Андрей Круз - Хмель и Клондайк
– Что празднуем? – Я снял с полки кружку, и Хмель тут же наполнил ее пивом.
– Да ничего. Раз дома сидим, то почему не выпить?
– А я с другом твоим сейчас общался, – объявил я.
– Это с каким? – удивился Хмель.
– Да с Линевым. В гости приходил.
– Зачем? – Надо сказать, Хмель выглядел ошарашенным.
– Револьвер купил. Как у тебя. Сказал, стреляться с тобой собирается и хочет, чтобы все было по-честному. Встречаетесь завтра в шесть утра у Черной речки, берете только секундантов.
– Коль, ты пьяный, что ли? – подозрительно уточнил Хмель.
– Нет, я трезвый. И Линев действительно револьвер купил. Просто это не все. Да, к Черной речке можешь не ходить, там ничего интересного. Он тебя обманет и не приедет.
– Давай уже, не тяни.
Я посмотрел на огромное блюдо с мясной нарезкой, взял ломтик поджаренного черного хлеба, кинул сверху буженины, неторопливо откусил, запил пивом.
– Слава, Линев выдвинул условие снятия тебя с крючка, – сказал я, проглотив пиво. – И пообещал вечную любовь и дружбу, пока это отвечает его интересам.
– И что надо сделать?
– Надо напасть на разборку Семеры. На Эс-Пэ-Зэ. Спровоцировать конфликт.
– А нас потом…
– Нас для этого многовато. И перехватить будет сложно, так что рисковать никто не станет. В данном случае Линеву выгодно договориться с нами полюбовно. А нам выгодно договориться с ним.
– Чем выгодно? – спросил Саня.
– Хотя бы тем, что прямо от нас он поехал в гости к Жилину. И пообещал, что с сегодняшнего дня про Жилина мы забудем.
– А засада? – удивился Платон.
– Линев утверждает, что сведения о нас Жилину продал их сотрудник, который сидел на прослушке.
– А почему Жилин решил нас убить?
– Это уже вопрос, – развел я руками. – Но в данном случае я склонен доверять Линеву – им было просто рано нас убивать, мы еще в отработанный материал не попали. Жилин мог взять этот заказ от кого-то еще, хотя бы от Семеры. Или Лиги.
При упоминании Лиги Мила недовольно поморщилась. Но это и понятно, пока еще свежа история.
– В общем, основное я уже сказал: Линев дает нам место и время стрелки Семеры, мы отрабатываем как считаем нужным. Взамен он отбивает Жилина, Хмель слезает с крючка, на наши поездки туда-сюда глаза закрываются. Дружба, в общем. И с Мстиславом он говорил.
Я в два укуса уничтожил бутерброд и опять взялся за пиво, попутно сооружая второй, с жаренной на украинский манер колбасой.
– А почему именно мы? – удивился Саня.
– Отчасти из-за него, – я кивнул в сторону Хмеля, – его привычки подбирать с пола все подряд. И отчасти из-за того, что наш уважаемый пивовар обломал точно такую же операцию Линева, когда влез куда не надо. И еще потому, что Линев сам не знает, какие сведения и к кому ушли из Дружины с этим предателем.
– И кто пойдет? – спросил Хмель.
– На пару дней ты же за ворота выйти можешь?
– Могу, – кивнул он.
– Вот ты и пойдешь. Саня пойдет. Дмитрий. Слав, ты можешь Ивана взять.
– Э, а я? – возмутился Платон.
– Платон, ты источник дохода и процветания, мы не можем тобой рисковать, – повернулся я к нему. – Четверых достаточно, двое стреляют, двое прикрывают.
– Надо бы еще кого-то за руль.
– Я могу за руль, – подняла руку Мила. – Равно как и стрелять.
– Мы это уже обсуждали, – вздохнул я. – И если в таком месте кого-то оставлять за рулем, то его тоже надо прикрытием обеспечить. По одному там не ходят. Пока четверо, в общем. Платон! – Я поднял руку. – Не хочу даже спорить! Без тебя я без штанов тут останусь. Хочешь участвовать в таких операциях – сначала научи меня ходить туда вместо себя.
– Во-во, – активно закивал Хмель. – Даже я без тебя не могу: ни сухих дрожжей, ни пробок. Здесь будешь сидеть, оборону держать.
– Слишком сильно мы на тебя завязаны, так что рисковать ты будешь не только собой, но и нами всеми, – завершил я общественную речь. – И здесь действительно надо будет оборону базы держать, так что вы с Милой этим и займетесь. Потому что есть риск того, что нас просто всех пытаются отсюда выманить.
– Зачем? – удивился Платон.
– Может быть еще какой-то тайник, – придумал я на ходу. – Мало ли.
– Врать сперва научись, – вздохнул Платон.
– Не пущу я тебя. – Я уставился ему в глаза. – И ты сам все прекрасно понимаешь. Это ты можешь без любого из нас обойтись, а мы без тебя – никак. А вообще неплохо бы рекогносцировку местности провести. Только для этого нужен кто-то, кто хорошо знает северную промзону. Я ее знаю плохо.
