Призраки больше не молчат - Галина Васильевна Герасимова
Мама покачала головой.
— Нет, ты не Винсент. Ты чудовище в его обличье. Мой муж никогда не совершил бы подобной мерзости.
— Я просто хотел тебя найти, — растерянно ответил он.
— Зачем? Чтобы втоптать в грязь всё, что было между нами? — Мама смотрела на Винсента с неприязнью и жалостью. — Посмотри на себя, во что ты превратился. Где тот человек, которого я любила? Как ты мог так поступить? Ты позволил сделать из своей дочери куклу! Ты дал ей умереть!
— Я делал это, чтобы вернуть тебя к жизни! — Винсент бросился к ней, но мама отшатнулась, не позволяя к ней притронуться.
— А меня ты спросил, хочу ли я возвращаться? — спросила она с горечью. — Когда родилась Мэгги, я ушла с чистым сердцем. Надеялась, что оставляю её в надежных руках. Но ты всё разрушил.
— Нет, ты не поняла. Я дам нам шанс начать всё заново, с чистого листа. У тебя будет молодое, здоровое тело, Мэгги будет жить с нами. Мы станем самой обычной счастливой семьей…
Обещания отца прервал грозный рык со стороны, и все замолчали. В окружающем нас белом тумане проявились очертания огромной твари, какой-то безумной помеси минотавра и льва. Химера торопилась к Прорыву, сметая всё на своем пути.
— Мэгги, с дороги! — крикнул мне Эрнесто, но мама успела раньше. Подбежала, схватила меня, заслоняя собой. Раздался громкий чавкающий звук, знакомый до безумия. Звук вспарывающих тело когтей.
Время остановилось. Я взглянула на ее лицо, боясь увидеть невыносимую боль. Но мама по-прежнему обнимала меня, а заслонивший её от удара Винсент повалился на колени.
— Не думал, что здесь тоже можно умереть, — с удивленной улыбкой на губах сказал отец, зажимая дыру в своей груди — и мама бросилась к нему.
Химера снова замахнулась, и я заиграла на колокольчиках, но в этот раз вместо иллюзорных цепей в мире духов появились настоящие цепи. Обхватили мощное тело, обездвиживая. Играть было совсем не сложно, и держать химеру тоже — будто сила только и ждала шанса проявить себя.
Наверное, я смогла бы развеять химеру мелодией, но Охотник не стал дожидаться, когда я сыграю что-то более серьезное. Молниеносно оказался рядом с ней и обезглавил тварь. Я поймала его взгляд — тяжелый, усталый. Для Охотника это была обычная работа, как с некоторых пор и для Роя.
— Осталось мало времени, Мэгги, — позвал меня Эрнесто, и я, догадавшись, о чем он, повернулась к родителям.
Как бы мама ни ненавидела отца сейчас, когда-то он был её любимым мужем. Она держала голову Винсента на коленях. Развороченная грудь судорожно вздымалась, а сам он медленно исчезал. Сначала стали прозрачными кончики пальцев, затем кисти рук…
— Винсент, что же ты наделал, — не сдержалась мама.
— Может, что-то единственно правильное? Это мой шанс на прощение, — шепнул он, глядя на нее. — Дженна, я буду ждать нашей встречи. И нашей, птичка, — бросил он на меня короткий взгляд. Вздохнул последний раз — и разлетелся ворохом искр.
Винсент Гонт умер на руках любимой женщины, и, кажется, был доволен таким исходом.
Мама немного посидела, потом встала. Пошатнулась. Я едва успела подставить ей плечо.
— Всё пройдет, Мэгги. Всё будет хорошо, — прошептала она, на миг притянула меня к своей груди, а затем отстранила. — Поспеши.
Медлить дальше было опасно. Больше не сомневаясь, я поспешила прочь.
Эрнесто и Охотник довели меня до Прорыва, они же помогли пробиться сквозь окружающую толпу. Альты были сильнее обычных духов, действовали слаженно и жестко. Иногда в их движениях я угадывала привычки Роя и Дина, и поймала себя на мысли, что ни Охотник, ни Эрнесто не были мне чужими.
— Ну, я пойду, — сказала я, стоя у самого Прорыва. Эрнесто ободряюще улыбнулся, а Охотник махнул рукой, чтобы поторопилась.
Шаг — и вот я по другую сторону. Я словно вынырнула из воды, судорожно глотая ртом воздух. Очнулась на земле, укрытая чьей-то курткой. Кажется, я только что вспомнила, как дышать. Реальный мир оглушал. Вокруг стояли лязг и грохот, кто-то кричал, стрелял, над головой свистели пули, а от холода духов вокруг я совсем окоченела.
Рядом осоловело хлопал глазами Стэнли, пытаясь избавиться от веревок, но, в отличие от меня, он был привязан к дереву. На цепочку, которой были обмотаны его руки, мальчишка никак не реагировал. А значит, вернулся именно Стэнли, а не мой отец.
— Ты меня не развяжешь? — попросил он, заметив, что я тоже очнулась.
Вопрос я проигнорировала. Я была по горло сыта выходками Стэнли. Пусть с ним разбираются капитаны. Тем более Уоррен сражался неподалеку. Зато мальчишку услышал Дин. Обернулся, увидел, что мы пришли в себя — и бухнулся рядом со мной на колени.
— Удушишь, — сдавленно произнесла я: Дин заметно окреп за последний год. Разжав руки, он отодвинулся. — Сколько времени меня не было?
— Достаточно, чтобы мы поседели, — ответил за него Рой, тоже отвлёкшись от духов вокруг.
Врал, нисколько он не поседел, хоть и был бледным. Рой навис надо мной, и я боялась, что он сорвется и накричит. Но вместо этого он тоже обнял меня и уткнулся носом в шею, замерев. Горячее дыхание обжигало, но я боялась пошевелиться, почти физически ощущая пережитые им страх и боль.
Дин деликатно кашлянул, напоминая, что мы не одни, и Рой нехотя выпустил меня из объятий. Пока мы радовались, что живы, к нам подошел Уоррен. Капитан обниматься не стал. Пожалуй, он единственный из нас способен был соображать здраво.
— Где Винсент?
— Исчез. Думаю, навсегда, — вздохнула я. Мне не было его жаль, но все-таки он оставался моим отцом. — А Ведьма?.. — среди призрачных фигур вокруг Ведьмы не было видно.
— Я убил её, — откликнулся Рой, и больше я ничего не спрашивала. После сам расскажет.
— Эй, вы про меня не забыли? — окликнул нас Стэнли, снова задергавшись в веревках.
Дин присел рядом с ним.
— Ты подставил мою сестру. Из-за тебя ее держали в плену и мучили. Ты серьезно считаешь, что вправе просить? — вкрадчиво спросил он.
Стэнли сглотнул, вжавшись в дерево, и всхлипнул, уже не притворяясь.
— Но здесь меня могут убить.
Мы переглянулись. Тут он был прав: если мы уйдем и оставим его так, Стэнли станет легкой добычей.
— Возвращайтесь в школу и этого заберите, — бросил Уоррен, попутно перехватывая контроль над очередным духом. — Здесь и без вас справятся. Фред приглядит
