Метафизик 1 - Андрей Дичковский

— Т-твой ход, — выдавливаю я из себя.

— Ты уверен, что хочешь продолжить? Я даже готов согласиться на ничью в партии — несмотря на мой громадный перевес по фигурам.

— Твой… ход…

Кудряшка пожимает плечами.

— Как знаешь, умник. Ферзь бьет «а» один, шах.

Мой противник продолжает проверять мою оборону — острие рапиры летит то в мою голень, то в плечо, то в грудь. Я отражаю удары, но каждое мое защитное движение выходит чуть медленнее предыдущего.

— Король… — Я делаю паузу, чтобы глотнуть воздуха. — «Е»… два.

— Сдавайся, семнадцатый. У тебя не хватает слона и двух ладей. Конь «а» шесть.

Кудряшка прикрывает поле «цэ» семь от моего вторжения. Однако у меня есть и другая возможность.

— Конь бьет… «жэ»… семь… шах…

Оппонент на мгновение хмурится. Вокруг его короля полно фигур, но практически все они находятся на своих изначальных позициях.

— Король «дэ» восемь, — цедит он.

По глазам Кудряшки я вижу, что ему надоело возиться со мной.

— Ферзь… — выдавливаю я. — На «эф»… шесть… Шах…

Его рапира принимается гарцевать в дикой, стремительной атаке. Финт, нацеленный в ногу, круговое движение, серия рубящих ударов под разными углами… Наконец, Кудряшка заставляет меня заблокировать косой удар, нацеленный по моему правому бедру. Моя кисть выворачивается чуть ли не наизнанку, а ноги подкашиваются. Кудряшка быстро возвращает рапиру на исходную и, пока я не восстановил равновесие, вкладывает все силы в стремительнейший прямой выпад в мою грудь, сопровожденный криком:

— Конь бьет «эф» шесть!

На этот раз улыбка проскальзывает на моем лице. Моя показная слабость и неуклюжесть исчезают. Я ждал чего-то подобного, что он захочет покрасоваться перед толпой, чтобы закончить серию ударов прямым колющим… Так что я был готов.

В последний момент, когда его рапира почти что коснулась льняной ткани моего костюма, я проворно отскакиваю в сторону и кручусь по часовой стрелке. Победоносный оскал на лице Кудряшки сменяется сначала удивлением, а затем и паникой — особенно когда его рапира врезается в ствол платана, перед которым я стоял. Кудряшка пытается вытащить оружие обратно, но на этот раз я оказываюсь быстрее: перехватив трость за нижнюю часть, я подцепляю дугообразной ручкой его левую лодыжку и резко дергаю на себя. Кудряшка падает на землю под всеобщее аханье.

Я ставлю ногу ему на спину и подношу трость к его затылку.

— Слон на «е» семь, приятель, — произношу я четко и ясно. — Шах и мат.

Глава 31

«Главное не победа, а участие».

Тот, кто придумал эту фразу, наверняка пытался компенсировать ей свою череду жизненных неудач.

Мне удалось выцепить победу — практически вырвать ее зубами в тяжелейшем сражении, — и я доволен, как никогда.

Этот двойной поединок словно подвел черту в моей до-студенческой жизни. Дальше все будет по-другому. Возможно, еще сложнее, чем до этого… даже не возможно, а наверняка. И все-таки я рад, что сумел поставить уверенную точку…

Или это пока что не точка?

Сине-розоволосая присаживается рядом со мной, возле рокового платана. Поглядев на то, как приятели Кудряшки относят извалявшегося в земле горе-дуэлянта куда-то в сторону, она оборачивается ко мне и кивает на оставленный рапирой порез:

— Болит?

— Эта царапина? Пфф. Да я ее даже не почувствовал.

Моя подруга недоверчиво щурится, после чего достает из кармана пиджака салфетку. С ее помощью она пытается спасти окровавленный рукав моего костюма, но по итогу кровь лишь размазывается по плотной ткани.

— Хм. — Девушка пригибает голову к плечу, как если бы с другого ракурса мой вид внезапно изменился бы в лучшую сторону. — Так и думала.

— Думала что?

— Что из меня никудышная прачка. Эх, придется искать в жизни другое призвание.

— Как насчет метафизики? — с улыбкой предлагаю я.

Я ощущаю дикую усталость и головокружение, так что улыбка дается мне неимоверными усилиями. Как и вся эта непринужденная беседа.

— Метафизика? Я слышала, это скука смертная.

— Неужели? А мне вот рассказывали, что на церемонии Принесения Клятвы можно стать свидетелем двойной дуэли. Рапира, трость и ожесточенное сражение в королевском гамбите без реальной доски.

— Прям-таки ожесточенное? — сине-розоволосая прячет окровавленную салфетку обратно в карман и, вторя моему примеру, прислоняется спиной к стволу платана.

— А разве нет?

— Возможно… Если не брать во внимание, что твой противник играл отнюдь не на уровне маэстро.

А вот это обидно.