– Это к Патрулю, – подумав, сказал Хмель. – Так даже и не знаю, кто еще может помочь.
Подумав, я встал из-за стола, поднялся в бар и набрал Мстислава.
– У меня Линев был.
– Договорились?
– А он договорился?
– Да, все в рамках приличий, не беспокойся. Людям действительно нужно.
– Тогда мне тоже нужно. Диего можешь привлечь в помощь? Мне на СПЗ рекогносцировку провести, а я там никогда не был.
– Свяжусь по рации, дай мне десять минут.
– Принял.
Я вернулся в подвал, взялся за кружку. Все равно сегодня на СПЗ никто не попрется, дело к темноте, дурных нема. А я все последние дни на нервах, так что имею полное право. У алкоголя седативное действие выраженное, особенно у пива. И в подвале тепло и все свои. И вообще уже весело.
Правда, еще дел хватает на сегодня, так что радостно пить пиво до вечера не получится.
– Белый-второй вызывает Красный-первый. Красный-первый, как слышишь меня, прием? – заговорила рация неожиданно чисто, без всяких помех, голосом Олега.
– Белый-второй, здесь Красный-первый, слышу тебя хорошо, прием.
– Завтра в восемь ноль-ноль на пункте три, как понял, прием?
– В восемь ноль-ноль на пункте три, понял тебя, Белый-второй, прием.
– Принял. Конец связи.
«Пункт три» – это штаб по кодовой таблице. Наша группа уже «красная». «Синие» – это группа Диего. Так что встреча назначена, это хорошо.
Что интересно – компания не расходилась. Я успел уйти домой, там в гараже установить обогреватель на новый F-150, проверить работу, потом вскрыл один ящик с тем товаром, что мы привезли с последней ходкой, выловил оттуда удлинители для магазинов и установил один такой «двухместный» на свой «браунинг» десятого калибра, который я обрезал до восемнадцати дюймов. На шестнадцатидюймовый удлинитель уже не вставал, места не хватало, торчал рогом, и стяжку, которая barrel clamp[8], уже не установишь.
Потом с этим ружьем заявился в паб и нашел тех же самых на том же самом месте, в подвале. Уже шли анекдоты, помимо бутылок на столе и кувшины со светлым появились. Закуска тоже сменилась, в смысле новое блюдо нарезки возникло.
– Хорошо сидим, – вполне искренне восхитился я.
– Ага, неплохо, – согласился Платон. – Это у тебя завтра разведка, а мы и отоспаться можем.
Платон вообще по самогонке выступал и был заметно пьяней других. Но, может, и к лучшему. Ему бы и завтра принять хорошо, чтобы послезавтра похмелье уровень боевого пыла снизило.
– А это что за калибр? – вдруг заинтересовался ружьем Хмель и даже палец в ствол засунул.
– Десятый. Я же рассказывал.
– Да я помню, что ли? – отмахнулся он. – Вот Ивану бы такое ружжо, а? Ему меньше даже неприлично.
– Бери, не проблема. Есть длиннее, есть короче. Но на короче я удлинитель магазина не поставлю. – Я щелкнул ногтем по матовой алюминиевой трубе, торчащей вперед из размалеванного в древесный камуфляж магазина.
– Заряжен? – спросил Хмель.
Я быстро выбросил все патроны из магазина и протянул ружье ему:
– Уже нет.
А то датые все, нечего тут заряженным размахивать. Хмель приложился, поцелился, потом спросил:
– А отдача как?
– Солидная, – усмехнулся я. – Круче, чем у двенадцатого. Для пули я вообще навеску уменьшаю.
– Я зайду завтра, – чуть пьяновато и решительно сказал Хмель.
– Саня будет, я уеду с Дмитрием.
Хмель. Самые события
Четверг. Вечер
Когда гости разошлись, я попросил у Николая ключи от пикапа и очень медленно и осторожно в силу принятого алкоголя покатил за Ириной. И пусть силком подругу в машину затаскивать не пришлось, но за поездку она высказала все, что думала обо мне, моей паранойе, излишней навязчивости и манере влипать во всяческие неприятности. Я стоически молчал. Это обстоятельство разозлило Ирину еще больше, она убежала наверх и хлопнула дверью.
Тогда я беззвучно выругался, убрал куртку на вешалку и спросил у помощника:
– Ваня, все спокойно?
– Более чем.
Людей в баре сегодня и в самом деле оказалось немного – были заняты лишь два стола, но оно и понятно: многих завсегдатаев с утра отпугнуло объявление о санитарном дне.
– Не страшно. Всех денег не заработаешь, – махнул я рукой, поздоровался с поднявшим пустой бокал Смирновым и только накачал ему новую порцию пива, как распахнулась входная дверь и в бар прошел Григорий Кузьминок с увесистой спортивной сумкой.
