За гранью зеркала - Авдонина
– Э-э, нет, – погрозила я ей пальцем, – крепостное право у нас отменили, если не ошибаюсь, еще в 1861 году, так что ездить на себе я не дам.
– Куда катится этот мир. Ты мне еще указывать начни, – вздохнула богиня. – В общем так, вот тебе мое первое задание – есть среди вашего людского племени одна дура, которой нужно вправить мозги. Пойдем со мной.
Карна встала и пошла в сторону дома, который стоял немного в отдалении, клянусь, его там не было, и вдруг появился. Дом как дом, ничего особенного. На пороге нас встретила девушка в наряде явно не двадцать первого века, видимо, тоже в услужении находится, Карна ей тут же скомандовала:
– Тыква, дай мне информацию по Рыжовой Кристине.
Девушка сломалась в поклоне и метнулась к стеллажам в поисках требуемого.
– Ну чего ты там возишься? – с раздражением ждала Карна.
– Сейчас-сейчас, – торопливо отозвалась Тыква.
Она выудила оттуда обычную белую картонную папку на завязках и с поклоном подала своей госпоже.
Пока мы ждали, я с интересом осматривала обстановку. В доме было довольно уютно, на полу тканый ковер, на стенах картины.
– Присядь, в ногах правды нет, – указала мне на стул Карна и сама устроилась в резном кресле за массивным дубовым столом.
– Ничего так хоромы, немного старомодно только, – заметила я, глазея по сторонам.
Карна только брови сдвинула на мое замечание.
– Значит так, – привлекла она мое внимание. – Рыжова Кристина учится с тобой в одном учебном заведении, живет вот по этому адресу, склонна к суициду, – Карна положила передо мной листок с досье Кристины.
– Что мне с этим делать?
– Найти ее и сделать так, чтобы дурь свою она из головы выкинула.
– Зачем?
– Она должна исполнить свое предназначение, а если ее очередная попытка свести счеты с жизнью увенчается успехом, то ее дочь не родится. Кстати, можешь с ней познакомится.
Тыква привела в комнату маленькую улыбчивую девочку лет пяти, у нее в руках был букет ромашек, который она тут же презентовала богине. Та приняла подарок с благодарностью.
– Ни фига не понимаю.
– Эта, еще не родившаяся душа стоит в очереди, а если ее мать сиганет из окна или вены вскроет, то эта душа будет откинута в конец очереди, а она ДОЛЖНА родиться. Понимаешь?
– Бред какой-то. Ну допустим, мне-то это зачем?
– Судьба избрала тебя мне в услужение, это твоя работа, – в голосе богини снова прорезалось раздражение.
– А если я откажусь? – прощупывала я почву.
– Тогда я сделаю твою жизнь невыносимой, а будешь помогать – отблагодарю.
– Чем?
– Однажды тебе моя помощь понадобиться, вот я ее и окажу.
– Я за обещания не работаю, давайте конкретно договариваться – я найду эту Кристину Рыжову и даже проведу с ней воспитательную беседу, но, если ничего не выйдет, то уж се ля ви, как говорят французы. А что вы дадите взамен?
Для большей убедительности я развела руки в стороны.
– Работа должна быть выполнена.
– А если не выйдет? Я же не могу ее сторожить днем и ночью.
– Если потребуется, то будешь сторожить. Да, вот еще что… – Карна полистала дело Кристины и выудила листок. – Она должна родить ребенка вот от этого человека.
Я заглянула в папку, там было написано имя – Сергиенко Артемий Витальевич.
– А у вас на всех подобное досье имеется? – кивнула я в сторону стеллажей.
– Тебя кто-то конкретно интересует?
– Да, было бы любопытно взглянуть.
– Вот и договоримся. Выполнишь работу – разрешу заглянуть в одну папку.
Черт, до чего же интересный у нее тут архив.
– Идет, – с готовностью согласилась я.
Глава 4
– Сандра, вставай уже! Сколько можно дрыхнуть? – услышала я сквозь сон.
Если бы Лерка знала, что за ночка у меня была. Вставать не хотелось, но Лерка была непреклонна.
– Да что случилось-то? – возмутилась я.
– Да ничего. Времени уже час дня. Такое впечатление, что ты всю ночь гуляла. Я уже столько дел переделала, да и бабушка уже обед приготовила.
– Ничего себе!
Лерка рубала щи как колхозный пахарь, уминая за обе щеки, да еще с приличным ломтем ржаного хлеба. Я от щей отказалась и выпила чай с бутербродом. За обедом Надежда Ильинична как-то по-особенному на меня смотрела, я даже напряглась немного – вдруг она что-то заметила. До вечера мы были отпущены и поэтому, нарвав крыжовника, пошли на речку. Солнце было в зените, на реке почти никого не было – пекло, а нам с Леркой это и нужно, в Турцию-то мы не поехали, а загар нужен.
– Слушай, Лер, я наверно завтра в город поеду, у меня дела появились.
–Какие? – изумилась Лерка.
– Какая разница, дела и все.
Никакого нормального объяснения я придумать не смогла, поэтому решила уйти в несознанку. Лерка фыркнула и отвернулась – обиделась. А что делать – обещание, данное Карне, нужно выполнять. Интересная у меня жизнь началась, посмотрим, к чему все это приведет.
Весь остаток дня Лерка общалась со мной односложно – только да и нет, поэтому я начала собирать вещи.
– Сашенька, – спросила Надежда Ильинична, – ты уезжаешь?
– Да, Надежда Ильинична, мне в город нужно, – сказала я с сожалением.
– Еще весь август впереди, ты возвращайся, если захочешь.
– Спасибо.
Рано утром, когда Лерка еще спала, я вышла из дома с небольшой сумкой, в которой были вещи и рюкзачком, где теперь лежали атрибуты моей новой жизни – книга и зеркало (в книгу, кстати, я еще так и не заглянула). Всю обратную дорогу я думала о произошедших со мной событиях. Я смотрела на людей, ехавших со мной в вагоне и думала – неужели существует некий, неведомый простым людям, мир и много ли еще таких, как я?
К обеду электричка привезла меня в город. За три недели, проведенные в деревне, я отвыкла от городской суеты и мне побыстрее хотелось выбраться из вокзальной толпы и оказаться дома. Подходя к подъезду, я посмотрела на место, где стоял мой «лэнд ровер» – он был на месте, я облегченно выдохнула и прошла мимо. Хоть бы никого дома не было, мечтала я, открывая дверь ключом, но не тут-то было – и мать и отчим были дома.
– Сандрочка!
Из кухни появилась моя родительница. Ее широкая улыбка говорила, что она была искренне рада моему появлению. На ней было элегантное домашнее платье, которое ей очень шло. Она вообще с того момента, как познакомилась с Альбертом Геннадьевичем, как-то расцвела и стала более женственной и мягкой, наверное, это любовь. А как еще
