Лондон в огне - Юрий Павлович Валин
— Он? Меня? До вечера отложили, — буркнула Катрин.
— Не доверяет самец, — сделала в общем-то обоснованный вывод прозорливая оборотень.
— В определенном смысле мы вырулили на финишную прямую, — объявила главная шпионка. — Полагаю, вечером, у него в спальне, состоится объяснение. Вот до постели, или после, я так и не поняла. Может, и вместо нее.
— Тебя прямо там арестуют, — предрекла заметно побледневшая Фло. — Он действительно тебе не доверяет. Это даже издали очевидно.
— Взрослые люди, что нам притворства притворствовать, — пожала плечами Катрин. — Не думаю, что меня примутся вязать прямо с порога. Хозяин — человек гордый и самонадеянный, попытается сам со мной справиться. После беседы.
— Тут мы ему шею свернем и драпанем, — одобрило Оно. — В принципе, вполне добротный и надежный план.
— Пойду я одна, тебе здесь дело имеется. Кроме того я обещала доверительное общение тет-а-тет, — пояснила Катрин.
— Звучит неприлично, — осудила благонравная оборотень. — У этих французов такой мудреный язык, что понять какую ногу куда забрасывать…
— Да знаешь ты смысл выражения, ты чертовски способная, — пресекла шуточки Фло. — Черт, мне кажется, это будет крайне опрометчивый визит. Тебя там будут ждать, а ты идешь в одиночестве, слабо вооруженная…
— Иду я безоружная, — поправила Катрин. — Война не объявлена. Но время есть, адрес нам известен, вышлем на разведку Мина. Кстати, у меня есть идея. Даже две. Лоуд, надеюсь на твою помощь.
Оборотень удовлетворенно глянула из-под зонтичной защиты:
— Вот! Меня, наконец, ценить начали. Может и премию посулят.
— Посулят. Зонтик-то тебе зачем?
Лоуд мгновенно помрачнела:
— Так ты куда нас притащила? Гнуснейший парк! Бродишь здесь как прыщ ползучий по дебелой заднице, от деревьев никакой защиты…
— Опять вороны, — прояснила трагизм ситуации Флоранс. — Очень зоркие и агрессивные птицы. Негостеприимные.
Катрин глянула на траву вокруг скамьи — виднелись следы свежего птичьего «бомбометания». Действительно, густо наляпали. Загадка какая-то — не могут же вороны естественный запах коки-тэно с верхушки дерева угадывать? Выдает Оно себя чем-то? Или как это понимать?
— Слушай, Лоуд, напомни дома, я тебе заклинание от богомерзких птиц запишу.
— Ишь ты, какие внезапные таланты у нашей Светлоледи, — удивилась оборотень. — С колдунами успела поводиться?
— Случайно как-то пересеклись. Ладно, сейчас срочно Мина засылаем, он часа через два на рандеву обещал заявиться. Кстати, что он там, в катакомбах вообще застрял? Делать ему там нечего, давно в Гров-Хауз должен квартировать. У нас там, конечно, натуральная общага, но все же почище…
— У него этот… адьют… адюльт… ад-юль-тер с одной подземной девицей, — настучала всезнающая оборотень.
— Адюльтер это всё же несколько иное, — поправила Фло. — Мин с кем-то подружился. Похоже, действительно девушка из местных дарков.
— Нашел тоже время, — проворчала Катрин, поправляя шляпку.
— А сама-то? — ухмыльнулся Л-родственник.
— Если ты насчет поцелуя, так это чистая театральщина. Причем, необъяснимая и откровенно неприятная, — поморщилась Катрин. — Хватит болтать, мне срочно нужно поставить разведзадачу нашему артиллеристу. Идем к экипажу…
* * *
Проснулся Мин заблаговременно, но вставать охоты не имел. Что-то томительные деньки выдавались. Личный состав Гремлинского Боевого Крыла Чистой Ночи отдыхал путем «крепкого дрыха», бодрствовали лишь дежурные по кухне, да в галереях на своем удаленном посту бдил часовой. В штабе пахло легким дымком очага и свежими грибами: Зу и Лапрасулон чистили будущий обед. Распорядок у армии сохранялся строгий: проснутся, перекусят и вновь отбой до вечера, а там уж выход на акцию…
А грибы девушка чистила толково. Зу вообще в отношениях с ножом не промах, только вот воспринимает клинок исключительно как инструмент. Что, конечно, в корне неверно. Подучиться бы ей, расширить кругозор…
…Мин умывался, а на душе по-прежнему было скверно. Все-таки, как сказала бы Аша, безнадежны такие отношения. Бесперспективны. Слишком разные дороги в жизни у принципиальной столичной гремлинши и стопроцентно боевого артиллериста. А ведь будут воспоминания мучить…
Вынув свой нож, лазутчик-артиллерист подсел к дежурным.
— Помогу, перекушу, да пойду. У меня встреча важная.
Зу в своем обычном стиле пренебрежительно фыркнула, а сутулый Лапрасулон спросил:
— К выходу-то отряда вернешься? Сегодня к речной станции пойдем. Там новый насос поставили. Вот бы людишек фонтаном порадовать.
— Нужное дело, — вежливо согласился Мин. — Наверное, успею вернуться.
— Поосторожнее под Сити ходи. Вчера Дри там чуть не прихлопнули. Вроде колдуны какие-то объявились.
— И как там случилось? — насторожился лазутчик, недолюбливающий колдунов и магов еще с давнишних каннутских времен.
…Дри возвращался от одного из выходов к газовому заводу — с тамошними трубами чистотники хитрили регулярно, крепко изводя рабочих, страшно опасающихся взрывов. Все было нормально, разведчик-гремлин спокойно хромал по знакомому маршруту, но у Кроунского коллектора услышал впереди себя людей — те шли навстречу. Опытный гремлин свернул в боковой ход, выбрав самый узкий и неприятный для высокорослых засранцев туннель. Впереди был тупик переходов старой молельни, но достаточно разветвленный. Возможно, Дри из-за своей хромоногости завозился в основной галерее и подпустил людей слишком близко. Иначе совершенно непонятно, зачем они сунулись в тот же проход. Это были явно не рабочие: пятеро здоровяков с яркими непонятными фонарями. Вооруженные, да еще упорные как голодные пиявки. Дри отступал, люди медленно, но неотступно двигались следом. Гремлин попытался обойти их по боковому лазу — не вышло — у основной галереи остался человеческий часовой. Люди шли тихо, вовсе не так громогласно, как этим горлопанам свойственно, переговаривались. Было понятно, что они кого-то ищут и ищут весьма толково. Дри не терял хладнокровия, отступал. По-настоящему он испугался, когда люди выключили фонари. Удивительно — странные охотники крепко пахли людьми и оружейной смазкой, но были способны двигаться в темноте словно фейри. Или как призраки. Хотя и шумноватые для умертвий…
…Дри оказался уже в самом храмовом зале, среди полуобрушившихся колонн, каменных алтарей и груд осыпавшейся земли. Это и спасло…
…— Говорит, он прямо между ними проскочил, — рассказывал Лапрасулон. — Сначала они начали стрелять, прямехонько в него палили. Он ошалел, да напрямую к выходу. Тут они своими башками-шлемами закрутили, пальбу прервали. А он по проходу, просто чудом с часовым разминулся. Дохромал до канала, там на корытном челноке. Едва ушел…
— Как такое могло быть, а, Мин-человеколюб? — ядовито вопросила Зу.
— Да по-разному могло быть, — пробормотал лазутчик, беря следующий гриб.
