Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма. - Надежда Сергеевна Ник
Поздно. Все давно решено. Не ею… Вероника глубоко вздохнула, позволяя стремительному неконтролируемому движению захватить ее. Девушка с замиранием сердца смотрела вперед — всего лишь в десятке метров от нее утес обрывался в пропасть. Сильваер преодолеет оставшееся расстояние в два прыжка. Но мгновения тянулись бесконечно…
Вероника почувствовала неописуемую легкость — она словно разделилась на две части: одна осталась внизу, на утесе, вторая, поднимаясь над пропастью, наблюдала со стороны… Кто она теперь? Все еще человек или нечто иное? Но у нее нет времени, чтобы поразмыслить об этом.
Далеко внизу она видела козерога…
Сильваер замер над пропастью, подобравшись всем телом, и невероятно сильным толчком задних ног бросил себя далеко вперед. Темный предрассветный воздух словно разрезала серебряная молния.
А где же сама Вероника? Сейчас она — еле заметная былинка, влекомая могучими силами, всего лишь маленькая испуганная девочка, которая уже не может сопротивляться. Куда подевались ее смелость и уверенность? Ее сил не хватит, ни для того, чтобы остановить лавину, ни даже для того, чтобы выбраться из нее самостоятельно.
Вскипевший страх пламенеющей волной охватил внутренности… Но теперь это неважно… Теперь все неважно… Они оторвались от земли. Перед девушкой раскинулся необъятный серый морской горизонт, а где-то неизмеримо далеко внизу бурлила и клокотала черно-серая неизвестность. Ничего, кроме нее. Неужели она обманулась? Никакого прохода нет и в помине, только бесчисленные пенные валы, разбивающиеся о неприступные берега?
— Я не отпущу тебя! — из-за воя ветра в ушах голос козерога казался ей глухим и далеким.
Головокружительный полет оборвался стремительным падением. Девушка держалась изо всех сил, но нарастающий, подобно урагану, ветер разжимал ее слабеющие пальцы. Вероника все еще боролась, но силы, стремящиеся разделить их с козерогом, оказались бесконечно велики. Ей не победить…
Перстень на шее раскалился до предела, и единственным желанием девушки было сорвать цепочку, распрощавшись сразу с надеждой, с несбыточными глупыми мечтами, а заодно и с проклятьем. Но Вероника понимала, что не может разорвать ее, не расцепив рук. Камень пылал огнем и нестерпимо жег кожу. Девушка ничего не могла поделать с этой болью, все, что пока в ее силах, — сильнее прижиматься к шее козерога. Она зажмурила слезящиеся от ветра глаза, но разогнавшийся ураганный шквал так и не дал ей вздохнуть. Хоть бы хватило воздуха!
Темная клокочущая бездна раздалась, принимая в свои объятья две маленькие живые песчинки. Их время в этом мире окончено. Но для несчастной девушки вода оказалась крепче гранита…
Сильнейший удар выбил из ее легких последние остатки воздуха. Опоздали?! Вероника не могла поверить, она еще не готова…
Горькое разочарование — последняя искра, пронесшаяся в ее отдаляющемся сознании, смешалась с болью и диким ревом смыкающейся над головой морской пучины…
— Не бойся одиночества, дитя… — голос далекий и такой знакомый. Девушка не слышала его, он просто был, он существовал в пустоте, за гранью ее сознания… — Ты считаешь себя одинокой? И будешь права, но лишь отчасти… Мы приходим одни в этот мир и одни уходим… У каждого свой путь, но мы не одиноки. Наши пути готовят нам встречи, и ни одна не может называться случайной… Каждая несет нам уроки, счастливые или горькие. Неважно, как ты их назовешь, все они нужны тебе. Мы сближаемся, когда нуждаемся друг в друге больше всего, и отдаляемся, когда наступает время… Возможно, мы многое еще не в силах понять. И все, что нас окружает, способно иметь подчас множество названий… Тебе выбирать, как называться и как назвать все вокруг. Твой путь продолжается…
Горизонт на востоке прояснился. Но Вероника не могла этого видеть, даже если бы захотела, — густая тень каменной громады легла на воду, скрывая свет. Девушка не видела и то, как высоко в светлеющем воздухе зависла огромная черная птица.
Быстрая тень метнулась по успокаивающейся водной глади и исчезла на западе, там, где в небе одна за другой гасли незнакомые звезды.
