Огненная буря в стакане - Марина Павельева
Странно, но энтузиазм, с которым еще вчера Анька собиралась начистить русалке хвост, сегодня совсем пропал. А может ей этого уже не нужно? Пусть сам со своей дамочкой разбирается. Ведь Саша-опер… Черт! Как он хорош в постели. Наверное, она тоже его любит. А так бывает? Вполне. В книгах о таком пишут сплошь и рядом. Хотя может это просто благодарность с ее стороны за то, что он спас ее от смерти? Защитил от этой дуры ревнивой? Ну, не знай. Хотя нет. Ей самой захотелось Сашиных поцелуев. Черт! Опять запуталась!
Ой, ну и хватит об этом думать. Чтобы отвлечься от мыслей, выворачивающих мозг наизнанку, Анька решила позвонить Кате и рассказать о том, что подругу уже не подозревают, что убийц нашли, и она может теперь спать спокойно.
– Супер, здорово, – обрадовалась Катя, когда Анька рассказала ей о тайнах следствия, выложенных Сашей-опером за рюмкой коньяка. – Нас теперь точно никто не прибьет за какой-то амулет?
– Не прибьет, – засмеялась Анька, она только сейчас ощутила в полной мере, что дело пасечника закрыто, хотя еще идет следствие, но им с Катей ничего больше не угрожает. – Блин, забыла твою бутылочку Саше отдать, – вспомнила о вазочке из темно-зеленого стекла, которая до сих пор стояла у нее на балконе, а ведь это улика. – Хорошо тебе позвонила. Надо вернуть.
– Верни и скажи, что я случайно, – Катя забеспокоилась, что ее могут привлечь к ответственности за кражу.
– Обязательно. Сейчас Саше позвоню. Он придумает, как объяснить. Пока.
Но оперу Анька звонить не стала. Во-первых, нужно было бутылочку освободить от волшебного удобрения (почему бы маме не помочь?), а во-вторых, надо найти что-то серебряное, чтобы сунуть под крышку вместо настоящего амулета. Ведь его отдавать она совсем не собиралась. Тем более день летнего солнцестояния уже скоро, и раритет ей нужен самой. К тому же никто из убийц к древнему роду колдунов не принадлежал, так что пользоваться силой Велеса в полной мере они все равно бы не смогли.
Анька перелила в пустую пластиковую тару из-под газировки жидкость из бутылочки, сполоснула, долила ополоски в тару и вспомнила, что можно положить под крышку. Старинный полтинник, хранившийся у них в семье с каких-то бабушкиных времен как раз подходил. Таких монеток было несколько, и Анька надеялась, что мама пропажу не заметит. Зато в полицию вернется все в полном составе.
А после этого убийцы будут думать, что искали совсем не там. Пусть потом в тюрьме ломают голову, куда делся амулет. Да и вопросов ни у них, ни у полиции к Аньке с Катей не будет. Как здорово она придумала! И здорово, что Саша рассказал, как жена пасечника и ее любовник нашли старинные монетки под крышками бутылочек из набора Императорского завода. Так что тут никто не придерется.
«Вот дураки, – подумала Анька об убийцах. – Неужели можно из-за такой ерунды человека жизни лишать? А мужик-то какой хитрый, бабе мозги напрочь запудрил, власть ему нужна и деньги, ну прямо как мой бывший. Тьфу, опять о плохом вспомнила. Чтоб ему ни дна, ни покрышки».
Она прокрутила в голове рассказ опера о том, как жена пасечника во всем призналась после того, как ее в покушении на Аньку обвинили. Отрицать это смысла не было, ведь Саша видел все своими глазами. И чтобы не усугублять положение, баба решила дать показания первой, пока любовник в реанимации.
И само собой обвинила во всем его, своего соседа по даче. Но убил тот ее мужа по чистой случайности. А она совсем не виновата, только пыталась мужиков дерущихся разнять, вот и махала скалкой. В общем, дело было так.
Смекнув, что девчонки, которым Валерий показал дорогу, пришли к Емельянычу за медовухой, а тот вечно со своими покупателями болтал подолгу и за пойлом в подвал лазил, сосед позвал Клавдию в сад к забору поговорить. «Он собирался ехать в город за продуктами и спрашивал, не надо ли нам чего купить», – ничуть не смущаясь, врала Клавдия. Только потом, когда следачка стала задавать неудобные вопросы, призналась, что они были любовниками, а она даже собиралась разводиться. Поэтому побежала к забору, чтобы увидеться с Валерой, пока муж занят.
Однако на этот раз супруг очень быстро освободился от клиентов… Только сейчас Анька поняла почему. Ведь Катя постаралась побыстрее смыться с пасеки, пока хозяин не хватился бутылочки из набора темно-зеленого стекла. Так что разговаривать о жизни и слушать байки старого деда, так казалось Кате в силу своего возраста, она не стала. Схватила сдачу и понеслась к выходу, не слушая, что бубнил продавец о своем продукте. За ней поскакала и Анька, предвкушая, что скоро они сядут с родителями за стол и попробуют хваленый напиток.
А пасечник, лишенный общения с молодыми девицами, пошел искать свою супругу, чтобы пожаловаться ей на неблагодарную молодежь. И застукал ту целующейся с соседом. Любовники были так увлечены собой, что не заметили приблизившегося к ним гиганта. Емельяныч некоторое время молча смотрел на это непотребство, затем схватил жену за волосы и оттащил от Валерия. Со всей мочи залепил тому в челюсть и также молча потащил Клавдию в дом. Она не на шутку испугалась, потому что никогда не видела, чтобы муж вел себя так жестоко по отношению к ней. И закричала «Валера!» Но на помощь никто не спешил, потому что любовник свалился между кустов смородины и не подавал признаков жизни. Это испугало ее еще больше. Ведь Валерий был смыслом всей ее жизни.
Клавдия разозлилась на мужа, вырвалась из его рук и побежала домой за скалкой, чтобы «образумить», как сказала она. Когда тот заскочил в дом вслед за ней, женское оружие было уже в руках, и она со всей дури стала колотить супруга по спине и рукам, которыми он закрывался. До головы не доставала, росту не хватало. Так и колошматила его куда придется, пока муж не вырвал у нее скалку и не откинул в сторону. И стал ее душить. При этом он что-то ей кричал, но она уже ничего не понимала, потому что начало мутиться сознание.
В какой-то момент пришел в себя Валерий и побежал на крики. Увидев картину из пьесы Шекспира «Отелло», схватил подвернувшуюся под руку скалку и звезданул Емельяныча по голове. От удара тот выпустил жену, но не упал, как рассчитывал Валерий. Крепкая башка оказалась у пасечника. Он повернулся к сопернику и набросился на него. Завязалась драка. Хоть
