Линия ночи - Андрей Павленко
Через несколько часов я оказываюсь вблизи Эфиопского нагорья. Половина пути пройдена.
Целых шесть часов потребовалось мне на преодоление расстояния от Балканского полуострова до центра западного побережья Африки. Быстро, если брать в расчет обычные средства перемещения. Бесконечно долго, если вспомнить мои вчерашние возможности.
Телу этого убийцы нужен отдых. Я сажусь на поваленный ствол дерева.
С трех сторон простирается бескрайняя саванна. Сзади широкою стеной встают джунгли, зеленеющие у подножия гор. Диких зверей я не боюсь, они и близко не рискнут подойти ко мне, прекрасно чувствуя, кто на самом деле находится внутри этой заурядной оболочки.
Когда придет пора, я покину это тело. Покину, как и пять предыдущих. Прежний я без колебаний лишил бы это тело его черной души. Теперешний я не вмешается, довольствуясь лишь освобождением той девчонки.
Ежели у убийцы есть ум, он не вернется обратно, сделав соответствующие выводы.
Отдохнув, я чувствую возвращение сил. Однако… Снова в воздухе повисает непонятное напряжение.
То самое чувство, что преследовало меня на острове.
Голос внутри меня выражает беспокойство, и настойчиво убеждает не приближаться к Гнезду. Возможно, преследование не закончилось!
И кто-то из мужчин-близнецов, продолжая свое бахвальство перед необычной аудиторией, теперь старается не допустить ошибки.
Тяжело вздохнув, я иду обратно. Нестерпимо трудно, приблизившись к цели, возвращаться, не будучи уверенным до конца в правильности принятого решения.
Затем, улучив момент, покидаю тело.
Кто сказал, что кратчайший путь самый близкий?
Девочка.
Женщина.
Старик.
Одна реальность сменяет другую.
Женщина.
Старуха.
Мужчина.
Старик.
Полоумного старика я нахожу в пригороде Бухареста.
Румыния. Родина вампиров, как утверждает человеческий фольклор. Такая же родина, как небо – родина птиц.
Неведомый соглядатай отстал. Очевидно, я становлюсь заметен, лишь находясь в поиске тела длительное время.
Что ж, обрубим концы.
Я нахожу мальчика лет десяти-одиннадцати. Несчастного идиота, живущего на иждивении государства. Я постигаю его мертвую память, и вижу частые издевательства воспитателя-извращенца над всеми беспомощными детьми. Сейчас пришла очередь этого мальчишки.
Исцелив и покинув старика, я открываю глаза в теле мальчика.
И без разговоров бью вилкой в пах дрожащего от возбуждения воспитателя, плюгавого человечка лет пятидесяти, уже начавшего стаскивать одежду с неподвижного тела. Он отшатывается от удивления, еще не успев почувствовать боли, а потом взвыв, сгибается пополам.
По рукам его сбегает струйка крови.
– Cele mai bune ceea ce privește5. – Говорю я, и изо все сил загоняю ему вилку в зад между вислых ягодиц. Ткань с треском разрывается, и недавний насильник с утробным воем падает набок.
Я открываю двери и не слушая его воплей, выхожу из комнаты. В коридоре пусто. Я прикидываю оставшиеся силы, и не дожидаясь неведомого наблюдателя, напрягшись, исчезаю.
Пусть негодяй попробует объяснить исчезновение ребенка. И поделом ему.
Остаток сил я употребил на то, чтобы, согласно своему плану, оказаться в ином, более предпочтительном месте.
Сейчас я не в теле Дайрона, и такие перемещения сказываются весьма пагубно.
Это удалось, и меня, оглушенного, ослепленного, и практически полностью обессиленного, выбросило посреди дороги, прямо под колеса мчащегося автомобиля.
Январь 2012
Примечания
1
Надписей почти не сохранилось (англ.)
2
Естественно. Я ожидал этого, Эван (англ).
3
Итак… это бессмысленно (англ.)
4
Седьмой храм впустую (англ.)
5
С наилучшими пожеланиями (румынск.)
