звучит ниже, чем тот, что Тэун запомнил, но это всё ещё он, спутать сложно. Кажется, будто судмедэксперту До что-то мешает говорить, слова искажаются, отдельные звуки захлёбываются, как в плохой записи на старых пластинках.
Тэун подаёт знак Харин, и они расходятся по разные стороны центрального нефа – лисица идёт вдоль стены справа, Тэун и за ним Бэм – вдоль скамеек слева. Пацан в ухе притих, как они и договаривались: когда тот говорит, Тэуну сложнее сосредоточиться, а теперь позади него ещё и шипит что-то имуги, так что о концентрации можно забыть.
– Если скажу бежать, – бросает Тэун через плечо, – беги.
Бэм серьёзно кивает. Вдвоём они пробираются к полукруглой апсиде с алтарём в центре. Харин, сняв туфли, бесшумно ступает вдоль боковой галереи – деамбулатория – и скользит дальше, почуяв жертву. Тэун с противоположной стороны ныряет за колонну, прижимая Бэма к ней спиной и зна́ком веля оставаться на месте, после – подбирается к алтарю, выставляя дуло пистолета прямо перед собой. И в полумраке апсиды упирается им в спину растерянной Харин.
– Как сладко пахнет… – раздаётся над их головами.
Тэун вскидывает оружие, затем только смотрит вверх, и этого секундного промедления хватает, чтобы упустить момент: что-то огромное прыгает прямо на Бэма и валит его с ног. Это «что-то» – липкое, Бэм сразу же оказывается в плену странно вывернутых рук и ног, те берут в капкан всё его тело и прилипают – кожа к коже. Ног у монстра четыре штуки; многовато для того, кто некогда был человеком.
– Фу, блин, фу! – орёт Бэм, пинаясь и лягаясь. Тэун вскидывает пистолет, но не стреляет, боясь попасть в имуги. Змеёныш дёргается, только больше прилипая к клейкому телу.
Харин оказывается рядом, пытается освободить Бэма от неизвестного, но шипит, как только касается его кожи.
– Это чхакси! – восклицает она, в голосе слышен страх. – Я не могу до него дотрагиваться.
– Нет, – кричит Бэм и кое-как освобождает из хватки монстра плечо. И тоже шипит, касание голой кожи ему неприятно – на шее проступает змеиная чешуя, след ползёт от скулы до лопатки, скрываясь под свитером. – Там не только чхакси, там что-то ещё.
– Какая, на фиг, разница?! – выблёвывает Тэун, шаря взглядом по стенам, разрисованным библейскими сюжетами. Бэм с экспертом До – или тем чудовищем, что сожрало эксперта До, – катается по полу. Харин шипит, отпрыгивает в сторону, оглядывается.
– Тащи воду! – слышит Тэун, хотя даже ему, не особо знакомому с традициями квемулей, ясно, что монстра из корейской мифологии не одолеет католическая водичка.
